Альтс Геймер - Хроники Мидгарда. Нуб детектед

— А почему бы нам не отправить в Баркид послов? — брякнул Ювеналий. — Прямо, честно, открыто. Для установления дипломатических отношений с Кезоном. Парламентеров вешают меньше, чем торговцев. В крайнем случае вернутся с предъявленным ультиматумом. Проведут переговоры об освобождении заложников. Ну не зверь же он, в конце концов? Должен понимать, что в реале жизнь обеих женщин под угрозой!

Здравое предложение воина неожиданно вызвало ехидные усмешки. Лично я ничего смешного в данном варианте не находил.

— Мы допустили несколько враждебных действий по отношению к Баркиду. Строго говоря, первыми нарушили нейтралитет. Официальные послы вслед за диверсионными и разведывательными группами — это выглядит несерьезно. Зная его биографию, легко можно предположить, что он вздернет нашу делегацию на первой попавшейся оливе. Тем более что в делегации парламентеров Альба Лонга будут представлять два неофита, а не фактические правители острова. Это просто насмешка! А ветеранами я рисковать не хочу. Категорически. — Решительно рубя воздух ладонью, Спириус поставил крест на предложении Ювеналия и вновь вопросительно поглядел на Совет.

— Есть вариант, — медленно, как бы прислушиваясь к своим словам, произнесла Юстина. — Потерпевшее кораблекрушение судно, выброшенное на берег Баркида. С официальным каперским патентом Альба Лонга. Наши скверные отношения с дакийцами на море ни для кого не секрет. На нейтральных островах между нами выросла целая колония из всяких мерзавцев. И дакийцы потворствуют, а может, и поощряют этот пиратский промысел. Поводов для морских рейдов у нас предостаточно. Потрепанный в бою корабль попал под трамонтану, [27] Трамонтана — холодный и бурный порывистый северный ветер. и его прибило к баркидскому берегу. Терпящая бедствие команда вызывает только сочувствие. Надо быть совсем конченым извергом, чтобы покарать моряков в такой ситуации. Народ Баркида и тот будет недоволен, если Кезон решится на репрессии.

Все задумались.

— Кгм… А что, неплохо? — спросил Северин.

— Разумно, — поддакнул Тиберий.

— Два неофита без Навигации пошли в рейд на каперской либурне? — скептически хмыкнул Спириус.

— Значит, с ними должен быть кто-то из ветеранов. Желательно не один. Случай бросает Кезону воинов непокоренной Альба Лонга. Великодушие правителя подскажет ему проявить милосердие к ним и добиться этим большего, чем прямой агрессией. Ветераны вступят в переговоры, а новички попробуют освободить пленников.

— Кого из граждан конкретно ты предлагаешь? Кто рискнет отправиться в Баркид? — мрачно спросил Верховный Авгур.

— Я, — спокойно ответила Юстина. — И еще один доброволец, которого я одобрю. А дальше ребята попробуют что-то сделать сами. Как ты сказал, «по обстоятельствам».

Вот так вобла! Молодец барышня. Я всегда говорил, что девчонки храбрее и решительнее мужчин. Не все, но такие — однозначно. Мы обсудили детали и наметили старт регаты через две недели после нашего сейшна. Когда все вопросы были утрясены, я робко поднял руку, привлекая к себе внимание:

— Еще один момент. У меня сейчас девятый левел. Десятый — определяющий… в плане питомца, облика…

— Я поняла, — перебила меня Юстина. — Завтра встречаемся в порту в семь утра. Займемся тобой. И вот еще что, приятеля своего ободри как-то, а то разные случаи бывали… Поддержи друга в реале. Многие от своей гибели испытывают такое сильное психологическое потрясение, что отходят не сразу. Имелись случаи психического помешательства. Хотя он мне показался слишком циничным типом, чтобы впадать в отчаяние из-за случайной кончины… А я пока перекрою ему канал связи, чтобы отключить от хронопарадокса. Тогда время в Мидгарде и реале потечет для него с одинаковой скоростью. Мы обычно оставляем все как есть — в качестве отрезвляющего фактора, но тут другая ситуация. Пока станет ждать перерождения — поседеет. Повторюсь, не будь вашей миссии, этого хама стоило бы немного проучить…

— Поймите, сударыня, — бесцеремонно и напыщенно оборвал я эту гурию, — он обыкновенный житель нашей прекрасной страны, которому присущи хамство и обычные недостатки расточителя и лгуна, как и первым лицам, ее представляющим. Вполне возможно, что мануфактурным снаряжением, наглостью и всей своей экспозицией он противен глазу, но нутро у него доброе. И после многолетней дружбы с ним мне было бы неприятно порицать его и слышать, как его порицают другие.

Юстина и Северин дружно расхохотались, а Спириус показал мне оттопыренный большой палец. Остальные же, не знакомые с творчеством Вильяма Сиднея Портера, вытаращили как блюдца свои изумленно-негодующие иллюминаторы и пораскрывали рты от моей вольной цитаты. Читайте классику, невежды! Но, по их мнению, я всего лишь не кисло прошелся по поводу лучшего друга у него за спиной и теперь уже абсолютно девальвировал в их глазах как личность. Впрочем, наши чувства носили взаимный характер. Наконец-то мое общее неприятие всего обрело какие-то очертания и перешло на конкретные личности. С другой стороны — они все мне были в разной степени противны. Даже невероятная Юстина и тугой, как лопата, Ювеналий.

Андрей Винокуров. Под парусами

Чуть рассвело, я уже стоял в порту у парапета, любуясь морем и просыпающимся городом. Солнце еще не осадило дымку утреннего тумана своими жаркими лучами, а лишь показало над бирюзовой гладью океана свой багряный похмельный глаз. Уборщики-юниты драили камни мостовой песком, заливали их ведрами воды, отчего все вокруг стало блестеть нарядной праздничной чистотой.

Ночевал я неподалеку, рядом с портом, в хоспитуме достаточно респектабельном и комфортном, где останавливались приезжие купцы, капитаны, шкиперы заплывающих в Альба Лонга кораблей. Его вывеску украшал мудрый девиз: «Navigare necesse est, vivereest non necesse», или в переводе: «Плавать в море нужно, но жить там не обязательно». Слова предназначались для гостей отеля и намекали на возможность комфортного отдохновения по сравнению с условиями затхлой каюты торгового актуария или казарменным бытом военного судна. И действительно, простыни были белыми, постель мягкой, а еда вкусной и свежей, никаких генномодифицированных продуктов. Прислужницы, молодые девушки в коротких туниках лимонного цвета, окружили меня радушием и заботой, я чувствовал, что, стоит мне намекнуть, и их гостеприимство может перейти всякие разумные рамки, но я уже начал в Баркиде к этому привыкать, поэтому никак не среагировал. Вроде бы и не давал обета воздержания, но тем не менее вел аскетический образ жизни. Наверное, меня привлекало эгоистическое чувство превосходства над своей женой, которое я боялся утратить, закрутив здесь какой-нибудь скороспелый роман. Да и как изменится после такого моя мотивация спасателя и избавителя? Достаточно зная свою персону — себялюбивого и тщеславного типа, — я решил воздерживаться от «заплывов в ширину», пока есть такая возможность. Уж очень мне понравилось себя уважать за бескорыстность и самоотречение.