Сергей Шангин - Без царя в голове

— Не Марфа-ключница делала? — неожиданно вспомнив мысли царя, насторожился Иван.

— Никак нет, Ваше Величество, вы же сами изволили вчера вечером приказать вытолкать ее подлую из дворца взашей, — поспешил доложить дворецкий.

— Это правильно… так ее ведьму… — успокоился Волгин.

Иван выпил, крякнул, откусил огурчика и прислушался к организму. Водка холодным потоком упала на дно желудка, тотчас же растеклась по жилам горячим дурманом, в голове вмиг прояснилось, и жизнь перестала казаться мрачной.

Он пристальней вгляделся в дворецкого, не особенно запомнив его в прошлый раз. Само слово «дворецкий» в сознании Ивана порождало образ, мало похожий на тот, что он видел перед собой. То ли камзол царскому слуге был узковат, то ли плечи широковаты, но в сочетании с гренадерским ростом и цепким взглядом дворецкий больше смахивал на отставного десантника, чем на изнеженного царским двором слугу.

Ну, да у царей свои порядки — может он и есть первая линия обороны для царской особы, тогда все встает на место. Потому как ежели все не так, тогда возникают вопросы, на которые можно получить самые неприятные ответы. А кому это надо? К черту вопросы, пора и пообедать, раз к столу зовут.

То ли страх прошел, то ли водка печаль развеяла, но настроение Ивана катастрофически улучшалось. В такие минуты ему море по колено, враг держись, хозяин наливай — жизнь превращается в калейдоскоп отрывистых воспоминаний и сумасшедший драйв.

— Вот и добре! Веди меня, Сусанин, на обед! Умру за Отечество! — Иван откинул одеяло и собрался было выскочить из кровати.

— Господь с вами, Ваше Величество, повара у нас хорошо готовят! Вы бы только оделись, царь-батюшка, негоже без штанов перед народом выходить.

Иван глянул на себя и поперхнулся.

— И давно я эдак голяком спать приноровился?

— Дык, с малолетства, Ваше Величество, али забыли?

В нейтральном тоне Михалыча проскальзывали едва заметные нотки беспокойства. Он никак не мог взять в толк, какой мог быть перепой у царя-батюшки, если вчера весь день по саду гуляли, да гербарий собирали.

Потом странное нежелание идти на традиционный обед, мероприятие, строго говоря, официальное и непреложное, как само существование Российской империи. Теперь вот вопросы странные, что-то с царем неладное, но поди скажи о том кому, еще самому и достанется. Будь что будет, не холопское это дело в царские дела лезть.

— Эй, там! — Михалыч громко хлопнул в ладоши.

Дверь спальни распахнулась и в спаленку ворвалась ватага странных существ, если не сказать грубее. Ряженые под девок парни, крашенные, с накладными бюстами, пританцовывая и улыбаясь во весь рот, подступали к кровати царя.

Один держал в руках панталоны, другой рубашку, третий носки, четвертый… А четвертый вообще лез под одеяло и с нескрываемой похотью в глазах стремился к мужскому достоинству царя.

— Сто-о-о-п! — заорал испуганный Иван. — Это что за цирк? А ну, пшел вон, придурок! — он ногой столкнул парня с кровати, едва не утеряв при этом одеяла.

Улыбки погасли, парни озадачено переглянулись и отступили на шаг, не зная, что предпринять дальше. По всей видимости реплика Ивана, как и его пинок не были характерными для царя. Только то ведь царь, — оправдывал себя Иван, — а то я.

— Ваше Величество, — поспешил с объяснениями Михалыч, — рази ж вы забыли, вчера были девочки, сегодня мальчики. Нормальные мальчики, в прошлый раз вам очень понравилось, — на лице дворецкого было написано искреннее изумление.

— Мальчики, говоришь? — заорал Иван. — Ты, Михалыч, меня за кого принимаешь, а? Брысь отседова, гопота! Нормальному мужику мальчиков, да вы тут сдурели все!

— Это чего такое деется, Ваше Величество, что за придурь твоему дворецкому в голову встала? — возмущенно выговаривал Иван царю.

— Чего сразу придурь? — недовольно буркнул царь. — Хорошие мальчики. А ты, как я посмотрю, все больше по бабам? Никакого разнообразия, — он вздохнул. — Провинциал, деревенщина, о чем с тобой поговорить можно, тьфу на тебя, срамота убогая.

— По-твоему с мальчиками это круто, а с бабами отстой? Ваше Величество, скажи, что это шутка, — жалобно взмолился Иван.

— Пусть будет шутка, чего зря время тратить, — сухо ответил царь.

— Михалыч, еще раз такое устроишь и пойдешь…

— Не губите, Ваше Величество, — бухнулся на колени запутавшийся дворецкий. — Искуплю, отслужу, ноги целовать буду, Ваше Величество! Разрешите исправиться?

— Ну, давай, исправляйся! — милостиво согласился Иван, чувствуя в душе истинно царскую благосклонность.

В другом месте да по такому случаю быть бы Михалычу с разбитой мордой, как минимум, а то бы и зубов не досчитался, чтобы не повадно было подобные шутки шутковать. Но опять же царю не полагается по мордам слуг лупить, царю положено быть добрым и справедливым. От таких мыслей Иван приосанился, уселся поудобнее, завернувшись в одеяло, словно в тогу.

— Девки-и-и! — заголосил, вскочив с колен, дворецкий.

В приоткрытую дверь, словно команда спецназа на штурме, ринулись молодые ядреные девки, одна другой краше. Без тени смущения подбежали к царской кровати, смахнули одеяло. Песни распевают, юбками взмахивают, оголяя ноги чуть не до пупа. Тело царское массируют, от сна пробуждают, травки мази всякие втирают и все это, когда царь-надежа перед ними бесстыдницами голяком лежит.

— Вот, это другое дело! — похвалил Иван дворецкого, расплываясь в довольной улыбке, как мартовский кот.

Это ж такое только во сне присниться может, чтобы столько красавиц сразу и все вкруг него родимого вьются. Выбирай какую хочешь, одна другой краше, фигуристые, задорные, подмигивают игриво, прелести свои оглаживают, приглашая слиться с ними в любовном экстазе.

— Ага, сейчас, сольешься, как же, — хихикнул царь. — ты на молодца своего, точнее моего глянь. Да глянь, не стесняйся, тебе тут некого стесняться.

Иван осторожно перевел взгляд пониже живота и с удивлением увидел совершенно не шелохнувшееся от эротических видов мужское достоинство. Вот только что, когда мальчики прибегали, чувствовал, а сейчас, как уснул.

— Это чего такое? Ты случаем, царь-надежа не того…?

— Нет, не того. Просто девки меня не прикалывают. Надоели они мне, тоска с ними смертная. Хочется чего-то особенного, чтобы кровь по жилам побежала, эх, да что тебе рассказывать, все едино не поймешь.

— Это ты брось, — рассердился Иван. — Где это видано, чтобы русский царь, да с…, тьфу, даже говорить противно. Мы ж тебя за идеал считаем, равняемся по тебе, а ты…