Александр Михайловский - Петербургский рубеж

Во-первых, хочу поблагодарить вас и ваших собратьев за то, что вы уже сделали для России. Не буду скрывать, я был поражен тому, как вы легко и быстро разгромили эскадры адмирала Того, а также японские сухопутные части, которые пытались захватить Корею. Во-вторых, те сведения об англо-французском сговоре за спиной России, которые вы передали через наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева, помогли раскрыть глаза на коварный обман, творившийся за нашей спиной. Мы вовремя предприняли необходимые меры и разрушили интриги врагов. Пока же дела идут самым лучшим образом.

Император вздохнул и сел на то место за столом, где совсем недавно сидела Ксения.

— Сестра, разговор, который сейчас состоится — не для женских ушей. Прошу тебя, оставь нас наедине.

Ксения не стала спорить и, скромно кивнув, вышла. Наступила гробовая тишина.

— Садитесь, господа, — сказал Николай II. — Похоже, что наш разговор будет долгим и, я надеюсь, откровенным. Мне уже известно, что все вы пришли в наш мир из будущего, отдаленного от нас почти на сотню лет. Но очень хотелось бы понять — зачем и с какой целью вы появились в нашем времени?

— Мы и сами хотели бы это знать, ваше величество, — сказала Нина Викторовна. — Но мы можем только предположить, что неким высшим силам захотелось помочь нашей державе избежать тех воистину ужасных крестных мук, которые выпали ей в двадцатом веке. Пути Господни неисповедимы…

Николай вздохнул и машинально стал поглаживать усы и бороду. Я вспомнил, что подобным образом он поступал, когда сильно волновался. В принципе, я понимал его. Интересно, как бы я сам чувствовал себя, когда передо мной предстали посланцы из нашего будущего?

— Значит, не знаете… — задумчиво сказал Николай. — Действительно, это, скорее всего, Промысел Господень, которое нам, грешным, знать не дано.

Господа, великий князь Александр Михайлович в общих чертах сообщил мне о тех муках и страданиях, которые ждут в самое ближайшее время Россию. Нельзя ли об этом узнать подробнее?

— Можно, ваше величество, — ответил я. — Сейчас принесут прибор, который мы обычно используем для просмотра полученной информации, и мы всё вам покажем.

Я достал из кармана портативную радиостанцию, вызвал старшего лейтенанта Бесоева и попросил Николая Арсеньевича принести мой ноутбук. Царь с любопытством наблюдал за моими манипуляциями. Когда я закончил разговор, он попросил посмотреть радиостанцию. Николай долго разглядывал ее, а потом, возвращая мне, спросил:

— Господин Тамбовцев, на каком расстоянии с помощью этого прибора вы можете связываться друг с другом?

— Это радиостанция небольшой мощности, ваше величество, — ответил я, — и радиус ее действия тоже сравнительно небольшой — всего несколько верст. Но мы привезли с собой более мощную радиостанцию, с помощью которой можно будет переговариваться с Порт-Артуром.

— Удивительно, — сказал император, — в самом деле можно будет из Петербурга переговариваться с Порт-Артуром, словно по телефону?

— Да, ваше величество, причем качество приема будет во много раз лучше, чем качество телефонного разговора. И другие радиостанции не смогут прослушать этот разговор.

В это время в дверь постучали. Получив разрешение, в столовую вошел Бесоев с ноутбуком под мышкой. Он с любопытством посмотрел на Николая II. Все-таки не каждый день можно увидеть живую легенду — последнего российского самодержца. Хотя последним он был у нас. А здесь еще ничего не предрешено, и монархия вполне может сохраниться в течение более длительного срока. Вручив мне ноутбук, он откозырял императору и, четко повернувшись через левое плечо, вышел из столовой.

Установив ноутбук на столе, я включил питание. Николай, с изумлением, словно ребенок, наблюдающий за выступлением фокусника-иллюзиониста, смотрел на загрузку ноутбука. Мы с Ниной Викторовной решили показать царю фильм, рассказывающий о трагической судьбе династии Романовых.

Николай уже был знаком с кинематографом. В Александровском дворце Царского Села даже был оборудован кинозал, где Николай со всей семьей смотрел незамысловатые сценки, снятые просто так, чтобы позабавить зрителей. Но то, что он увидел на мониторе ноутбука…

Фильм был смонтирован нашими умельцами с телеканала «Звезда». Ведущая, наша прекрасная Ирочка, профессионально поставленным голосом телерепортера рассказывала о том, как вызревала революция в России, как многие из высшего света Санкт-Петербурга буквально из штанов выпрыгивали, чтобы опорочить царскую власть, мечтая о свержении самодержавия. Вот пошли кадры (документальные и постановочные) о Февральской революции.

Ирочка голосом жрицы из древнегреческой трагедии вещала о предательстве командующих фронтами (в числе их был и великий князь Николай Николаевич) и о великом князе Кирилле Владимировиче, который с алым бантом на груди привел к Таврическому дворцу свой Гвардейский флотский экипаж, для того чтобы «встать на защиту революции».

Я посмотрел на Николая, который впился глазами в экран и, не отрываясь, смотрел на страшные для него кадры. Увидев, как торжествующие красногвардейцы прикладами сбивают с вывески одного из «поставщиков двора его императорского величества» двуглавого орла, он скрипнул зубами и что-то пробормотал под нос. Мне показалось, выругался. Такое случалось с ним нечасто.

Потом пошли кадры с Керенским, солдатами, братающимися с немцами и толпами дезертиров, бросивших фронт и разъезжающихся по домам. Тут же была вставочка с киношным Бумбарашем, который ехал на паровозе домой, напевая: «Наплявать, наплявать — надоело вая-вать…»

Ирочка бесстрастным голосом рассказывала о ссылке царской семьи в Тобольск, о попытках Бонапарта российского розлива — генерала Корнилова — установить военную диктатуру, о Главноуговаривающем Керенском, который приложил все силы, чтобы окончательно развалить страну. В Киеве бесновались самостийники, в Гельсингфорсе — финские националисты, призывавшие выгнать русских со священной земли Суоми и резавшие глотки детям и женам русских офицеров.

Сказано было и о решении союзников по Антанте, которые втайне решили в случае победы не отдавать России Проливы и вообще за долги ввести что-то вроде «внешнего управления».

И как кульминация — Октябрь 1917 года, приход к власти большевиков. Смольный, Ленин, заявляющий о том, что «революция, о которой мечтал пролетариат, свершилась». В прокуренном зале Смольного всеобщее ликование.

Этими кадрами и закончилась первая часть фильма. Николай повернулся ко мне всем туловищем.

— Скажите, господин Тамбовцев, — хриплым голосом сказал он, доставая откуда-то из внутреннего кармана своего полковничьего мундира кривую пенковую трубку, — всё, что я сейчас увидел — правда?