Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 2

Иногда Лу-у вскрикивала:

— Шаш!

И хватала за руку Натана или Неяку.

«Шаш» — смерть. Насекомое было ядовитым. В ход тут же шли резиновые перчатки. И слово «шаш» ложилось на магнитофонную ленту. Порою вместо него записывалось слово «кур» — болезнь.

Какая болезнь и почему — смерть, предстояло выяснить биологам. Но Лу-у предупреждала их «на бережку». И тем экономила время на исследования. Хотя вряд ли понимала это…

Отобедали мы «на природе», возле родничка, который обнаружил я недалеко от своего вертолёта. Лу-у сбегала в сторону реки и вернулась с кхетами. Видимо, знала все плодовые места возле селения. Неяку тут же пожелала посмотреть, как растёт кхет, и Лу-у увела её. Вернулись они без плодов, но очень довольные друг другом.

Натан за время их отсутствия успел рассказать, как ещё школьницей, на каникулах, Неяку избавила от мошки целый посёлок в Гыдоямской тундре. Чисто биологическими методами, безо всяких силовых полей… К сожалению, после её возвращения в Салехард та «дыра» в тундре затянулась, как затягиваются озоновые «дыры» в земной атмосфере… Но след её сказался на судьбе самой Неяку. Не попасть ей иначе в «Малахит» …

— Ты полагаешь, ей в этом повезло? — усомнился я.

— Она считает, что повезло, — спокойно ответил Натан. — Хоть и не все так считают. Это я знаю…

Не решился я спросить его, что думает он о своём собственном «везении». А он об этом не сказал. Но подумалось вдруг, что вообще никто из прилетевших на первых двух кораблях не называл при мне свой выбор ошибкой, не жалел о том, что прилетел сюда. Разговоры такие шли только среди тех, кто прилетел на нашем, третьем звездолёте.

Пойму ли я когда-нибудь, в чём тут дело?

Когда вернулись Лу-у и Неяку, я напомнил Натану о его «семейном предании».

— Хочешь намотать на ус? — Он усмехнулся.

— Всюду ищу: что бы намотать! — отозвался я. — С учителями психологии из «Малахита» отсюда не посоветуешься…

— Ну, ладно… — Натан кивнул. — Тоже моя пра-пра-прабабка видела… Похоже, была современницей Неечкиной… Отыскали в северной Сахаре далёкий затерянный в песках оазис, где полудикие люди говорили на чистейшем древнееврейском языке. Абсолютно неиспорченный тысячелетиями иврит!.. Израиль ещё только восстанавливался после двух тысячелетий небытия. Проблема языка была очень острой. Из разных стран стекались в Палестину люди, говорящие на разных языках и не знакомые со своим древним. А он уже стал государственным… И, понятно, люди, не знающие другого языка, кроме иврита, были почти на вес золота. Предложили обитателям затерянного оазиса перебраться в Израиль. Они согласились. Они считали себя потомками семьи, которая по каким-то забытым причинам откололась от народа, изгнанного со своей родины. И, если можно туда вернуться, то почему бы и нет? — Натан пожал плечами, развёл руки в стороны. — Посадили первых стариков в автобусы, привезли в ближний аэропорт, погрузили в «Боинг». А когда стюардесса объявила: «Мы пересекли границу Израиля», — старички быстренько разожгли в проходе самолёта костёр. Хорошо, стюардессы не растерялись — так же быстро загасили его огнетушителями… Потом старичков спросили: «Зачем костёр?» — «По заветам предков! — гордо ответили они. — Вернулся на родину — разожги костёр!» От одной из этих стюардесс и пошёл мой род… — Натан помолчал немного, как бы давая нам возможность переключиться на более серьёзный тон, и закончил: — Язык-то там был один, а вот психология… Я согласен с Неечкой: если мы не научимся учитывать психологию того племени, они такие костры нам разожгут!..

Вечером, перед прощаньем, уже в пойме Кривого ручья, освещённой красноватым закатом, я поинтересовался у Натана:

— Как удалось тебе столь точно выловить мои пробелы в снабжении? Ведь что ни возьми — всё у тебя в десятку!

— Так я давно об этой поездке думал, — охотно признался он. — Ещё до нашего телеразговора… Не хотелось повторяться. Прикидывал… В меру своего разумения… А когда ты поставил ловушки, я просто поинтересовался: что там уже есть? Хотя бы примерно… «Зачем примерно? — сказали мне. — Вот всё точно!» И подали список, дальше — просто…

«Значит, список был до… — заключил я. — Значит, всё-таки Женька!»

На прощанье Натан предупредил:

— Сегодня у нас был редкостно спокойный день. Как в раю! По своему опыту знаю: затишье — всегда перед бурей. Где она грянет, когда, какая? Никто не знает. Но мест без громоотводов у нас всего два — у тебя да у Марата. Не обманывайся передышкой! Она ненадолго.

Возле вертолёта мы снова обнялись с Натаном, а Неяку обняла и поцеловала Лу-у. Ответить ей поцелуем Лу-у не решилась. Она пока не знала, что целовать можно кого-то кроме меня. Она вообще этого раньше не умела и не понимала. Потихоньку я учил её этому увлекательному занятию. Но ещё предстояло объяснять, что поцеловать можно и свою подругу, и мою маму, к примеру… Повезу же я её когда-нибудь знакомить с мамой…

Мы неподвижно стояли на заросшем редкой травою песке поймы, пока бесшумный вертолёт не скрылся в быстро надвигающихся с востока фиолетовых сумерках. А потом Лу-у радостно стянула с себя сарафан, вынула из кустов свёрнутую сатиновую юбку с двумя английскими булавками, быстро обернула её вокруг талии и сказала:

— Пойдём в нашу хижину. Я соскучилась по тебе.

Через два дня спутник засёк сразу десяток костров перед пещерами урумту. Бруно тут же вызвал меня и пообещал, что на помощь придут уже два вертолёта. И пожарникам велено было подготовить к транспортировке пяток водомётов, которые поставят вдоль Аки. Реку эту решено было сделать неприступной для разбойников. И при этом любой ценой избежать прямого столкновения туземцев. Чтобы жертв больше не было. Потому Бруно и посоветовал не тревожить ни одно из племён. Пусть ничего не знают! Сами справимся! Хватит психологических эффектов!

Однако полсотни урумту потянулись следующим утром не на юг, не на юго-запад, а строго на запад, вдоль цепи озёр. Как я и советовал Вуку… Они шли в этом направлении двое суток — и вдруг исчезли. Ночью не удалось обнаружить их костров. Как сквозь землю провалились люди.

На рассвете они вынырнули откуда-то и устремились строго на юг — в густые леса севернее верховий Аки. То есть, обошли охотничьи владения племени ту-пу. Опять же, как и советовал я Вуку… Потом отклонились ещё западнее — в сторону безводного нагорья. Именно в тех лесах и мелькали костры без определённой привязки к месту, именно там и предполагались каннибальские племена — вроде тех рулов на Восточном материке, которые когда-то вытеснили на Центральный материк оседлые племена гезов и ра.

Рулы были — да видимо, и остались по сей день! — свирепыми людоедами. Они не знали ни лука, ни лёгких дротиков, не умели толком отделывать кремни. Их оружием были в основном палицы да примитивные копья. Но рулы были неуязвимы прежде всего потому, что не имели селений, спали на деревьях, разбойничали не только днём, но и ночью. Значит, и видели в темноте лучше других.