Александр Шорин - Другой мир за углом (сборник)

Мила, наконец, решилась, и прервала его речь:

– Где и как я должна это сделать? Меня об этом до сих пор никто не просветил.

Голос ее оказался грудным и очень приятным, ласкающим слух: совсем не похожим на тот, каким она разговаривала с Серым Костюмом.

– И прекрасно, что не просветили, – пропищал Френк. – Тебя проверяли, моя милочка. Но сейчас пора, уже пора. Ты все узнаешь в малейших подробностях.

И тут же стал сосредоточенным, даже кисточку положил на столик, впрочем, так и не потрудившись одеть девушку.

– Дворец Марко, как ты знаешь, – самое охраняемое здание в стране. Уничтожить его можно, пожалуй, только направленным ядерным взрывом… Но в любой, даже самой совершенной охране, можно найти норку… лазейку. И я её нашел. У меня есть один… ну, скажем, приятель: он владелец магазина по продаже очень интимных товаров: презервативы, кремы, вибраторы… ну ты понимаешь. Раз в год к нему поступает очень необычный, эксклюзивный заказ: на куклу для оказания… э… ну, в общем, для сексуальных услуг. Чистый силикон, подогрев и даже кой-какие зачатки интеллекта, но не киборг – упаси боже: несколько стандартных фраз и полное владение телом по классу «Камасутра». На вид – не отличишь от обычной женщины: редкостная игрушечка.

Он взглянул в лицо Милы, оно было по-прежнему спокойным, холодным.

– Так вот, милочка: от нашего… э… человека… в общем, нам стало известно, что эти ежегодные заказы исходят не от кого-нибудь, а от самого Марко. Непостижимо, но это факт! И тут же у нас созрел план: вместо куклы в посылке к диктатору будешь лежать ты, милочка…

– Оружие? – уточнила девушка.

– Ору-ужие, ору-ужие…, – словно передразнивая, протянул Френк. – И не надейся, дорогуша, ни на пистолет, ни на бластер: детекторы выявят что угодно, вплоть до пилочки для ногтей за сто метров от Марко. Но…

Он сделал театральную паузу.

– Но кое-что мы тебе порекомендуем.

Он достал из ящика стола какой-то флакончик. Повертел его перед собственным носом и пояснил: лак для ногтей. При соприкосновении с кровью или слизистой летальный исход обеспечен. Тебе, кошечка моя, останется только чуть поцарапать спинку нашему котику… Это всё.

…Перед самой упаковкой к ней снова пришел Серый Пиджак. Задал несколько вопросов. А перед уходом, словно решившись на что-то, достал из внутреннего кармана несколько голографий. Протянул ей.

Она смотрела со всё возрастающим удивлением: на них – голые женские тела, невообразимо изуродованные: в их грудных клетках, животах, даже в головах зияют дыры, откуда видны внутренние органы, внешне очень напоминающие человеческие.

– Что это? – спросила она с удивлением.

– Не вижу смысла скрывать, – ответил тот. – Это то, как выглядели предыдущие куклы – настоящие куклы, естественно, – после общения с господином Президентом. Думаю, ты должна это знать.

И молча вышел, не попрощавшись.

…Коробка, в которую её упаковали, по форме напоминала гроб. Это было символично. Миле объяснили, что она должна попытаться остаться в живых после покушения – а уж из камеры смертников ее вызволят обязательно. Она понимала, что на самом деле её отправляют на верную гибель. Но её это мало волновало: с пятнадцати лет у неё перед глазами каждую ночь только одна картина – как живьём на площади разрубают тело её отца, как затем кастрируют и убивают двоих братьев. Как зажаривают электричеством мать… И лицо – улыбающееся доброй улыбкой лицо – лицо диктатора Марко, который вещает с тысяч мониторов о том, что республика должна безжалостно расправляться со своими врагами. Так она и сделает: безжалостно расправится с ним самим. Остаётся только надеяться, что она успеет этому старому козлу ядовитыми коготками не только спинку поцарапать, но и вырвать глаза, а если повезёт – то и оторвать его проклятые яйца!

…Слышны голоса:

– Тащи эту коробку в мой кабинет, положи там на пол. Пусть лежит пока.

Её не очень-то бережно куда-то несут, затем опускают. Голоса стихают.

Час проходит за часом. Все тихо.

Перед запаковкой Френк запретил ей пить, но с тех пор уже прошло около двенадцати часов: тело её затекло, а мочевой пузырь переполнился. Очень хотелось пить.

Она знала: у неё есть кой-какие экстренные способы утолить самые необходимые естественные надобности: специальный резиновый катетер-мочеприёмник и небольшой пакетик с водой, но решила поберечь их пока на крайний случай. Ещё через несколько часов этот самый «крайний случай» настал. И только она справилась с этим нелегким делом, как услышала шаги.

Один мужской голос спросил другого:

– Знаешь, что здесь?

Другой – моложе – ответил:

– Неужели то, что я думаю?

– Точно! И мы можем опробовать это раньше, чем оно попадёт на стол к шефу. В конце концов, мы охранники и обязаны пробовать то, что попадает на стол хозяину, – послышался довольный гогот.

– Прикрой-ка дверь, дружок.

Вскоре послышался хруст аккуратно разворачивающейся упаковки. Её состояние не было паническим, но хорошего в её положении тоже было мало. Осталось только повторить про себя, закрыв глаза, то, что должна делать кукла после распаковки.

…Как только коробка раскрылась, кукла приоткрыла свои ясные голубые глаза и проворковала:

– Приветствую моего господина.

Перед ней стояли два мужика в форме охранников. Лица обоих были красными и возбуждёнными.

– Ишь ты, приветствует, – сказал один другому и подмигнул.

Кукла, между тем, продолжала:

– Мой господин должен вскрыть запакованный конверт на дне упаковки и сказать мне секретный код доступа, после чего я буду готова выполнить любое его желание.

Она, продолжая лежать, белоснежно улыбнулась.

Молодой забеспокоился:

– Ты ничего не сказал про какой-то секретный код.

Другой почесал в затылке:

– Да я и не знал. Но мне рассказывали, что можно и так: без кода. Дырки-то ведь у нее не запломбированы, а?

Если Мила и забеспокоилась, то по её лицу прочитать это было невозможно: оно излучало благожелательность.

– Думаешь можно? – с сомнением спросил молодой.

– А то! – ответил тот, что постарше, и стал расстёгивать ширинку.

…Пришлось импровизировать. Как только Мила почувствовала, что в неё входят, она завизжала самым пронзительным голосом, на какой была способна:

– Несанкционированный доступ! Несанкционированный доступ!

И со всех сил вцепилась охраннику в ухо.

Тот взревел и рванулся назад, едва не оставив у нее во рту кусок своей плоти.

Она же мило улыбнулась и повторила, улыбаясь:

– Мой господин должен вскрыть запакованный конверт на дне упаковки и сказать мне секретный код доступа, после чего я буду готова выполнить любое его желание.