Леонид Сидоров - Северный страж

Приоткрыл дверь чуть пошире и припал на правое колено, готовясь к стрельбе.

— Обождите, — встрепенулась Гертруда. — Вижу… Вижу Екима с сыном. Старшенький. С ними ещё люди. Незнакомые, но не нурманы. Спокойно идут, не крадучись.

— Еким?

Облегчённо вздохнув, Алексей перещёлкнул предохранитель.

Конечно, полностью успокаиваться ещё рановато, но по крайней мере хоть не враги. Но ухо всё равно надо держать востро. Наверняка здесь уже додумались до такой простой вещи, как заложники. А что, террористы, они и в Африке террористы. Допустим, прихватили ту же Филиску, нож к горлу. Хочешь увидеть дочь живой и здоровой? Иди, дорогой мой Еким, хитри как хошь, но приведи нам того молодого и дерзкого, а не то…

Послышался негромкий разговор. Метрах в ста показались коренастые фигуры. Мало обращая внимание на происходящее, несколько мужчин неспешно брели по тропинке, оживлённо переговариваясь и размахивая руками.

— Идут.

Немного успокоившись, Алексей тихо прикрыл дверь и чинно уселся на скамью, на всякий случай пристроив ружьё под бок.

Судя по поведению, мужики как-то мало похожи на родственников, чьих детей захватили в заложники. Вряд ли они так слаженно могут сыграть, больно уж лица бесхитростные. Может, действительно просто идут по делу, а тут уж чего только не выдумал. Заложники, террористы, крах фондовой биржи. Такими темпами и до мании преследования недалеко. Ха, правильно отец говорит, пуганая ворона и куста боится. Ну и что, спишем на издержки современного бытия. Можно подумать, он сам весь такой мудрый-премудрый, и в финансовых пирамидах деньги не терял. Как инфаркт-то вообще не заработал, когда в памятном девяносто восьмом без копейки остался. Нет уж, лучше уж во всем поискать второй, а то и третий смысл, жизнь быстро научила. И вообще. Доверять доверяй, но клювом тоже не щёлкай. Серёга, кажется, так пословицу переиначил. Уже потом, когда в аудитории на перемене телефон стащили. Хорошо хоть старый был…

В дверь деликатно постучали.

— Открыто, — отозвалась Гертруда.

Алексей непринуждённым жестом положил ружьё на колени.

Ну-ну. Как говорится, посмотрим, что это за Сухов.

В проём один за другим протиснулись пятеро мужчин. Неуверенно переглянувшись, остановились на пороге, привыкая к полумраку. В избушке сразу стало тесно.

Проморгавшись, Еким с сыном коротко поклонились. Трое незнакомцев, с интересом покосившись на ведуна, степени о повторили следом.

— Здрава будь, Гертруда, и ты, Олекший, — басовито начал Еким. — Вижу, удивлена ты немало людьми новыми. То из соседней деревни. Вот это свояк мой, Микит, — с размаху хлопнул по плечу настороженно поглядывающего бородатого мужичка, — это сын его старший, Фирст, а это Онтей, его шурин, значится, — по очереди представил ошалело моргающих спутников. — Беда их к тебе, — горестно вздохнул, — привела. И прямо скажем, может, даже больше и не к тебе, а к Олекшию. И большая беда…

— О как! — удивилась Гертруда. — Прямо к Олекшию? И что это такая за большая беда? Да вы проходите-проходите. Сейчас вас с дороги сбитнем угощу, — засуетилась у печи.

— Благодарствуем, хозяйка, — прогудели гости.

Солидно, не торопясь, расселись за столом, с интересом поглядывая на странное пятнистое одеяние ведуна.

Сразу видно, человек бывалый, даром что молод. Вон как смотрит, будто в нутро самое. А одёжка? Это надо здорово постараться так разукрасить. Пегая вся, непонятная. Не иначе сами кикиморы шили. В лесу в такой за куст зайдёшь, и всё, пропал из виду, как в воду канул. А если ещё и ходит тихо, похлеще любого лешего выйдет.

— Угощайтесь.

По очереди обойдя гостей, Гертруда наполнила чаши и уселась во главе стола.

