Сергей Ким - Стрелок Черной скалы

Если б я уже всякого в своей жизни не навидался, то однозначно долго и вдумчиво блевал с такого зрелища.

— Мило, — ледяным — под стать окружающей температуре тоном, произнёс Датч, с явным отвращением глядя на труп. — Что можете сказать?

— Тело не опознано. Девушка возрастом около двадцати лет. Причина смерти неизвестна.

— Причина смерти — двенадцать проникающих ранений в области груди, — предположил я, наклоняясь к трупу. — Вывод следствия — самоубийство.

— Ну, и такой вариант исключать не будем, ага… Найдена в районе северных кварталов китайской зоны два дня назад. Поэтому ещё и не похоронена. Девку очень профессионально выпотрошили, но на охотников за органами непохоже — почки на месте. Зато нет сердца, печени и гортани. Про руку и глаз молчу — сами видите. Так не видно, но затылок у неё проломлен и не хватает кусочка мозга. Гипо… эээ… В общем, кусочка мозга. Разрезы сделаны очень профессионально, специальными хирургическими инструментами. В крови обнаружены следы сильнодействующих препаратов самого различного действия…

— Все жертвы… с такими же повреждениями? — медленно выговорил здоровяк.

— Как правило, — дёрнул плечом Фрей. — Наиболее характерная черта — вскрытие и извлечение внутренних органов.

— Левая рука всегда отсутствует? — спросил я, наклоняясь пониже и осматривая тело повнимательнее.

— Да, почерк всегда абсолютно одинаков.

— Её держали в плену довольно долго, — произнёс я, рассматривая единственную руку жертвы.

— С чего ты это решил? — недоверчиво произнёс Уолтер.

— Гляди, — я указал на изломанные пальцы на сохранившейся руке. — Они сломаны.

— Ну и что? Ей сердце вырезали, так почему бы и пальцы тоже не сломать? Мой судмедэксперт так и сказал.

— Дурак твой судмедэксперт. Не всё так просто. Пальцы ей ломали, а затем сращивали, но неправильно, чтобы они постоянно болели. Неоднократно. Так что в плену она была явно несколько месяцев.

— Зачем?

— А зачем её таким изуверским способом убили?

Обошёл стол, повнимательнее рассмотрел правый висок жертвы, на котором была кожа.

— Ещё её пытали электротоком. Обруч на голову и полтораста вольт в мозги, — я указал на неприкрытые отрезанными губами зубы, многие из которых были обломаны и растресканы. — Зубы хоть и желтоватые, но ровные — при жизни она за ними явно следила. А сейчас по ним, как будто напильником прошлись — пытки она выдерживала будучи ещё живой и в сознании. В прямом смысле стискивая зубы. Увольняй своего эксперта, Уолтер — ни хрена он тебе толкового не сказал.

— Он у меня всего один и второго тут не найти, — буркнул Фрей. — А ты откуда всё это знаешь?

— Да так… Были места…

— Вы принимаете заявление о пропавших людях? — спросил Датч копа. — И если да, то сколько ими занимаетесь. После чего отправляете в архив?

— Не в архив, а в шредер… — задумался Уолтер. — Хитро, чёрт меня дери… Поэтому мы почти никого опознать и не можем… Др-рянь!..

— Ногти целые, мочка уха… целая… — продолжил я осмотр. — Это не просто маньяк.

— Поясни.

— Поясняют только лохи, Уолтер.

— Сейчас ты у меня рядом с этой красоткой приляжешь отдохнуть, умник сраный.

— Не кипятитесь, — примирительно произнёс здоровяк. — Вайс, полегче. Лучше действительно объясни.

— Это, конечно, просто предположения, но…

— Да не тяни ты уже кота за яйца — они же не резиновые, как и моё время!

— Сначала скажи — почему его зовут Скульптор? — спросил я.

— Он сам себя так назвал.

— В смысле? — теперь пришла уже моя очередь приходить в недоумение.

— А какой тут смысл-то может быть? — поморщился Фрей. — После первого же десятка жертв к нам в департамент с курьером доставили конверт… в комплекте с сырой надкусанной человеческой почкой. В графе «Откуда» стояло «из Ада с любовью», в графе «От кого» — «Скульптор душ человеческих». Написано было красивым почерком без единой ошибки.

— А что именно там было написано?

— А как в дешёвом триллере — «я хочу поиграть с вами в одну интересную игру». Ну и всё в таком духе — «я буду убивать, попробуйте меня остановить»… Хрень, короче. Но имечко прижилось… И вообще, не пудри мне мозги! Давай уже выкладывай свои мысли!

— Это не просто маньяк-садист, — сказал я. — Я видал тех, кому просто нравилось убивать, и тех, кто перед смертью жертву всячески мучил. Те же ногти вырвать или иголки под них загнать — первейшее дело. Все об этом слышали, все об этом знают. А здесь не так — больше похоже на планомерные опыты… Живодёрские, но почти научные. Больше похоже на психа, возомнившего себя гениальным исследователем или учёным. Обычный маньяк не станет мучить жертву продолжительное время — приступ безумия внезапен, но скоротечен. Он искромсает тело за пару часов, но растягивать удовольствие — вряд ли. У психопатов, которые могут украсть девчонку, а потом насиловать её годами совсем другой склад безумия. Без вот такой вот запредельной жестокости. Жестокость — это тупо. Маньяк с мозгами придумает себе развлечение поизящнее и покрасивее.

— А ты определённо знаешь толк в безумии, — присвистнул Датч.

— У меня были… — я ухмыльнулся и погладил новобретённый шрам на голове. — Самые разные знакомства. Подчас ужасные, но такие удивительные…

— Слышь, панк… Бросай ты это своё наёмничество и иди ко мне экспертом по психам. Или я тебя по подозрению в причастности к серийным убийствам арестую и казню.

— Я бы предпочёл сохранить статус-кво, — улыбнулся я.

— Ты откуда таких слов нахватался-то, панк?

— Эй, Уолтер! Я не такой тупой, каким кажусь! Кстати, ты тоже обещал мыслями поделиться.

— Ну, обещал.

— Ну, ииииии… Где?

— Скульптор находится в городе, — произнёс Фрей. — Но вот жертв ему доставляют с соседних островов. Все жертвы, которых мы смогли опознать, были не местными.

— Порт? — спросил Датч.

— Всё проверить просто нереально, — покачал головой коп. — Но канал торговли живым товаром определённо где-то там.

— Значит, Скульптор — не одиночка, — сделал я вывод. — У него, как минимум, есть пара сообщников. Как максимум — больше. Однако они отлично шифруются, раз до сих пор ещё не прокололись.

— Следующий момент — он наверняка связан с медициной. Я проверил главные клиники города и одиночек — зацепок не нашлось.

— Это и так понятно. Что-нибудь более существенное?

— Исходя из полученного письма (если его отправил действительно наш маньяк) — это белый. Лет тридцати-сорока. Образованный и грамотный.

— Ну, ладно возраст и грамотность… — хмыкнул я. — Но цвет кожи-то как установили?

— Да я просто сомневаюсь, что тут можно встретить хорошо образованного латиноса или негра. Они ведь даже слово «ёж» с четырьмя ошибками напишут.