Алексей Пехов - Летос

— Доброе утро, — поприветствовал его акробат, но тот даже не повернул головы.

Из кухни вышла Ирма — женщина, которая по просьбе девушки в алом плаще дала ему приют. Немолодая и грузная, она улыбнулась ему. Вытирая мокрые руки о вышитое полотенце, сказала негромко:

— Доброе. Мой сын слышит лишь шторм да песнь уин.

— Сын? Но он старше, чем…

Она вздохнула:

— Он китобой. Был им. Три года назад его корабль прибило к Проклятым островам. Калей единственный, кто осмелился сойти на берег за водой. Лишь Шестеро ведают, что он увидел, но вернулся уже стариком. Ты голоден?

Тэо кивнул, покосившись на мужчину, который, как и прежде, продолжал смотреть в одну точку.

— Садись за стол. Сейчас накормлю.

Она принесла ему огромную миску рыбной похлебки с морковью, хлеб и ветчину. Села напротив, наблюдая, как он ест.

Было вкусно, и Тэо старался не торопиться, чтобы не обжечься.

— Я постирала твою одежду.

— Спасибо.

— Ты первый, — сказала Ирма, и ему послышалось в ее голосе благоговение. Видя, что он не понимает, женщина добавила: — Первый, кого отдало море во время шторма не знаю за сколько лет.

— Мне просто повезло.

— Быть может, и так, торговец.

— Я не торговец. Просто пассажир. О других выживших что-нибудь слышно?

Она с сожалением развела руками:

— Я ничего не знаю. Но вряд ли. Море и так было щедро в эту ночь. Нельзя ждать от него большего, чем оно дало нам.

Акробат нахмурился. Ему было жаль, что Лавиани погибла. Пускай они и были знакомы совсем недолго, и она вела себя довольно странно, но эта женщина нравилась ему, несмотря на весь ее колючий характер.

— В Нимаде есть постоялый двор?

— Да. Но сейчас он закрыт. Людей в городе мало. Все уехали в Арант, на осеннюю ярмарку. Можешь оставаться у меня.

— Спасибо. Я заплачу.

— Нет! — резко возразила та. — Я не возьму денег с того, кого отдало море. В Летосе так не поступают.

По ее лицу он понял, что возражать бесполезно.

— Девушка, которая меня нашла. У нее был красный плащ. Я слышал, что такие в Летосе носят только указывающие. Это так?

— Шерон? Ты прав, она из тех, кто защищает наш город.

— Я могу с ней встретиться? Поблагодарить за то, что она сделала? — Он решил не говорить об истинной причине этой встречи.

— Ты спрашиваешь разрешения у меня, Тэо?

— Просто интересуюсь. Вдруг ваши указывающие не общаются с простыми людьми.

Она рассмеялась:

— Вы, жители материка, вечно придумываете о нас глупости. Шерон и другие указывающие не герцоги в высоких замках. Они наши соседи. И не гнушаются других. Небось ты слышал, что они само зло, раз умеют справляться с другим злом, и из их рта летит огонь? Сказки об асторэ, мэлгах и шауттах хороши для детей. Но когда вырастаешь, не очень-то в них веришь. Уверена, Шерон с удовольствием побеседует с таким красавчиком, как ты.

— Как мне ее найти?

Хозяйка выглянула в окно, отмечая, что дождь наконец-то заканчивается, а деревья перестали сгибаться дугой. Шторм уходил на запад, выпуская полупустой Нимад из своих объятий.

— Вижу, тебе не терпится. Пройдешь до конца улицы, затем повернешь направо, и до тупика. Если хочешь добраться быстро, не плутая по переулкам, то иди через овечьи пастбища. Только к холмам не ходи, там старый замок и место дурное.

— Дурное?

— Семья Вебер живет недалеко от развалин. Сыновья старика — свиньи и грубияны. Они никого не жалуют, и мы их месяцами не видим. Если не хочешь, чтобы поколотили, выбери правую тропинку, вдоль вереска. Увидишь впереди дома. Шерон живет в том, который с коньком на двери. Постой! Вот торопыга! На вешалке плащ. Возьми его.

— В городе не опасно?

— В смысле шныряют ли по улицам заблудившиеся? Только не в Нимаде. Но с темнотой тебе лучше вернуться назад, и не потому, что на тебя кто-то нападет. Просто я буду волноваться, если мой гость заплутает.

Когда он вышел на крыльцо, то увидел валяющийся на ступенях ржавый обруч в виде змеи, кусающей собственный хвост. Удивленный, поднял его, не обращая внимания на то, что пальцы испачкались от рыжего налета ржавчины. Его внимательные золотистые глаза цепко изучали каждый дюйм старого куска железа.

— Ирма, что это?

Она выглянула из дома, пожала плечами:

— Барахло. Мой сын принес эту штуку, когда еще был совсем маленький. Давно собираюсь выбросить.

— Где он ее взял?

— В развалинах. Где-то возле замка. А что?

Акробат протянул предмет женщине:

— Не выбрасывай. Старая вещь, времен Единого королевства. На материке за нее тебе дадут три марки.

— Большие деньги. Но я не собираюсь на материк. — Она все же взяла железку, держа ее недоверчиво. — Кто будет платить за это?

— Поверь, я не шучу. Когда вернусь, обязательно расскажу, кому можно ее продать.

Они попрощались, и он пошел по пустынной улице, мимо домов с закрытыми ставнями. Было видно, что в них давно никто не живет.

Дождь окончательно перестал, но было сыро и влажно. Море не успокаивалось, гремело, и акробат видел огромные волны, когда заглядывал в переулки, ведущие к высокому берегу.

Какой-то мужчина чинил на крыльце старые сапоги и, увидев незнакомца, отложил свое занятие.

— Что забыл чужеземец в нашей дыре?

— Сам не знаю, — искренне ответил Тэо.

Собеседник в ответ усмехнулся:

— Надеюсь, ты в курсе, что скоро у нас можно основательно застрять?

— В смысле?

— Это, — взмах в сторону моря, — всего лишь небольшое волнение. Оно успокоится, и начнется Последняя Пауза. Перед настоящими штормами. Спокойная вода продержится недели две, а затем произойдет самое веселье. Даже уины уходят на глубину. Меня, кстати, Форшем зовут. Ты у Ирмы остановился, что ли?

— Да. И долго продлятся шторма?

— До весны.

Тэо присвистнул. Торчать здесь так долго не входило в его планы. Если ему повезет и указывающая поможет, он постарается уехать как можно скорее.

— Вам, чужакам, зимой у нас тяжко. Была в прошлом году парочка «счастливчиков» из варенских торговцев. Чуть в море с тоски не кинулись.

— Ну это все равно лучше, чем убегать от ваших заблудившихся.

— Тоже верно. Хочешь совет? Когда фонари становятся синими — прячься. Чего? Неужели я первый?

Тэо недоуменно нахмурился:

— Не понимаю.

— Первый, кто подколол тебя. Ну дела! Скажу своим, не поверят. Да расслабься ты. Это обычная шутка на Летосе. Мы относимся к своим мертвецам очень серьезно, и то, что иногда происходит ночами, не считаем поводом для смеха. Но все меняется, стоит появиться чужеземцу. Многие не удерживаются, чтобы не поддеть прохожего. Перед чужаками Летосу нечем гордиться, кроме ночных страхов. Небось в других герцогствах рассказывают, что на любом постоялом дворе здесь есть стол, за которым сидят шаутты?