— Ох, хорош, — пригубив сбитня, Еким степенно пригладил усы и отставил чашу. — Только ты уж не серчай, хозяйка, но поспешать свояку моему надобно. В деревне у них лихо невиданное объявилось. Пусть он сказывает, а ты уж и Олекшию растолкуй, раз он по-нашему совсем не разумеет. Изничтожить то лихо на корню надобно. Людям там совсем невмоготу стало, баб и детишек к дальним родичам уводят. А ежели оно и у нас такое объявится, что тогда? Тоже уходить? Зима ведь на носу! Вот и мыслю я, лихо то только громовым колдовством одолеть можно, а может, вы что с Олекшием и другое посоветуете, раз вам сила ведовская дадена. Ведь как говорят, одна голова хорошо, а две лучше, глядишь, что и получится.

— Верно говорят, — согласилась Гертруда. — Только что ж это за лихо такое, что даже громовое колдовство вам понадобилось?

— То они лучше скажут.

Раскрасневшись, Еким повернулся к свояку.

— Давай сказывай, Микит, не робей!

Микит встрепенулся и задумчиво потеребил бороду.

— Да что тут скажешь. Верно говоришь, уж и не знаем куда деваться. И наверно, это ещё весной всё началось, да только мы тогда всё то на волков, то на медведей думали…

— Погоди, Микит, — перебила Гертруда, озабоченно глянув на заскучавшего Алексея, — не торопись. Дай-ка я и гостю моему поясню… Алексей, это люди из соседней деревни. У них произошло что-то пока неясное, но сильно их напугало, да так, что люд побежал из деревни. Пришли они к нам за помощью и очень надеются на ваше оружие. Этот мужчина, Микит, свояк Екима, остальные тоже его родственники. Он будет говорить, а я вам переведу в меру сил, хорошо?

Алексей неопределённо пожал плечами.

— Хорошо. Чем смогу, помогу.

— Продолжай, Микит, — кивнула Гертруда.

— Ну так вот, — ожил Микит, заинтересованно прислушиваясь к чудной ведовской речи. — Мыслим мы, кабы не с весны всё это дело началось, значится. Поначалу скот стал пропадать. Ну мало ли, в болото забрела, волки подрали, всяко бывает. Скотина-то ведь, она, ясно дело, тварь неразумная, какой с неё спрос. И так бы мы и думали, да летом беда случилась, пастушок наш пропал, Арся. Так-то он паря, конечно, малость ленивый был, что есть, то есть, но за скотиной приглядывал справно. Мы, значится, как так пропал? Куда? Искать его всем миром начали. Ну и нашли. Правда вот не его самого, а одёжку его растерзанную. И одёжка-то была не сразу вся, а частями. Как будто бежал он, сердешный, от кого-то, шибко бежал, да на бегу сбрасывал её с себя. Мы поначалу-то подумали, медведь задрал парня. Бывало уже так, ярится зверь, бежит следом, а ты не будь дурак, раз ему, шапку кинул, и беги со всех ног, пока он её терзает, значит. Потом скотина понемногу так и пропадала. Мы уже и не знали, что и думать. Потом ближе к осени девка у нас пропала на выданье. Мать криком кричит, ратуйте, люди добрые, пропало дитятко. И тут мы уж за дело взялись всерьёз. Лес вокруг, озеро и болото — всё до последнего корешка прочесали, что твоё сито. Цельную седмицу, почитай, искали. И нашли. Одежду её, кровь нашли, — в порыве чувств Микит глотнул сбитня и с силой вдарил чашкой о стол. — И руку, что от неё осталась! Но самое главное, следы. Не медвежьи то были следы, и даже не волчьи, а незнамо какие, зверя дивного. Как будто курица большая ходила, — тяжело вздохнув, поднял тоскливый взгляд, от которого невольно побежали мурашки. — Ну а народ-то как про то прознал, так из деревни и побежал кто куда. И мало того, лихо то из леса, видно, дюже человечиной прельстилось, в охотку вошло, и уже к самой околице подобралось… Да ты сам скажи, Онтей, — кивнул мужичку, угрюмо теребящему пустую кружку. — Как ты то чудище-то видал.