Вячеслав Шалыгин - Прорыв

– Вы убитых похоронили?

– Убитых? – теперь Кравченко удивился по-настоящему. – Так точно. Кого успели. Кто ближе к Лесу пал смертью храбрых, того не смогли. Зверье вмиг тела растащило. Наших, стало быть, мы всего с десяток собрали, на баррикаде и ближе к деревне. А кочевников… вон, скауты закапывали, мои бойцы отказались мараться. Артем, много кочевников зажмурилось?

– Трое, – Артем неохотно оторвал восторженный взгляд от дороги.

Он сидел сзади, справа от Бондарева, но взгляд его был устремлен вперед, над спинкой кресла и плечом Кравченко. Скаут так редко «гонял на тачках», что не хотел сейчас упустить ни секунды, ни кадра захватывающего «Белгород-трофи».

– Кочевники Лютого? – обращаясь как бы и к сержанту, и к Артему, уточнил Бондарев.

– Они, – скаут коротко кивнул. – Двух мы не узнали. Новенькие, наверное, были. А вот третьего, Джойстика, я сразу опознал. Он у Лютого вроде писаря был, вместе с ним часто к нам заглядывал.

– Получается, сержант, это Черный Рынок вас остановил и артефакт перехватил, – сделал вывод Бондарев. – И Савенко им помог?

– Продался Савенко, уж извините за прямоту, – сказал сержант. – Видать, давно планировал переметнуться к Хану, да с пустыми руками не хотел уходить. А теперь, с особо ценным артефактом, он на коне. Сразу в Ставку путь себе проложил. Кулдык покойный говорил, очень ценный артефакт.

– Вы тоже не в курсе, что это конкретно?

– Ну, откуда ж мне… – Кравченко, как сумел, развел руками. – Мое дело – разведка. Я так всю жизнь прожил. Никогда в дела начальства не лез и сам в начальство не стремился. Вон, Пахом знает, мы в одном «луноходе» с ним десять лет проездили.

Пахоменко покосился на сержанта и почему-то едва заметно ухмыльнулся.

– А чего вы про убитых спросили? – поинтересовался сержант.

– Не все понятно с погибшими, – обтекаемо ответил Бондарев.

– Это как? – Кравченко вскинул брови. – Думаете, есть еще выжившие? В плен кто-то попал?

– Иваныч, сядь ровно, – вдруг потребовал Пахоменко. – Сейчас маневрировать будем!

Дорогу пересек ручей с каменистым дном, но илистыми берегами. Почти прямо по курсу виднелись остатки деревянного мостика, однако Пахоменко направил машину левее, через брод. Решение казалось верным, поскольку мостик не выглядел надежной конструкцией. Смущали только крупные камни в русле ручья. Бондарев представил, как по ним будет скакать «Тигр», и загодя поморщился. Каждый прыжок на этих кочках обещал новый приступ головной боли.

– Пахом, тормози! – вдруг крикнул сержант. – Куда ты прешь?! Ты не видишь, что в речке?!

– Нормалек, Иваныч, мы сейчас по этим камешкам…

– Да какие, на хрен, камешки?! Стой, говорю!

Водитель, похоже, и сам уже понял, что в ручей соваться не следует, но остановить машину не успел. «Тигр» скрипнул тормозами, но инерция понесла его по скользкой траве прямиком в речушку. И когда машина, поднимая тучу брызг, влетела в воду, Бондарев тоже понял, почему так забеспокоился Кравченко. Звуковую дорожку, состоящую из скрипа тормозов, дождевого шума падающих брызг и плеска волн, внезапно дополнил отчаянный визг. Звук был настолько громким и резким, что у майора едва не заложило уши. Секундой позже вода стекла с боковых окон, и майор разглядел, кто визжит. Это были те самые «камни», по которым собирался проехать Пахоменко. Вблизи было хорошо видно, что это какие-то животные, зарывшиеся в речной ил.

Пахоменко начал сдавать назад, перегазовал, и «Тигр» принялся буксовать всеми колесами. Водителю следовало успокоиться и подать назад потихоньку, «в натяг», но сделать это рядовому помешали все те же странные животные. Не прекращая оглушительно визжать, они начали подниматься из глубокого ила посреди ручья и разворачиваться к машине. Чтобы сохранить спокойствие в такой ситуации, требовались железные нервы. Ведь из грязи поднимались горбуны – кабаны-мутанты. Просто, пока они лежали в грязи, все их клыки и рога скрывались под водой и слоем ила. На поверхности оставались пятаки и мокрые, а потому похожие на замшелые валуны горбы. Теперь же полтора десятка тварей поднимались на ноги и разворачивали весь свой арсенал в сторону машины.

Спасти людей могли три вещи: хладнокровие, ландшафт и удача. С первым пока было не очень. Пахоменко запаниковал и хотя сбросил газ, поймать момент «натяга» не смог, а потому попытался пустить машину «в раскачку». Об удаче в такой обстановке говорить было рано, так что оставался ландшафт. Вязкий донный ил не позволял горбунам взять нормальный разбег, так что время для маневра у людей имелось.

– Не ерзай, Пахом, не ерзай! – почти взмолился Кравченко, опуская окошко и заглядывая вниз. – Выверни колеса! Еще выверни! Теперь задний ход на малом газу! Теперь в другую сторону выворачивай! Еще крути! Теперь назад! Пошла, родимая!

«Тигр» выписал замысловатую змейку и медленно выполз на берег. Пахоменко тут же прибавил газу, проехал задним ходом полсотни метров, а затем вдруг дернул ручник и вывернул баранку. Машина выполнила лихой «полицейский разворот» и помчалась по кочкам в обратном направлении. По мнению Бондарева, можно было рвануть вдоль ручья, но советовать под руку он не стал. Если быстрее всего по прямой – так и следовало ехать. Разъяренные горбуны тоже выбрались на берег и ринулись за уезжающими обидчиками.

– Сейчас я им! – Кравченко перебрался с переднего сиденья в центр машины и занял место в турели.

Бондарев в очередной раз поморщился. Мало было тряски и «поросячьего визга», теперь еще и грохот пулемета отстучит по мозгам пару тактов. Полный букет. Такими темпами от последствий контузии не избавиться никогда. Денис уже поднял руку, чтобы дернуть Кравченко за штанину и попросить не стрелять – бегали кабаны-мутанты быстро, но вряд ли со скоростью машины, – однако уцепиться за ткань не успел. «Тигр» вдруг получил сильный удар в корму, и Бондарева отбросило на спинку кресла.

В следующий момент загрохотал пулемет и под ноги майору посыпались гильзы. Бондарев обернулся. Стрельба из движущегося по ухабам транспорта – то еще упражнение. Даже в крупных горбунов не сразу попадешь. Но Кравченко попал сразу в двух ближайших. Пахоменко добавил газу, и «Тигр» наконец ушел в отрыв. Но не потому, что горбуны испугались и притормозили, а потому, что начали уставать. Все-таки они были не конями, а свиньями по своей сути.

Еще примерно километр Пахоменко от души давил на газ, затем сбросил скорость и вырулил на едва заметный проселок.

– Виноват, товарищ майор, – Пахоменко взглянул на Бондарева через зеркало заднего вида. – Вы хотели с юга подъехать, да? Не получится теперь! Только в объезд.

– Не беда, – Бондарев потер висок. – Объезд тоже по кочкам?