Литагент «Яуза» - Пилот-смертник. «Попаданец» на Ил-2

Иван положил их в карман своего комбинезона. Надо будет отдать командирам, когда к своим выйдет, рассказать, как погиб пилот. И схоронить бы надо его по-человечески, а чем могилу рыть? Ни лопатки саперной – ни даже ножа.

Иван снял с пилота планшет на длинном ремешке – там была карта. Для пешего хода она была не очень пригодной, мелких деталей нет. А вот для скоростного самолета – в самый раз. Отметок на карте нет. На поясе пилота кобура с пистолетом.

Иван расстегнул пояс на убитом, снял кобуру, прицепил ее на свой пояс и вытащил пистолет. Он был новым, с незатертым воронением, «ТТ» тридцать восьмого года выпуска. Выщелкнул обойму, маслянисто засветились патроны. Несколько раз передернул затвор, пощелкал курком. Оружие в руке вселяло некоторую уверенность. Только попадет ли он в цель, когда надо будет? Из пистолета, малокалиберного «марголина», он стрелял несколько раз в тире ДОСААФ, но и только. В круг попадал, но ведь он большой и стоит неподвижно.

Иван защелкнул обойму и вложил пистолет в кобуру. Потом стал дергать за стропы, стараясь стащить шелковый купол с дерева на землю, – с воздуха он был заметен.

Пока он раздумывал, что предпринять, в отдалении послышалось несколько выстрелов, потом автоматная очередь. Следом ударил винтовочный выстрел – уже ближе. Не время стоять.

Иван бросился бежать. «Чего тут нашим стрелять? – резонно рассудил он. – Значит, это немцы».

Он бежал, лавируя между деревьями, начал продираться через высокие кусты и неожиданно свалился в узкий и длинный овраг, по поросшему травой склону съехал на пятой точке на самое дно. Остановившись, затих и слушал.

Через несколько минут послышался треск веток, а потом вниз на животе съехал красноармеец – без пилотки. Однако трехлинейку он крепко сжимал в руке. Увидев Ивана, замахнулся прикладом:

– Ты кто такой?

– Русский я, свой! – Иван испугался, что красноармеец сейчас приложит его прикладом.

– А! – сразу успокоился красноармеец. – Ты молчи, немцы рядом.

Боец упал на траву. От бега он запыхался и дышал тяжело.

В стороне ударили несколько автоматных очередей.

– У тебя патроны есть? – прошептал боец.

– К пистолету только.

– Жаль, у меня патронов нет.

Петлицы у бойца были черные, и значок непонятный. Иван знал, что петлицы такого цвета имели технические войска – танкисты, артиллеристы, связисты.

Выстрелов в лесу не было слышно, и боец подполз к Ивану:

– Ты летчик, что ли?

– Летчик.

– А я с бронепоезда, восьмой дивизии. Пулеметчиком был.

– А где твой бронепоезд?

– Разбомбили. Мы на станции стояли, бронепоезд пополнял запасы воды и угля. И вдруг налетели эти. Я и понять ничего не успел, а вагоны бронированные как консервные банки разорваны.

– Повезло, что жив остался.

– М-да, наших, похоже, много полегло. Меня Алексеем звать.

– А меня… – Иван не успел договорить, потому что Алексей закрыл ему рот грязной ладонью. Сверху послышалась немецкая речь – немцы говорили о пропавшем неизвестно куда русском. Потом они ушли, и Иван решил назваться именем погибшего пилота – его документы сейчас могли позволить Ивану выжить.

– Николай, одиннадцатая авиадивизия.

– Сбили?

– Сбили, – вздохнул Иван, вспомнив участь пилота «ишака».

– Поесть ничего нет?

– Нет.

– А говорят – у летчиков кормежка знатная, даже белый хлеб дают.

Иван промолчал. О нормах довольствия во время войны он не знал, а врать не хотел. Алексей, похоже, парень боевой, хороший.

– Кажется, немцы ушли, выбираться пора, – предложил Иван.

– Идем налево. Видишь, там овраг кончается, а здесь склоны крутые.

Они выбрались, выпачкав обмундирование травой.

– Мы как лешие теперь, – усмехнулся Алексей. – К своим бы выбраться.

– Идем лесами, на дорогах немцы.

– А я двух фашистов убил, – похвастался Алексей. – Как думаешь, медаль дадут?

– За двух? Нет, мало. Да и свидетелей нет.

– Это верно, – согласился Алексей. – Откуда в лесу свидетели?

Они шли молча около получаса и вышли на большую поляну в лесу, которую разделяла грунтовка. На ней стояла разбитая бомбежкой наша автоколонна из восьми грузовиков. Несколько грузовиков сгорели, и от них тянуло гарью. И везде – трупы наших бойцов в нелепых позах. Видимо, при налете бойцы прыгали с машины и разбегались. Да, поздновато спохватились, за воздухом не следили. Опыта не было.

От неожиданного зрелища Иван с Алексеем замерли.

– Ни фига себе! – первым пришел в себя Алексей.

Они пошли к машинам. Алексей остановился, отстегнул у одного из бойцов подсумок с патронами и сразу снарядил обоймой магазин.

– Давай жратву поищем? – предложил он.

– Нехорошо как-то, вроде мародерства.

– Им оно уже не нужно, а нам топать, – рассудил Алексей.

В машинах нашлись ящики с армейскими сухарями и тушенкой, и Алексей сразу набил свой вещмешок провизией.

– О, харчем запасся! А ты не стой, поищи себе оружие. Что тебе твой пистолетик? Пукалка!

И в самом деле, при боестолкновении с немцами пистолет – помощь слабая. Но винтовка длинная, а магазин всего на пять патронов.

Иван подобрал себе «СВТ-40».

– Брось ее к чертям! – посоветовал Алексей. – «Светка» – оружие ненадежное.

– Какая Светка? – не понял Иван.

– Ну, «СВТ». Бойцы ее так называют.

Жалко, выглядит винтовка неплохо. Не знал тогда Иван, что винтовка в хороших и умелых руках – оружие неплохое. Морская пехота до 1943 года была вооружена «Светами», и никто не жаловался. Моряки – народ технически грамотный, и при должном уходе, чистке и смазке винтовки эти служили им верой и правдой.

Немцы с удовольствием брали себе трофейные «СВТ», даже вооружали ими свои части. Иногда немецкие пехотинцы перекупали «СВТ» друг у друга, и цена доходила до ста пятидесяти рейхсмарок, месячного жалованья унтер-офицера.

Но Иван подробностей этих не знал, и потому, послушав попутчика, поставил винтовку у грузовика.

После недолгих поисков он нашел в кабине, рядом с убитым младшим политруком, пистолет-пулемет ППД с двумя дисками к нему.

– Вещь! – одобрил Алексей. – Только к нему вагон патронов надобен. Тр-р-р – и диска нет. Но всяко лучше «Светы», бери.

Они отошли от колонны на километр и сели в чаще леса на ствол поваленного дерева.

– Давай подкрепимся, брюхо к спине прилипло, – предложил Алексей.

Он вытащил из кармана перочинный нож, ловко вскрыл две банки тушенки и поставил их на ствол упавшего дерева, как на стол.

– А чем есть-то?

– Ты что, барин? Пальцами ешь, – и сам запустил палец в банку, выудил оттуда кусок мяса и положил себе в рот.

Тушенка пахла замечательно, не так, как нынешние, и Иван, плюнув на приличия, последовал совету.