Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 3

Объятое страхом, племя текло на север и, как точно предсказал Омар, должно было упереться во владения рыбацких племён оли и килов.

Возможно, за историю бегущего племени это было не первое землетрясение, и страх перед ним глубоко въелся в людей. Нур-Нур предрекал исход туземцев из той южной зоны, где земля часто колышется под ногами.

Вместе взятых, оседлых рыбаков оли и килов было немного меньше, чем беглецов. Рыбаки, понятно, лучше организованы, и защищать им предстояло свои дома. Так что, если объединятся, пришельцев могут и прогнать.

Но не исключено, объединиться они не успеют. Или не захотят, поскольку нередко ссорились из-за рыбных угодий. И тогда обезумевшая полутысячная толпа промчится по их селениям, сея разрушение и смерть. Просто растопчет поодиночке.

В любом случае сотни людей погибнут.

Допустить этого я никак не мог!

Два дня летал я к бегущему племени, кружил над ним и ломал голову над тем, как отклонить его путь.

Если бы оно шло ночью, всё было бы просто, хватило бы ракет и мегафона.

Но оно шло днём. Фейерверки днём блекнут, сигнальные ракеты никого не пугают. И похоже, мне одному не справиться.

Значит, надо просить помощи у Совета. А в Совете сейчас дежурит Розита. Я давно не видел её и потому решил вызвать не по радио, а на экран.

Она глядела на меня с экрана молча — такая же красивая, как и всегда, с чёрной чёлочкой, скрывающей высокий лоб, с первыми морщинками возле умных карих глаз. Помолчала и вздохнула.

— Давно тебя не видела, — сказала она. — Соскучилась. У тебя дела? Или просто так?

— Дела…

Полные губы её дрогнули в едва заветной усмешке. Чего, мол, ещё от тебя ждать?

Я знал, что на душе у неё кошки скребут. И у меня — тоже. И, наверное, так будет всегда. От себя не уйдёшь, из своей шкуры не выскочишь… Мы своё недолюбили! Любовь наша не успела умереть естественной смертью. И потому щемит… Но у Розиты уже сын — белобрысый и голубоглазый, весь в меня. В детстве я был голубоглазым… И у меня сын — черноволосый и кареглазый, весь в неё…

А мог быть общий сын…

«Счастье было так возможно! Так близко!» На века вперёд сказано Пушкиным. И про нас с Розитой — тоже.

Однако кому повем печаль мою? Не с кем этим поделиться. Так и умрёт со мною. И с нею…

Конечно, можно и понять её и оправдать. Хватит оснований! Помню, на второй день бешеной нашей любви, ещё в Нефти, Розита призналась:

— Мне везде трудно. Я избалованное дитя природы. На нашей тысячекилометровой Кубе нет ни ядовитых змей, ни опасных насекомых, ни крупных хищников. Только на одном полуострове встречаются крокодилы. У нас не бывает эпидемий. Только здесь я поняла, что мне никуда не надо было уезжать с Кубы!

Конечно, дитя такого-то рая — да на дикий материк, в селение коренастых купов, которые ходят в шкурах и вытирают нос пальцем, а не носовым платком… Конечно, это безумие! Можно понять…

Но не могу ни понять, ни забыть, ни простить ту жуткую ночь, когда, потеряв голову, метался я над Центральным материком. Как вспомню, так сразу леденею. Если бы не был я к той ночи седым, наверняка поседел бы до утра.

И больше такого не хочу!

Ни за какие пряники!

Каждый раз, как возвращаюсь к нашему с ней прошлому, так упираюсь в ту ночь. И дальше ходу нет.

…— Что же у тебя за дела? — грустно спросила Розита.

— Про землетрясение ты знаешь?

— Конечно.

— Я обследовал то племя. Оно обезумело. Бежит строго на север, нечего перед собой не видя. На его пути оли, килы и айкупы. Одна прямая! Может быть большая кровь. Надо отклонить его путь на северо-запад.

— Ты определил, куда именно? Конечную точку…

— Да.

— Что же это за точка?

— Угол между центральным плоскогорьем и только что сожжённым лесом. В верховьях Аки. На границе с уцелевшими лесами каннибалов. Беглецов надо загнать в этот угол. Там можно жить, и они никому не помешают. Разве что перекроют каннибалам путь к айкупам и к ту-пу.

— Поставить беглецов на границе? — уточнила Розита.

— Получается так, — согласился я. — Ты сформулировала точно. Когда-то в России так ставили казачьи селения — по речным границам. Русский исторический опыт. Он дал отличные результаты!

— Ещё бы! — Розита хмыкнула. — Самая большая страна в мире! Ну, а технически ты это продумал?

— Вроде… Петарды, шутихи, дымовые шашки, сирены… Днём это должно сработать. Может, ещё динамические голограммы?

— Как ты это себе представляешь?

— Одеть двух крупных мужиков в ярко-красные костюмы, попросить, чтоб попрыгали в голографических узлах, и перекинуть их изображения на правый фланг беглецов. На этом фоне шутихи, дымовые шашки, петарды, сирены и мегафоны… На месте беглецов я шарахнулся бы влево. Что и требуется… Если уж грамотные люди двадцатого века шарахались от динамических голограмм, визжали о привидениях…

— А координаты?

— Я могу лететь над племенем и корректировать. Хорошо бы и ещё два вертолёта. И чтоб они не были бесшумными.

— Это ты поговори с Бруно. По его части.

— Поговорю.

— Когда всё это надо?

— Послезавтра они могут выйти на подступы к племени олей. Контактов с ними у меня не было. Поэтому предупредить не могу. А килов — могу.

— Подожди пока. Не было бы крови от твоих предупреждений. Килы ведь выйдут встречать с луками и копьями… Часа через два я тебя вызову. А ты пока поговори с Бруно.

— Слушаюсь.

Розита опять покривила полные губы в усмешке и исчезла с экрана.

…Бруно был в киберлаборатории. Я увидел на экране главный рабочий зал, и своих ребят в зале, и двух недоделанных роботов на обычном месте — по углам. И ребята увидали меня на экране, сбежались к нему.

— Что случилось, Сандро? — спросил Нат О`Лири.

— Послушайте разговор с Бруно — всё поймёте, — ответил я.

— Ну, конечно, — съязвила Ружена. — На пустой трёп у Сандро никогда нет времени.

Бруно сразу понял, что надо делать.

— Снять глушитель и дожигатель! — сказал он. — И вертолёт затарахтит, как первый фордовский трактор. Работы для двоих на пятнадцать минут. Правда, потом ставить их обратно — час… Кого ты приглашаешь на этот моцион?

— Если не возражаешь — тебя. И ещё Ната или Джима. Кто согласится.

— Я уже согласился, — подал голос Нат.

— Прекрасно! — Я обрадовался. Быстро всё решается.

— Сроки? — спросил Бруно.

— Это — с Розитой. Все нити у неё. Надо ещё загрузить петарды, шутихи, дымовые шашки. Сирены поставить. Мегафоны взять. И какие-то подарки айкупам. Придётся пользоваться их стоянкой. Так сказать, арендная плата…

— Какие подарки уместны? — деловито поинтересовался Бруно.

— Обычные. Посуда, ткани, инструменты. Кроме топоров.

— Твоё эмбарго на топоры уже вошло в анекдоты. — Бруно усмехнулся.