Тимофей Печёрин - Миссия в Зазеркалье

Похоже, многие жители злополучного района действительно трудились на фабрике антивещества. Да неплохо при этом зарабатывали. Ровно настолько, чтобы дорожить этим заработком. И не ссориться с хозяевами фабрики, а также всего города в придачу.

Поэтому вылазку пришлось повторить. Еще в двух районах, включая Сокловицы. А рыскавший там же Яромир Зброй тем временем добился-таки своего. Подняв старые контакты, он через знакомых мутантов сумел выйти на одного из революционных вожаков. Некую Брахуму — облик имевшую, как ни странно, почти человеческий. Причем довольно симпатичный. И лишь эдакой шуткой природы за ее спиною красовался длинный хвост.

Умом Брахума, впрочем, обделена не была. И скорее всего поняла совместный замысел Изгоев и сотрудников АВР. Однако, при всем коварстве оного, не возражала. Считая его местами даже полезным для своей организации. Лишние жертвы среди сородичей? Ну так за свободу и равноправие никакая цена не бывает шибко высокой.

Не позднее чем через неделю на главную площадь Расстана явилось уже не меньше десяти тысяч мутантов. На полированных плитах даже стало не протолкнуться от разноцветных существ с плакатами и транспарантами. Многие привели на митинг детей. Надеясь при этом… на что? Неужели на умиление людей этими маленькими уродцами?

Еще некоторые из мутантов держали в руках палки, прутья арматуры. Однако действием свои отнюдь не мирные намерения пока не подтверждали. Соответственно, и полицейские, оцепившие площадь, ограничивались тревожными взглядами. Да еще переговаривались по рации чаще обычного.

И вот тогда-то в дело вступила группа из нескольких снайперов. В их число, кстати, после особо интенсивной тренировки, был включен и Олег Замшелов. Снайперы заняли позиции на верхних этажах высоток, расположенных недалеко от площади. И в самый разгар митинга, один за другим, поразили заранее выбранные цели.

Первым с пробитой головой рухнул оратор. Дородный мутант с синей кожей. В течение предшествующих десяти минут он рассказывал, сколько лет успел потрудиться на благо Расстана. Начав с уборщика улиц и дослужившись до техника на электростанции. Достоин ли был такой горожанин уважительного к себе отношения? Участники митинга на сей счет проявляли завидное единодушие.

Едва подстреленный мутант рухнул с трибуны, как еще одна пуля настигла его сородича. Крепкого парня с полосатым как зебра лицом. Был он как раз в числе тех, кто пришел на митинг с оружием. В данном случае — с тяжелой дубиной, которую держал, закинув на плечо.

Встрепенулись его товарищи. Принявшись озираться вокруг. В поисках не то невидимых стрелков, не то просто подходящих объектов для срывания злости.

А тем временем еще несколько мутантов пало замертво под ноги сородичей. И среди них оказался, как минимум, один отец семейства. Очень многочисленного семейства.

Волна тревоги и гнева всколыхнула толпу. Проявив себя покамест лишь многоголосым криком. Но то было всего лишь начало. Незаметные на общем фоне, к операции подключились соратники Брахумы. На площадь они смогли принести кое-что посерьезнее дубинок и арматуры.

Хватило единственного выстрела из гущи толпы. Причем не абы куда, а по полицейскому оцеплению. И тут даже расстанские стражи порядка, прирученные Синдикатом, устоять не смогли. По всем инструкциям в подобных случаях им надлежало открывать ответный огонь. Что полицейские почти сразу и сделали.

Стрельба стала последней каплей. Превратив собрание разумных существ в неуправляемую живую массу. Сдержать которую не смогли ни полицейские, ни даже шнырявшие поблизости группы боевиков Синдиката. Ибо сила и тех и других держалась на инстинкте самосохранения противной стороны. А инстинкт этот свойственен лишь одиночкам — будь то человек, мутант или зверь.

Массу же так просто не напугать. Индивидов, пытающихся ей противостоять, она едва ли даже замечает.

Вырвавшись с площади, толпы мутантов растеклись по улицам, поджигая и разбивая подвернувшиеся машины… для начала. Затем пришел черед магазинам и мелким конторам. Перепало и незадачливым прохожим. Отчего людей на этих улицах очень скоро было не встретить. Мирные горожане предпочли затаиться в своих жилищах. Не высовываясь оттуда лишний раз. А то и вовсе убраться из района беспорядков куда подальше.

В течение двух часов о бунте мутантов было доложено самим боссам Синдиката. Но те по привычке лишь отмахнулись. «Вот увидите, — небрежно молвил один из них, — к концу дня эти твари выпустят пар. И успокоятся».

Однако день сменился вечером, ночью, но «твари» все не успокаивались. На улицах горели костры из автомобильных покрышек, мебели… и трупов тоже. Хватало и последних, причем с обеих сторон. Некоторые улицы успели перегородить баррикадами — пока, впрочем, хлипкими. Возведенными наспех.

Вся эта набирающая обороты вакханалия мало сказалась на Шабире и его бизнесе. Как говорится, война войной, а охотники выпить или словить кайф не переводились. Вот потому владелец самого популярного из ночных заведений Сокловиц сильно удивился, когда в его логово пожаловали боссы Синдиката. В количестве аж двух из семи человек. Да в сопровождении целого взвода боевиков с непустыми кобурами. Из-за них в апартаментах Шабира сделалось тесно чуть ли не до духоты.

Один из боссов словно сошел с советских карикатур на буржуев и акул империализма. Толстяк, упакованный в черный строгий костюм, едва сходящийся на изрядном животе. Только что вместо цилиндра его голову венчала шляпа-котелок.

Второй, поджарый, лохматый и небритый, напоминал голодного зимнего волка. И одет был, в противоположность коллеге, простенько до небрежности. В потертые джинсы и черную футболку. На футболке красовалась ярко-красная надпись: «настоящий самец». А чуть ниже, куда более мелким шрифтом, было дописано: «это точно не ты».

Не иначе, посланцы Лагеря Изгоев малость сплоховали. Засветились кое-где. Чем дали своим противникам возможность сложить два плюс два. И установить того, кто хоть косвенно, но был виноват.

— Чем обязан? — с некоторой неловкостью, даже робостью осведомился Шабир. А про себя успел окрестить нежданных гостей Волком и Котелком.

— Своим неосмотрительным поступком, — холодно процедил Котелок. А коллега его снизошел и до объяснений.

— Что же ты, слизень с ушами, уши-то совсем развесил? — начал он нездорово-возбужденным голосом, — хочешь, чтобы их оторвали, нет? Так объясни тогда, что это за дребедень между нами творится? Мы тебя трогали? Не трогали… до сих пор. Забегаловку твою сраную отжать не пытались? Нет, не пытались. Так какого Сатана с Мораной в обнимку ты ушами хлопаешь? Нам свинью такую жирную подложив?