Эльрида Морозова - Оборотная сторона Луны

– Тебя как зовут? – поинтересовался Волк.

– Эндрю, – ответил человек.

– Да? – с сомнением спросил Волк. – А я слышал: Вонючка.

Микки Маус тотчас же рассмеялся, и вскоре вся волчья стая разразилась хохотом. А затем этот смех подхватили и все сидящие в зале.

Я не ожидала этого предательства. Мне казалось, что все каторжники разбились на два лагеря: люди Волка и остальные. Эндрю говорил не просто от себя, а от имени всех остальных. И все сидящие в зале должны были его поддерживать, а над ним смеются. Даже Брайен хмыкнул:

– Ишь, как отделали его!

Однако в его голосе было больше сочувствия, чем чего-либо другого. Мне было приятно, что он и Лео не смеются в этой ситуации. Я ощутила даже некоторую гордость за них. Среди каторжников это были одни из лучших людей. В них еще остались понятия добра и зла, хотя бы близкие к традиционным. Они умеют думать, просчитывать наперед какие-то ходы. Они не сделали мне ничего плохого. Наоборот, без них я бы не выжила.

Эндрю оглянулся назад, в зал. В его лице были растерянность и удивление. Я не выдержала и отвела глаза. Наверное, Эндрю здесь тоже один из лучших. И тот парень, что с голыми руками бежал на волчью стаю. И тот, который искал по корпусу выживших. И этот скромник Любимчик, который сидит неподалеку от меня и вжимает голову в плечи. Да и Джон Торренто: я училась с ним на одном курсе. Он не может настолько испортиться, чтобы быть отъявленным негодяем.

Может, каждый человек по отдельности совсем неплох. В каждом можно найти что-то светлое и даже святое. Но законы толпы душат в каждом то хорошее, что в них еще осталось. Законы толпы делают всех одинаковыми. А одинаковость не является индивидуальной чертой. Это нечто наносное, совершенно лишнее и то, что губит на корню.

Может, преступник становится преступником только тогда, когда теряет сам себя и подчиняется законы толпы?

– Ты ведь Вонючка, правда, Вонючка? – спросил Волк под дружный хохот. – Садись, Вонючка, и не воняй больше. Чарли же извинился. Что тебе еще надо?

Ни на кого не глядя, Эндрю прошел в зал и сел на одно из сидений. Он был очень злой и тяжело дышал. Ему с трудом удавалось делать вид, что он смирился со своей участью.

– Итак, – сказал Волк, меряя шагами сцену. – Я вас собрал, друзья мои, чтобы обсудить наше положение.

«Друзья мои», – раздался шепоток по залу. Люди роптали. Это было видно невооруженным глазом. Хоть они и смеялись над вонючкой, но все же были на стороне Эндрю. Потому Волку и надо было унизить своего соперника, чтобы уничтожить его в глазах электората.

Брайен удобнее развалился в своем кресле и с любопытством смотрел на все происходящее. Так смотрят представление в театре, которое обещает быть интересным. То ли его не тронуло то, что здесь только что произошло. То ли он успешно забыл об этом. И этого человека я еще считала одним из лучших?

Лео тоже уселся поудобнее, снова задрал свои ноги на спинку соседнего сиденья. По его лицу невозможно было понять, о чем он думает.

– Что ты уставился? – спросил он, посмотрев на меня. – Представление идет там, на сцене. Слушай, что говорят умные люди.

В его голосе был сарказм. Лео делает вид, что согласен с Волком и признает в нем умного человека. Но даже не пытается сделать так, чтобы это звучало правдоподобно. Таким образом он показывает свой протест. Весьма удобный способ. Пойти против Волка в открытую, как тот парень, он не сможет. Хотя бы так…

Я поймала себя на мысли, что осуждаю его. Имею ли я на это право? Сама притворяюсь не тем, кем являюсь. Прячу внутри свою душу, да и тело тоже. Почему же я сама не поднимусь против Волка и не пойду на него с голыми руками? Если я так не делаю сама, то не должна осуждать и других.

Я решила слушать, что говорит Волк. Как никак, но от него сейчас зависит судьба всех каторжников. И моя в том числе.

– Встретим корабль как подобает! – призывал Волк. – С оружием в руках. Нам надо его захватить, чтобы на чем-то добраться до Земли.

– Правильно! – поддержал его кто-то из зала. Мне показалось, что я узнала голос Триппера. – Придушим всех этих сволочей! Оттрахаем и перережем им глотки! Мне чур – стюардесса!

– Молчать! – прикрикнул Волк. Взгляд его был злым. Он не привык, чтобы его слова обращались в шутку.

Джеральд взял Триппера на прицел. Вслед за ним и остальные товарища Волка вскинули свои автоматы.

– Да молчу я, молчу… – пробурчал Триппер и сел на место.

Я оглянулась на него, но много светиться не стала. Где-то сзади сидел Джон Торренто, который мог бы меня узнать. Да и самая явная угроза исходила сейчас от волчьей стаи. Я предпочитала смотреть на них, чтобы в любой момент можно было спрятаться за спинкой кресла.

– Нам нужны заложники! – закричал Волк. – Чем мы будем угрожать Земле? Какие козыри мы имеем? Если мы там всех поубиваем на корабле, то где будем брать заложников?

Люди в зале молчали. Лео глянул на меня. Я отвела глаза в сторону. Он знал, где можно найти одного заложника. И с этой информацией он был опаснее, чем Волк и Триппер вместе взятые.

– На первый взгляд, задача кажется неразрешимой, – продолжал Волк свою лекцию. – Как можно захватить корабль и при этом никого не убить? К тому же, это вам не просто люди. Земля вполне может прислать группу захвата.

– Оттрахать всех и убить! – бурчал себе под нос Триппер.

– У нас есть слезоточивый газ, – продолжил Волк. – Тот самый, которым какая-то сучка-наблюдательница травила нас.

Я заставила себя усидеть на месте. Спокойно, это еще было не разоблачение.

– Мы берем баллоны с этим газом, – рассказывал Волк. – И как только группа захвата врывается к нам, мы обольем их дымом. И нам останется только связать их…

– …И оттрахать как следует! – продолжил Триппер.

По залу прокатился смешок. Многие показывали на Триппера пальцем. Волк поднял руку вверх, призывая всех к тишине.

– Пойдем встречать корабль все. Если кто-то начнет отказываться, мы казним его за предательство. Теперь мы одной ниточкой связаны, никто не должен покидать коллектив. На всякий случай я ограничил зону нашего пребывания. В вашем распоряжении два этажа: шестой и седьмой. И чтобы никто никуда не лазал, ясно?

Каторжники не отвечали.

– Ясно? – повторил Волк, и Джеральд с Микки подняли свои автоматы.

Толпа в зале загудела. Волку показывали, что все ясно.

– Хорошо, – ухмыльнулся тот. – Итак, корабль должен быть в двенадцать часов дня. До обеда еще есть время. Вы можете пойти в ресторан и позавтракать. А потом мы все будем готовиться к встрече. Джеральд и Микки проследят, чтобы никто без работы не остался. А сейчас в столовую. И больше никто никуда не ходит!

Волк сошел со сцены. Вслед за ним спустились люди с автоматами. Каторжники начали вставать со своих мест, обсуждая только что услышанное. Возле дверей моментально образовалась давка. Лео посмотрел в ту сторону, закинул ноги на переднее сиденье и сказал: