Сергей Лукьяненко - Кей Дач. Трилогия

Жилой модуль грузовика был крошечным. Два пилотажных кресла в подковке пульта и откидные койки у боковых стен. Передняя стена была выполнена в виде экрана — дурацкая манера, на взгляд Кея. Смотреть через «окно» на звезды глупо, а управлять через него посадкой просто самоубийственно.

— Что-то с двигателями, — виновато ответил Артур.

Кей поднялся, поймав себя на неподдельной поспешности движений. Он начинал верить в «полет» стоящего на земле «корабля». Это хорошо.

С двигателями и впрямь было «что-то». На контрольном экранчике интерфазного привода, стоявшего на грузовике — якобы стоявшего, — хаотично прыгали цифры мощности фокусирующего поля. Тревожный огонек автопилота то наливался красным, то зеленел. Кей постучал пальцем по дисплею — как ни странно, цифры послушно замерли на нормальной отметке.

— Чертовщина, — возмущенно сказал Кей.

— Может, ляжем в дрейф? — спросил из-за спины Артур.

— И потеряем сутки на расчет координат? Давай уж сразу вызовем службу сервиса и патруль! — саркастически заявил Кей.

Мощность поля вновь изменилась — до предельно высокой величины. Корабль слегка тряхнуло. Артур жалобно улыбнулся.

Он что, боится?

— Так… Либо дефект генератора, либо врет блок контроля. — Кей повернулся. Шкафчик техсредств… детекторы… запасные схемы… — Артур, смени центральный процессор в контрольном щите привода. Я подержу контроль с пульта.

Артур не шелохнулся.

Он боится?

— Что с тобой, сын?! — заорал Кей.

— Да, папа. — Артур выхватил из рук Кея пластиковую коробочку процессора, кинулся к шлюзу.

— И перестань дрожать, мы же купили аТан! — крикнул вслед Кей.

Это и есть обещанная Кертисом катастрофа? Гуманно. Мгновенный взрыв, но разве способен вышедший из режима интерфазник взорвать весь корабль?

Что ты задумал, Кертис Ван Кертис?

Артур пробежал через шлюз, распахнул дверь в двигательный отсек.

И цифры мощности на пульте упали до нуля. Сирена взвыла в унисон с негромким хлопком взрыва.

Кея швырнуло лицом в пульт. Рядом что-то вразнобой шлепнуло. И засвистел выходящий в пустоту воздух.

«Сука», — без всякой злобы подумал Кей, поднимая лицо. Из рассеченного лба текла кровь. Заныла печень — привет от булрати. Начало закладывать уши.

Потом он увидел Артура — то, что от него осталось. Кровавые клочья одежды и что-то еще. Всматриваться не хотелось. Для сына Кертис-старший выбрал быструю смерть.

А для него — реалистичную.

Я пилот, я не верю в аТан, я должен бороться…

На подгибающихся ногах Кей двинулся к шлюзу. Гравитация еще была. Он должен сделать попытку — безуспешную — забраться в скафандр…

Такого Кей не ожидал даже от Кертиса. Шлюз был разорван пополам, и в рваную дыру дышал космос. Чернота, простроченная звездами, и обтекаемая туша грузового отсека, медленно уплывающая вдаль. По двигательной консоли плясали синие огоньки.

«Сука, сука, сука…» — беспомощно подумал Кей, чувствуя, как начинает распирать глаза. Потом кровавая пелена скрыла мир.

В отделении «аТана» на Инцедиосе дежурил Владимир Чен. Он был самым молодым — ему не исполнилось еще и тридцати. Более того, он ни разу не умирал.

Наступала ночь — пиршество смерти. Шел третий час дежурства. Старики умирали от болезней, молодые от ран, невротики сводили счеты с жизнью, словно забыв о купленном бессмертии. На любой планете это было время самой интенсивной работы. Инцедиос, однако, был слишком нищим миром. А за последний месяц очень многие владельцы аТана исчерпали свое бессмертие.

— Сигнал, — нажимая на кнопку общей готовности, произнес Чен. На экране перед ним высвечивались строчки. Нейронная сеть передавала информацию мгновенно, а вот расшифровка ее требовала времени. Напарник Владимира Анна Хорн оторвалась от журнала.

— Гертруда Кхай… человек… женщина…

— Неужели? — осведомилась Хорн.

— Подданство — Инцедиос. Реальных лет — сорок два, матрица снята в сорок один, оживления — один раз… Отбой, аТан не оплачен.

Нажатием кнопки Чен стер полурасшифрованный сигнал.

— Готовь рапорт, — вновь принимаясь за чтение, сказала Хорн.

— Готовлю. — Пальцы Владимира затанцевали над клавиатурой. — Грустно, да? Был человек — и нет человека.

— Многих нет. — Анну такие разговоры уже перестали утомлять. Ее тело дышало зрелостью женщины, едва перевалившей за третий десяток. Но она прожила почти девяносто лет и привыкла воспринимать философствование новичков как легкий, неизбежный шум.

— После таких дежурств по-другому относишься к жизни, любви, красоте… — Владимир скосил глаза. Анна вздохнула и заложила ногу за ногу. Низкое кресло демонстрировало ее в самом соблазнительном ракурсе. К сожалению, Чен до сих пор не понял, что отношение Анны к нему было даже не материнским. Ее старший внук мог приходиться Владимиру отцом, кроме того, в последние годы она предпочитала секс с женщинами. — Знаешь, для меня наша работа — не просто льготный аТан и хорошие бабки, — продолжил Чен, ободренный молчанием Хорн. — Начинаешь постигать жизнь. И я обрел друзей, познакомился с тобой…

Хорн отложила журнал. Ей вдруг показалось, что единственный способ угомонить парня — отдаться ему. Возможно, это будет менее утомительно.

Чену не повезло.

— У тебя сигнал идет, — поднимаясь с кресла, сообщила Анна. — Второй пошел…

Владимир развернулся к экрану. Работа пока представляла для него интерес, и легкое раздражение мгновенно исчезло.

— Артур Овальд… человек… мужчина… подданство — Эндория. Эндория!

— Ну и занесло его! — Анна села к параллельному пульту. — Писака, наверное. Журналист.

— Много воронья налетело, — с готовностью согласился Чен. — Реальный возраст — двенадцать…

— Мальчишка. — Хорн позволила себе легкую улыбку.

— Матрица снята… ха! В двенадцать… Оживлений не было, аТан оплачен.

— Везунчик. — Хорн даже причмокнула губами. — Может, прядку у него отрезать? На удачу?

Чен напрягся и пошло сострил. Хорн поморщилась. Говорить скабрезности Владимиру не шло. К тому же о детях.

— Второй сигнал, — почувствовав, что его шансы на полночный секс упали, затараторил Чен. — Кей Овальд… человек… мужчина… подданство — Эндория. Спорим на чашку кофе — брат?

— С тебя кофе. Реальный возраст — тридцать пять. Матрица снята в тридцать пять. Оживлений не было, аТан оплачен. Видимо, их корабль накрылся. Это его папаша, Чен.

— Не обязательно, — без особой убежденности отозвался Владимир. — Анна, займешься реаниматорами?

Хорн посмотрела на него, собираясь высказаться о безалаберных сотрудниках, рискующих потерять и льготный аТан, и хорошие бабки. И промолчала. Владимир был так молод… и так задорно глуп…