Сергей Шангин - Без царя в голове

Граф торопливо вскочил с ковра, обтерся платком, вытянулся во фрунт и застыл изваянием, поедая преданным взором царя.

— Никитушка, на всякий случай накинь нашему графу удавочку на шейку его нежную. Доверие вещь тонкая, а где тонко там и рвется. Стой смирно, граф, на волоске жизнь твоя висит, одно неверное слово и ты покойник. А мы уж как-нибудь потом разберемся с твоей армией, будь спокоен, опыт есть, помощники тоже.

— Приказывайте, царь-батюшка, исполню все, как бог свят исполню, — граф истово перекрестился и поцеловал большой платиновый с бриллиантами нагрудный крест.

— Говорильник свой из карманчика достань. Только осторожно, не нажми там случаем кнопки какой тревожной. Номерочек набери, какой сам знаешь, и распорядись всю охрану с моих покоев и дворца снять. И не только охрану, но и соглядатаев своих из дворца выведи. Казармы заброшенные у старого космодрома знаешь?

По лицу вижу, что знаешь, так вот туда пусть все и отправляются. Повод придумай сам, на то ты и министр тайный, чтобы головой думать. Все понял? Кивни просто и исполняй!

А ты, Никитушка, на меня смотри, как глазом мигну, так и кончай его разом. Только смотри, случайно на тот свет не отправь, а то сам туда же мигом отправишься.

— Ваше Величество, — взмолился граф, — у вас же тик нервный на одном глазу. Через это дело я невинно погибну в момент.

— Разве? — искренне удивился Иван, — Что-то не припомню. Никита, дергается у меня глаз или врет граф?

— Не разобрать, царь-батюшка, вроде дергается, а вроде нет.

— Мда, послал бог помощника, — Иван тяжело вздохнул, — ну, тогда скажем, платочком взмахну и тогда дергай свою удавочку. Так лучше, граф?

— Лучше бы вообще ничем не махать, но как скажете, Ваше Величество, вам с горы виднее. Можно начинать?

— Давай! — довольный Иван махнул платком, — Да не удавливай ты его, дурень, отставить, он же еще ни черта не сделал!

— Хр-р-р, что же вы, батюшка, с платочком-то балуете? — просипел еле живой граф.

— Извини, сорвалось случайно! Это так сказать для проверки взаимодействия. Никитушка приказ выполнил, а ты петельку почувствовал на собственной шкуре, так что баловать не будешь.

Граф торопливо набрал нужный номерок и деловито без рассусоливаний по-военному четко распорядился вывести из дворца части за номерами… а также отдельные подразделения «Сосна», «Соболь» и «Хорек»… и чтобы сняли с дежурства потайные дозоры немедленно… всех в старые казармы… учения намечаются для усиления и сплачивания… исполнять, собачьи дети.

— Уф-ф-ф, ничего вроде не забыл, — смиренно отчитался граф, нажав отбой связи. — Кто же тебя царь-надежа теперь охранять будет? Сам ведь знаешь — желающих с тобой расправиться тьма, каждый день на допросы по десятку приводят.

— Ой-ли, граф, все ли то шпионы? Не дела ли свои темные творишь за моей спиной широкой?

— Есть малость, — тотчас согласился граф, — от большого куска малость откусишь, не убудет, а жить-то всем хочется.

— Насчет охраны это ты верно подметил, без охраны дворец оставлять нельзя. Отдельный полицейский полк прошерсти и всех, свободных от вахты во дворец и вот еще что…

— Слушаю, царь-надежа…

— Хочу увидеть группу лейтенанта Волгина сегодня у себя в кабинете ближе к вечеру. Чтобы все были при параде и трезвы как стекло.

— Есть! — граф щелкнул каблуками, едва не свалившись от непривычного движения.

Никитушка хотел было под шумок удавочку затянуть, мол так вышло, граф споткнулся, но вовремя одумался — под локоточек графа поддержал и удавочку ослабил.

— Спасибо, Никитушка, не забуду доброты твоей! — просипел граф хрипло, пальчиком ослабляя впившуюся в шею веревку.

От тех слов Никитушка побледнел до невозможности и едва в обморок не грохнулся. В этот раз граф его любезно придержал, а то бы нежный отрок и его утащил за собой на тот свет.

— Ишь ты «царь-надежа», — вышел из ступора царь, — какой любезный да приветливый стал, а раньше все в морду заехать норовил, пока свидетели не видят. Сколько же я, Ваня, от этого графа натерпелся, словами не передать. А давай его прямо сейчас и хлопнем, а? Он ведь за порог шагнет и снова за прежнее возьмется, не совладать тебе с ним и бластер не поможет, — размазывал сопли признания умиленный царь.

— Не торопись царь казнить, глядишь, и Меньшиков на что сгодится. Все ж таки боевой мужик, — не согласился с ним Иван. — Сам же уверял, что твое надежное плечо, опора власти.

— Не сгодится, уверяю тебя, прямо сейчас, пока случай такой выдался, рубим с плеча и все проблемы долой, — торопливо уговаривал царь Ивана. — Нельзя полдела сделавши, на полпути бросать. Я этого момента почитай всю жизнь жду, шанс-то какой! Иван, решайся!

— Нечего мне решаться. Какой резон человека на тот свет отправлять? Главное контроль, будет контроль и волк овцой станет. Сам же говорил, что такими кадрами не разбрасываются. Но и воли им давать много не нужно.

— Сглупил я по кадрам! Ты был прав, во всем прав, признаю свои ошибки, давай прикончим изверга! Ну, что тебе жалко? — вцепился царь, как репей.

— Жалко! Человек как-никак, все бы тебе, Ваше Величество, на плаху, да под расстрел. Так нельзя, по-человечески нужно с людьми обращаться, оно к сторицей вернется.

— Не будешь, стало быть, казнить графа?

— Не буду!

— Попомнишь доброту, кровавыми слезами умоешься, десятикратно тебе та доброта вернется и мало не покажется. Был ты, Ваня, дураком, им и помрешь. И я с тобой за компанию при таком раскладе, — тяжко вздохнул царь и замкнулся в себе.

Граф мялся как девица перед алтарем, поедая глазами начальство и опасаясь, как бы палач «случайно» удавочку не затянул. Врагов много, с потерей графа мигом смирятся, а жить-то охота.

— Никитушка, петельку с графа сними, чтобы невзначай их высочеству башку не открутить. А ты граф поспеши дела делать, да доклад мне приготовь о состоянии дел. И смотри, чтоб все как на духу, а то наизнанку выверну, в башку твою залезу и все доподлинно вызнаю.

— Сей момент, не извольте гневаться, Ваше Величество, исполню наилучшайшим образом.

— Все, все свободны, все вон, царь думать будет! — распорядился Ванька, чтобы хоть немного дух перевести.

Непростое это дело с графьями разговаривать, особенно с такими, которые самого тебя могут в порошок стереть. Таких нужно сразу на место ставить, а то сзади подскочат, да подножку подставят или ножик острый в спину всадят. Нельзя таких около себя держать, но приходится — дела государственные Ивану не по зубам. Пока не по зубам, а там видно будет.

Недолго царь хранил гордое молчание, последние Ивановы слова его серьезно заинтересовали.

— Ваня-а, — елейным голоском пропел царь, — а ты не врал?

— Насчет чего?

— Ну, что в башку ему можешь скакнуть в любой момент…