Роберт Силверберг - Пришельцы с Земли

— Спасибо, Эрни. Спасибо, — Кеннеди недоумевал, зачем Вацински потребовалось все это ему говорить.

Вацински медленно опустил веки, а когда снова открыл глаза, взгляд как бы затуманился.

— О'кэй. Хватит говорить в сослагательном наклонении, Тед. Я только хотел, чтобы ты знал, как к тебе относятся в агентстве. Терпеть не могу, когда кто-то чувствует себя неуверенно, в то время, как он на хорошем счету. — Вацински нахмурился. — Вместе с тем, как тебе, наверное, известно, у некоторых наших сотрудников наблюдаются нежелательные настроения, и мне бы хотелось от них как можно скорее избавиться. То есть от людей недостаточно лояльных. От тех, кто не понимает своего положения, у кого голова набита всякой ерундой, проповедуемой антисоциальными элементами. Тебе они известны лучше, чем мне, и, вероятно, ближе знакомы. Имея в виду переход на вакансию второго класса, ты обязан поразмыслить над тем, как избавиться от таких ненадежных служащих. И сообщать мне о всех случаях негативизма по отношению к политике фирмы. О'кэй, Тед?

Кеннеди вдруг ощутил поднимающийся изнутри холодок и подумал: «Вот к чему он клонит. Хочет, чтобы я шпионил для него и доносил на людей вроде Сполдинга, кого беспокоят моральные аспекты контракта».

— Думаю, я понимаю, что вы имеете в виду, Эрни. Разрешите, я дам ответ несколько позже.

— Конечно. Спешка нужна только при ловле блох. Но я совершенно точно знаю, что среди нас есть определенные антисоциальные элементы, и хочу от них избавиться. Диноли также этого хочет.

Мелодично зазвонил телефон на столе. Вацински поднял трубку, долго слушал молча и наконец сказал:

— Это Диноли. Теперь давай перейдем к основному, Тед: мы приняли и используем выдвинутый тобой сегодня утром план. Собираемся «основать» колонию на Ганимеде и в октябре напустить на нее кровожадных ганнитов, что послужит поводом для просьбы Корпорации о помощи и вмешательстве ООН. Диноли хочет, чтобы ты отвечал за материалы по колонии. Единолично. По существу, ты будешь выполнять работу ранга второго класса. Тебе предоставляется право подобрать себе персонал, взять любого сотрудника третьего или четвертого класса в качестве помощника.

— Прямо сейчас?

— Неплохо бы, — сказал Вацински.

Кеннеди немного помолчал. Вытащил самозажигающуюся сигарету из пачки, подождал, пока она задымится, и решительно затянулся, обдумывая предложения Вацински.

Они открывали для него широкие возможности. На первый взгляд как тут было не заметить льстящего самолюбию признания его способностей, но Кеннеди достаточно хорошо разбирался в нравах «Стьюард и Диноли», чтобы не заблуждаться на этот счет, поэтому искал более глубокой подоплеки.

Ему предоставляли крупный пост не задаром, а в обмен на информацию. Чуя, что ганимедский контракт пахнет сенсацией, они хотели предотвратить любые утечки информации, вытурив возможных перебежчиков вроде Сполдинга. Возможно, Сполдинга уже наметили к увольнению и только ждали, чтобы Кеннеди подтвердил их подозрения. «Ну нет, — подумал Кеннеди, — я не стану играть по правилам. Нет. Был только один человек, идеально подходящий для этой работы. Тот, кто охотнее писал бы книги, а не занимался ганимедским контрактом».

Кеннеди посмотрел прямо в худое расчетливое лицо Вацински.

— О'кэй. Я выбрал себе человека.

— Кого?

— Дейва Сполдинга.

Долю мгновения Вацински выглядел так, будто Кеннеди врезал ему в зубы. Затем овладел собой и сказал ровным и мягким голосом:

— Хорошо, Тед, я подумаю, как ускорить выполнение вашей просьбы. На сегодня все. Желаю хорошо потрудиться.

Вечером, на вопрос Мардж, как прошел день, он ответил коротко:

— Довольно прилично. Вацински вызвал меня и сказал, что у меня хорошие шансы перейти в категорию второго класса. Они поручили мне одну особую работу.

На Мардж было полупрозрачное платье из скайлона с глубоким вырезом: Наливая ему питье, она сказала:

— Догадываюсь, ты не хочешь говорить, в чем она будет заключаться.

— Не хотел бы.

— Не стану настаивать, дорогой.

Она бросила в коктейль очищенную луковку, поцеловала мужа и протянула ему напиток.

— Дейв Сполдинг будет работать непосредственно под моим началом. И мы с ним по существу займемся самой сердцевиной проекта.

На секунду показалось, что Мардж удивлена. Затем она заметила:

— Надеюсь, теперь вы с Дейвом будете лучше ладить. Плохо, если вы не сработаетесь.

— Думаю, сумеем, — улыбнулся Кеннеди. — Я сам выбрал его в качестве помощника.

Он сделал большой глоток и едва успел отвести стакан в сторону, как кот прыгнул к нему на колени и свернулся клубочком.

Кеннеди блаженствовал. Такой должна быть жизнь: хорошая работа, доброе питье, приятная музыка и ласковая жена, готовящая вкусный ужин. А после ужина хорошая дружеская компания, полная раскованность, а потом спокойный сон. Он закрыл глаза, внимая ликованию труб оды Перселла и легко поглаживая кота свободной рукой.

Сполдинг довольно хорошо принял новость. Кеннеди разговаривал с ним ровно в два, вскоре после официального объявления новой расстановки сил Вацински; и Сполдинг даже оживился, с энтузиазмом рассуждая о том, какую «колонию» на Ганимеде они создадут. Никакой холодности, обошлось и без запутанных проблем морали, за что Кеннеди был ему крайне благодарен.

Сполдинг сразу же начал продуцировать массу идей, действующих лиц, происшествий, накинувшись на работу с юношеским энтузиазмом. Кеннеди почувствовал разделявшие их четыре года — Сполдинг был еще сущим ребенком, ему не хватало времени обрести уверенные манеры взрослого человека. Им обоим пойдет на пользу совместная работа по контракту.

В себе Кеннеди также ощутил прилив энтузиазма. Понимал, что имел в виду Вацински, когда говорил об эстетической стороне работы по формированию общественного мнения. Работа может стать настоящим творчеством. Они вместе со Сполдингом наделят жизнью целую колонию людей, одарят их различными талантами, надеждами и устремлениями, вызовут интерес всего мира к их тяготам и лишениям, сочувствие их смелости.

Музыка достигла кульминации. Кеннеди представил, как Перселл в Англии далекого семнадцатого века тщательно переносит возникшие в его мозгу величественные звуки на лист запачканной сажей бумаги, как музыканты исполняют ее, думал о тех инженерах, которые сделали возможным запись — о целой армии участников процесса воспроизведения нот в звуках. Вот что такое творчество! Произведение, которого не существовало прежде, чем Перселл нарисовал первый скрипичный ключ на нотных линейках, но которое теперь принадлежит всем, всему миру.

Почти так же будет и с колонией на Ганимеде, которую им со Сполдингом предстояло изобрести. Мужчины и женщины смогут погружаться в жизнь колонистов, как он только что погружался в мир музыкального произведения. Почти в состоянии экзальтации Кеннеди вошел в столовую, куда позвала Мардж.