Игорь Пронин - Исход

— А вы действительно имеете какое-то отношение к средствам борьбы с вирусом? — спросил Максим. — Или я не так понял Новосиба?

— Не совсем так. И прости, больше я тебе ничего говорить не буду, не имею права. И не уверен, что буду говорить об этом с Новосибом. Очень уж он торопится за всех решать.

Новосиб, меж тем, отдал своим людям еще несколько распоряжений, не слишком-то дружелюбно покосился на расположившихся на скамейке и хотел войти в главное здание базы, но столкнулся в дверях с полным, краснолицым мужчиной. Мужчина дорогу уступать не стал и прямо-таки попер на Новосиба перетянутым портупеей животом.

— Вот я сейчас поведу своих людей в бой! — почти закричал он так, что всем было прекрасно слышно. — Поведу парней выковыривать этих червяков из их банок! Я буду класть людей, но я буду добиваться от них хоть чего-то! И добьюсь! Или мы ворвемся в бункер не считаясь с жертвами, или они хотя бы сдадут нам стратегические медицинские склады, ты понял?

— Ты скажи просто: «Я — клюв от воробья!» — почти ласково осадил его Новосиб. — Что с тобой, Клыкач?

— А надоело мне, что как в бой, так Клыкач со своими ребятами! А Новосиб катается туда-сюда, печенье из универсамов выгребает и аптеки чистит! — Толстяк сорвал с головы военное кепи, протер лысину. — Почему, пока одни умирают, другие тащатся, а? Почему мои парни меня об этом спрашивают?

— А кого же им еще спрашивать, Клыкач? Ты их командир. Ты их собрал, у тебя сплошь кадровый состав, ты истребовал себе технику, ты обещал открыть убежища… Вот они и спрашивают: а зачем нам умирать и убивать, если толку никакого? Дай пройти, у меня дела срочные.

— Нет, погоди! — Клыкач заступил ему дорогу. — Что, по-твоему, это все зря, да? Ты считаешь: пусть сидят там, да? А я вот танками буду громить их, я ребят за вертолетами послал, я еще и авиацию подниму, понял? Я достану их! А ты сдался, ты решил позволить им там жить, пока мы тут умираем, ты…

Новосиб, исчерпав терпение, рванул Клыкача за руку на себя, заставив развернуться боком, и мгновенно оказался у него за спиной.

— Сначала надо самим научиться выживать, а уж потом идти убивать эту сволоту! — сказал он уже из дверей. — И я сто раз говорил наверху: надо не за вертолетами и самолетами людей посылать, а надо шерстить все кварталы в поисках вирусологов, иммунологов и прочих не знаю там даже кого! А заберешься к ним под землю — сам же все и разворотишь! Ладно, что с тобой говорить…

Командир скрылся в дверях, и заволновавшиеся было люди Новосиба расслабились, уселись опять на сложенный прямо на асфальт груз. Автобусы уехали куда-то за здание. Клыкач, еще более злой и еще более красный, чем вначале, потоптался на месте, потом в сердцах плюнул и, на ходу доставая сигарету, подошел к курилке.

— Зажигалка есть у кого? — буркнул он. — Кончилась, черт, все у нас кончается.

Запасливый Толик тут же достал из кармана лишнюю.

— Берите совсем, этого добра у нас еще надолго хватит, полны магазины! А вы, простите, в Сопротивлении кто? Мы недавно прибыли.

— Какое еще, к хренам, Сопротивление? — Клыкач закурил и, не поблагодарив, спрятал зажигалку. — Дурацкое название, мы же не во Франции. Хотя я недавно вообще чудесное услышал: Революционный Фронт! Какая к хренам революция, когда царь сам от престола отрекся и бросил подданных подыхать!

Майор привстал.

— Майор Белоглазов, — представился он. — Простите за вопрос, но я немного не понимаю ситуацию. Разве не было утвержденного плана, по которому должны были действовать Вооруженные Силы и… МЧС, в конце концов.

— Планов было — во! — Толстяк чиркнул себя ладонью по шее. — Но ты хоть понимаешь, майор, что этот вирус косил не разбирая? Управление сразу было потеряно, в течение четверти часа. Выжившие кое-как отбились от мутантов, оклемались — пора связь налаживать. А она в каждом звене цепи рвется, восстанавливается и снова рвется… Выдвинулись сюда, в Москву, для прямого разговора. А разговора не вышло: там одно «в этот трудный час, как никогда, мы все должны, ля-ля-ля». Вокруг люди мрут как мухи, спрашиваем: что делать? Держаться, а они там сейчас прорабатывают, разрабатывают… И дня через три все сказали: баста. Ты наш Верховный? Иди к нам и веди нас в бой или помогай держаться, будь с нами.

— Ну, а… Смысл-то какой? — осмелился снова спросить майор, пока Клыкач затягивался. — Несколько тысяч людей вместе с руководством страны находятся там в безопасности, они не заражены. Зачем их сюда вытаскивать? Половина помрет сразу, из остальных больше половины мутируют.

Его собеседник поправил кепи и недобро смерил взглядом Белоглазова.

— Добрый ты, я вижу? И умный, да? Смысл ищешь? А вот смысл такой: у меня ребята и близких и дальних потеряли, но должны бороться, должны восстанавливать контроль над городом, для начала, потом над страной. Восстанавливать, хотя среди нас тоже гуляет вирус. Это адов труд! И ты считаешь, они должны подчиняться приказам тех, кто удрать успел? Тех, кто свои семьи под землю упрятал, а на семьи офицеров — наплевал? Пусть выходят, пусть делятся своими запасами на сколько там лет рассчитанными. Семьи их и спецы, те пусть остаются, мы же не звери. Но командиры должны сейчас быть здесь, чтобы их слушали. Не хотят? Да я первый их послал. Я и сам командовать могу! Но зло душит! Если нам подыхать, то им не жить, вот так!

— Там ведь лаборатории, — осторожно напомнил Белоглазов. — Ученые. Если помешать им справиться с вирусом, то…

— Все, все знающие говорят, что лаборатории там есть, а ученых — кот наплакал! У нас тут больше ученых, ведь не ученых они спасали, а шкуры свои! Да, есть кое-какие придворные штучки, и тоже к нам: «Найдите профессора Иванова! — Искали, нашли кости и паспорт. — Плохо! Найдите тогда профессора Шварцмана! — Нашли, бегает голый и кидается на людей. — Плохо! Найдите тогда… — А иди-ка ты сам сюда и ищи!» Потому что каждый такой поиск жизней парней стоил. Не взяли они туда, видишь ли, ни Иванова, ни Шварцмана, никого почти. И тут горят документы, тут мутанты врываются в лаборатории, громят все, жрут мышей подопытных — не шучу, не улыбайтесь! — а они оттуда хотят только командовать. Не вышло, майор. Не сработали планы. И ведь открывали бы нам, когда просим по-хорошему, — много нормальных людей там оказалось, не из «высокого начальства». Так нет, и они все норовят приказам подчиняться. А потом, в их-то слабоукрепленные в общем-то бункера мутанты врываются и гибнет вообще все! Был вот объект «Дача», теперь уже не секретный, рядом с Троице-Лыково. Ворвались мутанты, как-то проникли из метро, что ли. И все, и нет ни специалистов, которые там были, ни оборудования, ничего нет!

Сидевшие в курилке бойцы посмотрели на майора, но он промолчал. Смолчали и они. «Вот как, значит, объект назывался: „Дача“. Смешно, — подумал Максим. — А про чемоданы эти огромные Клыкач не знает… Это уже странно».