Дмитрий Тедеев - Сила меча

Вновь спас меня Максим, снял боль и заставил придти в себя. Я с трудом выровнял камнем летящий вниз дельтаплан, попытался, используя набранную скорость, опять подняться повыше.

А в это время Морской Дракон сделал прыжок.

Скрутившись кольцом, как обычная змея, он резко распрямился, словно чудовищная пружина, вытягиваясь почти во всю свою гигантскую длину, вытягиваясь в высь, ко мне. Чтобы сожрать эту маячащую над ним назойливую букашку, которая смогла так больно ужалить его прямо в глаз.

Он запросто достал бы меня, высота, на которой я был сейчас, была совершенно недостаточной, чтобы летать над этим чудовищем. Бросок его в мою сторону был быстр и точен, как у любой змеи. Но я успел как‑то увернуться в последний момент. Как муха уворачивается от ладони, пытающейся поймать её в воздухе.

Вот только я не был мухой, не было у меня такой прыти и ловкости в полёте, как у неё. А Морской Дракон действовал гораздо быстрее и точнее, чем какой‑нибудь неуклюжий мужик, пытающийся поймать в кулак муху. Я понимал, что сейчас Морской Дракон сделает второй свой бросок. Который для меня станет последним.

Но он так и не бросился.

Потому что с Летучих Змеев по приказу Олега дали залп стрелки, вооружённые “заряженными” мной отражателями от лучемётов.

Выпущенной ими смертоносной силы хватило бы, наверное, чтобы уничтожить вообще всё живое в нашем мире! Морской Дракон забился, оглушительно колотя хвостом по воде и ревя от боли и ярости. А потом, забыв про меня, опять ринулся к берегу.

Он явно был оглушён, но быстро пришёл в себя. Ещё бы несколько таких вот ударов! Сразу, один за другим!

Увы. Этим залпом Олег враз исчерпал запасённую в отражателях Космическую силу.

Я попытался опять уколоть Дракона своим взглядом. Не для того, чтобы убить или ранить, куда там! Хотя бы отвлечь! Но в первый раз я тоже истратил почти весь запас силы, и на этот мой второй Взгляд Морской Дракон даже не обратил никакого внимания. Он рвался к берегу. Горя дьявольским желанием поскорее сожрать этих букашек, осмелившихся причинить ему такую боль.

Я, не зная, что делать, полетел было за ним. И тут же услышал отчаянный крик Максима: “Назад!”.

Машинально выполнив приказ, развернув дельтаплан обратно в океан, я с недоумением оглянулся.

И увидел, как с берега навстречу Морскому Дракону полетели Огнедышащие Драконы, которые Максим и Олег называли “ракетами”. Огромные ракеты, только сегодня сделанные под руководством Олега.

Красивое это было зрелище. В наступившей уже темноте затянутое тяжёлыми тучами почти чёрное небо прочертили ослепительно яркие хвосты этих ракет, которые приближались с величественной неторопливостью, кажущейся медлительностью, но на самом деле – невероятно быстро, гораздо быстрее любой птицы.

Морской Дракон, почуяв неладное, ринулся в сторону.

Но не тут‑то было.

Олег называл эти ракеты “самонаводящимися”, и сейчас я понял, что это значит. Ракеты, как будто на самом деле были живыми Огнедышащими Драконами, существами, способными видеть своего врага, тоже слега повернули вслед за Морским Драконом. И попали точно в цель.

Я в это время, спикировав и набрав бешеную скорость, над самыми волнами стремглав летел прочь, подальше от этого места. Которое, как только Огнедышащие Драконы упали на Морского, превратилось в огненный ад. Немыслимым грибом возросший до самых туч, поглотивший тучи и продолжавший расти ещё выше…

Небесный Посланник решил использовать в этом ракетном ударе все тяжёлые самонаводящиеся ракеты и почти весь запас “напалма”. Он правильно всё рассчитал, ударил отражателями и тут же ракетами. Ударил расчётливо, со всей своей мощью и в самый подходящий момент. Ещё чуть–чуть, и тьма стала бы уже вовсе непроглядной, а эти ракеты, хоть и были “самонаводящимися”, выпускать их всё равно надо было очень точно, только тогда они могли в полёте “поймать” цель и следовать за ней. Он сразу истратил почти весь запас Космической силы и напалма, понимая, что гораздо больше шансов уничтожить врага одним решительным ударом, чем тысячами слабых щелчков.

Он сделал всё правильно, сделал всё, что мог. И не его вина, что сделанного им всё равно оказалось недостаточно…

Морской Дракон был ранен, сильно обожжён напалмом. Но вовсе не смертельно. Он не утратил способности к дьявольски быстрым движением, не был даже ослеплён.

Опасаясь нового ракетного удара (откуда ему было знать, что больше тяжёлых ракет у Олега уже не было), чудовище нырнуло вглубь и поплыло к берегу под водой.

Плыл Морской Дракон под водой гораздо медленнее, чем по поверхности, но скоро всё равно должен был оказаться у берега. А встретить его было уже нечем. Того, что осталось, не хватит, чтобы остановить чудовище.

Что же делать?!

Мой дельтаплан был уже над самой водой, скорость иссякла, подняться хоть чуть повыше никак не удавалось. Долететь до берега и вступить вместе со всеми в сражении я никак уже не смогу. Просто через несколько мгновений упаду в океан. И – всё. Отсюда до берега мне не доплыть. Даже самому искусному пловцу плыть пришлось бы всю ночь. Да и в такой холодной, почти ледяной воде много не поплаваешь… Так и утону, не сумев ничем помочь Олегу.

Неожиданно я услышал знакомый крик, ко мне подлетело несколько летунцов. Дорогие вы мои! Не забыли! Хотя я сам совсем забыл про вас… Умницы! И как только дураки такие находятся, которые считают вас глупыми и неспособными понять даже простейшее задание! Сейчас ведь и задания никакого вам никто не давал, а вы прилетели, сами прилетели! Не побоялись адского взрыва, нашли меня в кромешной тьме…

Летунцы сумели сами впрячься в сбрую, прикреплённую к крыльям дельтаплана, и стали самоотверженно тянуть меня. Против сильного ветра тянуть и при этом еще и вверх. Они, и без того уже уставшие, выбивались из сил, и я сразу понял, что спасти они меня не смогут. И сами погибнут. Они и без меня теперь вряд ли смогли бы долететь до берега, всё‑таки летают они вовсе не так, как птицы. А попытавшись спасти меня, эти преданные мне существа были уже точно обречены.

Но меня сейчас беспокоила не судьба летунцов. И даже не собственная предстоящая гибель в холодных волнах. Я искал и никак не мог найти способ помочь Олегу. И отчаяние, чувство собственного бессилия всё больше овладевало мной.

Я взмолился о помощи. Перед Максимом, конечно, взмолился, перед Сыном Бога. К самому Богу я не стал обращаться. Сколько я не обращался к нему раньше, ни разу не замечал, чтобы он выполнил хоть что‑нибудь. Хотя, может быть, самое заветное моё желание всё‑таки выполнил. И не только моё. Послал в этот мир своего Сына. Который обязательно будет пытаться помочь мне. И всем людям в нашем мире.