Эльрида Морозова - Оборотная сторона Луны

– Ух ты! – влез в разговор Брайен. – Про отпадных девушек очень люблю послушать. Что вы там говорите? Нельзя ли погромче?

– Говорит, что моя кузина красивая, – сказала я.

– А тебе она что, не нравится?

– Он просто скромничает! – сказал Джонни, показывая на меня пальцем. – Они с ней похожи.

Я улыбалась из последних сил:

– Многие так говорят. Но, скажу честно, она сдала за последнее время. Женщины стареют быстрее мужчин.

– Жаль. Значит, парень у нее все-таки козел, – сделал вывод Джонни. – Был бы нормальный, она бы хорошо выглядела. Он пьет, наверное?

– Да нет, он закодировался.

Я изо всех сил пыталась представить, что я каторжник Элиот, а на Земле у меня осталась кузина. Только вжившись в этот образ, можно было давать нормальные ответы на эти несложные, казалось бы, вопросы.

– А ты за что попал сюда, Элиот?

Снова почва уходила у меня из-под ног. Я снова начинала балансировать между правдой и ложью, между знанием и незнанием.

– Да!.. – махнула я рукой. – Даже вспоминать не хочу. Паршивая история.

Я подумала, что если он будет настаивать, у меня будет время что-нибудь придумать. И думать надо было начинать уже прямо сейчас. Но Джонни не посчитал мой ответ подозрительным.

– Я вот тоже влип ни за что ни про что, – сказал он. – Какая-то одна паршивая история, и все полетело вверх тормашками. А твоя кузина, наверное, ведет правильный образ жизни. Ни во что не влипает и всего остерегается. Она была такой святошей! Хотя за мной, помнится, бегала.

Это была неправда, но я не стала спорить. Джонни продолжал:

– Знаешь, даже как-то странно слышать, что ее кузен за что-то загремел в тюрьму. Да не просто в тюрьму, а на лунную каторгу!

Я криво улыбнулась:

– Мы с кузиной разные люди. Я не отвечаю за ее поступки, а она за мои.

Джонни кивнул в знак согласия.

– Передавай ей привет от меня, как доберешься до Земли.

– Если доберешься, – поправил его Лео.

– Что ты такой грустный, парень? Надо быть оптимистом.

Мы свернули, прошли мимо лифтов. Двери их были плотно закрыты. Но я уже не хотела бросаться в шахту. Мне казалось, что я довольно неплохо выкрутилась из этой ситуации. И вдруг Джонни спросил:

– И что же я раньше тебя не видел? В какой группе ты был?

От этого вопроса я как будто бы сразу отупела. Я забыла все слова на свете. Внутри меня только оставалось осознание, что ответить я не смогу. Я знала всего лишь то, что групп восемь. Я не знала даже, из которой Лео и Брайен. Я не знала даже, в одной ли были они группе. Я не имела представления, из какой группы Джон Торренто и его товарищи. Этот вопрос разрушал всю мою правду, которую я выстраивала с таким трудом. И он разрушал всю мою жизнь.

Неожиданно в разговор вмешался Лео.

– Да ты, наверное, не из тех, кто смотрит по сторонам. Вот у меня, например, такая паршивая память на лица! Я могу беседовать с человеком, а на следующий день уже не помнить, кто он. Бывает у тебя такое?

– Ну, не знаю… – Похоже, Джонни даже не понял вопроса. – С бадуна, ты имеешь в виду?

– С бадуна-то – понятное дело. А у меня просто так иногда бывает. Я вот однажды забыл, как моя подружка выглядит, представляете? Возвращаюсь домой, думаю, там Мэри, а там…

Я не слушала рассказ Лео. Я просто радовалась тому, что Джонни прошел мимо своего вопроса, который бы выдал меня с головой. И я понимала, что Лео сделал это специально. Он просто понял, что я не смогу ответить на этот вопрос, и поспешил перевести разговор в другое русло. Он просто выручил меня. Спас от верной гибели. Когда я приду в себя, я, наверное, буду очень ему благодарна. Но сейчас я была способна чувствовать лишь одно большое облегчение.

В это время мы подошли к центральной лестнице. Прямо на ступеньках там сидели два каторжника и играли в карты. Возле них лежали автоматы, и по этому признаку можно было догадаться, что это люди Волка. Увидев, что мы приближаемся, они оторвались от карт и хмуро посмотрели на нас. Один из них даже потянулся к автомату.

– Упс, – сказал Брайен.

Лео перестал рассказывать смешную историю. Каторжники сзади тоже замолчали. Но мы все еще шли вперед. Когда Лео уже был готов шагать через карты, на него вскинулось дуло автомата:

– Куда прешь, гад? Не видишь: тут перегорожено?

– Так вы бы тут какой-нибудь знак нарисовали, – высунулся Брайен. – А то как-то непонятно, ребята.

– А если мозги тебе прошибем, то станет понятно?

– С логической точки зрения, нет. Чем я буду понимать, если вы прошибете мне мозги?

Я увидела, что зря он играет с ними. Эти люди не были расположены к шуткам. Возможно, они даже не понимали их. Лео потянул Брайена за локоть:

– Пойдем отсюда. Нельзя, так нельзя.

– Я хотел всего лишь спуститься вниз! – сказал ему Брайен.

Но сказал это громко и так, будто бы обращался к тем двум каторжникам, преграждающим дорогу.

– Вниз захотел? – сказал один из них. – Мы можем отправить тебя в ад! Ниже ада уже ничего не бывает!

Тут Лео взял Брайена под один локоть, я под другой, и мы спешно повели его с этого места. Впереди нас шли Джонни и два его товарища. Мне было страшно подставлять свою незащищенную спину под дула автоматов. Тем более, эти двое каторжников показались мне очень злыми. Джонни и его товарищи были куда добрей. Несмотря на то, что они чуть не разоблачили меня, я чувствовала к ним расположение. А к тем людям – нет.

– Сволочи! – процедил сквозь зубы Брайен, когда мы завернули за угол.

В столовую мы пока не пошли. Лео сказал, что рано сдаваться. Не получилось спуститься по одной лестнице, так надо попробовать по другой. Я повела их туда. По пути Брайен объяснил Джонни и его дружкам, что я хорошо изучила план эвакуации.

Третья лестница тоже была перегорожена. На ней тоже сидели двое из волчьей стаи и отправляли всех назад.

Джонни и его приятели быстро сдались. Они сказали, что не были на складе и не очень-то им туда хотелось. Ничуть не расстроившись, они пошли в столовую. А Брайен и Лео были в бешенстве. Они сказали, что все равно найдут какой-нибудь выход и проберутся на склады. А пока можно покушать в нашем номере, где пока еще есть запасы еды.

– Черти! Пропустить они не могут! – ворчал Лео, идя по коридору. – Из тюрьмы, называется, сбежали! Мало того что сидим, запертые в четырех стенах, так еще на нижний этаж спуститься не можем? Ниже ада у них ничего нет?

– Они не правы, – философски заметил Брайен. – Ниже ада бывает рай.

Я хотела есть. Я осуждала себя за это, но все равно хотела. Несмотря на постоянный страх, угрозы разоблачения, на трупы, которые мы видели по корпусу. Вместо того чтобы отворачиваться от изуродованных тел, обходить стороной засохшие лужи крови, я пробиралась вперед кратчайшим путем.