Кристи Голден - Сага о Тёмных Тамплиерах

Зекрат был окутан яркими цветами и белым сиянием, но тот, на кого она смотрела сейчас, казался живой тенью. Его глаза светились зеленым, видимые даже сквозь тонкую маску, которая закрывала большую часть его лица, черты которого были более резкими и неправильными. Над его бровями и на скулах были заметные выступы, благодаря которым он выглядел по сравнению с другими протоссами более похожим на ящерицу. И Зекрат, и Моэндар были немолоды, но каждый из них демонстрировал это по-разному. Зекрат обладал тем вневременным взглядом, который Розмари иногда видела у стариков, — полным внутренней энергии, сияния, которое стирало любые признаки старости. Она понятия не имела, сколько лет Моэндару, но каждый прожитый год отразился на его лице и манере держать себя. Даже его одежды показались ей старыми — странным образом изношенные и изорванные, и его тело было завернуто в них, словно древнеегипетская мумия.

И все же возраст, определенно, не отнял сил у Моэндара. Неразим выбрали ярко-зеленый цвет для своего племени, и поначалу это показалось ей невозможно странным, но затем стало совершенно правильным. Она ощутила, как ее разум исследуется и оценивается, а затем без единого замечания Моэндар отослал ее.

Это смутило ее.

— Розмари Дал.

Мысленный голос был молодым и, возможно, когда-то звучал восторженно, но теперь его пылкость была умерена. Она повернулась к Артанису, лидеру Акилае, а теперь — Иерарху всех протоссов. Он был облачен в доспехи, практически полностью идентичные тем, которые носила Селендис. Розмари он показался идеальным протоссом. Его ниша была окрашена в золотые и голубые тона, а трон был чуть выше, чем у остальных. Его глаза были спокойного небесно-голубого цвета.

— Прошло уже немало времени с того момента, как протоссы встретились с вашей расой. Ты — лишь третий терран, посетивший Шакурас.

«И здесь меня бросили в уютную тюрьму и заставили чего-то ждать — ну, довольно гостеприимно».

Розмари скривилась. Она не могла не подумать этого, и ощутила, как ее пронизывает их недовольство. Артанис поднял руку.

— Я понимаю. Вершитель Селендис рассказала тебе о нашей последней встрече с женщиной терранов, — мягко сказал он.

— Угу, — сказала Розмари. Ее голос прозвучал пугающим эхом в этом зале. Их строения обладали потрясающей акустикой, хоть они и не говорили. — Я знаю о Керриган. Могу ли я, тем не менее, со всем уважением, напомнить Иерарху, что тогда, когда люди впервые встретились с протоссами, вы, ребята, сожгли дотла одну из наших планет просто по своей воле, а мой друг может погибнуть, пытаясь помочь вам.

Еще большее недовольство, но в него вплеталось и одобрение. К ее удивлению, веселье исходило от Моэндара.

— Женщина говорит верно.

— Селендис сообщила нам все, что узнала, поговорив с тобой и теми, кто сопровождал тебя.

Артанис вернул разговор в прежнее русло.

— И все же, нам бы хотелось узнать это непосредственно от тебя.

Розмари тяжело сглотнула. Ее разум переполнился мыслями. С чего начать? Вспыли картины: пещера, где они с Джейком нашли Замару, ее предательство, его ужас от выпущенного на волю безумца, истории Темлаа, Ветрааса, Кхаса и Адуна, «Солнечная капля», — о, боже, «Солнечная капля»; вихрящаяся лучистая тьма — что за оксюморон — которую представлял собой Улрезаж; неожиданная внезапная боль, пронзившая ее грудь, когда Джейк сказал, что умирает; живой ковер зергов, появляющихся со всех сторон; предстальство Итана и воскрешение его, как инструмента этой Керриган, которая…

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, попытаться начать последовательный, спокойный рассказ, когда Селендис коснулась ее разума:

— Хорошая работа, Розмари.

Хорошая работа? Она даже не начала…

— Мысли быстрее и ярче слов. А твои мысли полны жизни, — ответила Селендис. — Ты оказалась еще более красноречива, чем я, и многие другие, ожидала.

— Ну, думаю, это хорошо, — ответила Розмари.

Артанис слегка подался вперед, сосредоточив на Розмари взгляд ярких глаз.

— Хранитель представляет для нас огромную ценность, — сказал он. — Для всех нас. Даже темные тамплиеры ценят то знание, которым она обладает. Наш народ все еще не может оправиться от случившегося четыре года назад. Наличие среди нас Хранителя стало бы благословением.

— Подождите-ка…. Разве здесь у вас нет Хранителей? — выпалила Розмари.

— Их всегда было немного, — сказал Урун. Розмари обернулась, чтобы взглянуть на воинственного лидера Аурига. — Когда зерги наводнили наш мир, многое было потеряно. Миллионы протоссов погибли. Без сомнения, среди них были и Хранители. Многие, возможно, были убиты, когда был уничтожен Конклав. Другие же, скорее всего, оказались разбросаны по другим планетам. Или же ты, Розмари Дал, полагаешь, что все протоссы во Вселенной собраны сейчас здесь, на Шакурасе?

Она осознала, что именно так и думала.

— Так значит, вы не знаете, где другие Хранители?

Артанис печально покачал головой.

— Как минимум один из них всегда был вместе с Конклавом. Бесценно оказалось бы иметь одного из них на моей стороне сейчас.

— Замара погибла, преследуемая убийцами Улрезажа, — яростно сказала Розмари. — По совершенной случайности и исключительно благодаря Джейку ее сознание все еще сохранилось. Она сказала, что она — одна из последних. Что, если Улрезаж добрался до всех остальных?

Девушка замолчала и окинула взглядом огромный зал.

— О, боже мой… Ребята, что, если Замара — последний Хранитель?!

Ужас, всколыхнувший собравшихся, показался Розмари хорошим знаком. Может быть теперь, наконец-то, она заслужила их внимание.

— Сдержи свою дерзость, человек, — предупредила Селендис.

— Послушайте, — сказала Розмари, выходя вперед. — Я знаю, что все вы не хотите привести сюда зергов, Улрезажа или кого-то еще, кто может навредить протоссам. Я сама сражалась с зергами. Я видела, что они сотворили с вашим миром. Но вы обязаны найти Замару. Она знает слишком многое, что может помочь вам прямо сейчас, чтобы можно было позволить себе не делать этого. И, не могу не попросить и этого, вы должны помочь Джейку. Именно благодаря ему Замара дожила до сегодняшнего дня… Он заслужил вашу помощь.

Некоторые из них склонялись на ее сторону, хоть и по своим собственными причинам. Урун, так же как и Селендис, страстно желал отвоевать Айур. Артанис произвел на нее впечатление того, кто не может недооценить значение древнего знания, как и столь важной связи с прошлым. Кроме того, он встречал этого Джима Рейнора, и Розмари почувствовала, что он испытывает симпатию к ее расе. Табренус казался почти равнодушным — он представлял ремесленников и художников, а не политиков. Зекрат из Шелак оставался для нее совершенно непроницаем, а в Ара и их лидере было нечто, приводящее ее в уныние на столь глубоком уровне, что она даже не могла этого сформулировать.