Людмила Белаш - Ключ власти

При этих словах его лицо будто зарёй осветилось.

— Но… — Эрита знала не только церковные, но и вольнодумные книги, поэтому к учению громовников относилась с долей сомнения. — Сейчас даже богословы пишут, что книга… вроде видения или прозрения, а истории про Деву, о войне Ветра написаны для простых людей. Чтобы учение было понятней. На самом деле всё чисто мысленное. Случилась засуха, пришла девица с пророчеством, веру поддержал храбрый полководец… а потом это восприняли как приход с неба. Ведь главное — идея? а не то, что было на самом деле…

— Значит, по-вашему, Ветер-Воитель — только храбрец, живший в древности?

— Но кто докажет, что он архангел, посланец Божий?

— Я.

Карамо бережно выложил перед собой на скатерть пепельно-золотистый металлический предмет величиной с ладонь. Будто деталь какого-то механизма или заготовка детали — грани, скосы, с одного края закругление, с другого выемка… На покатой верхней грани была гравировка в виде рыбы.

— Вот часть небесного ключа. Она не ржавеет, алмаз не оставляет на ней царапин, её невозможно расплавить ни в одной из наших печей. Твёрдость её превосходит воображение. Изготовить такой сплав на Мире нельзя.

— Он мориорский! — подалась вперёд Лара.

— Если бы… — Карамо покачал головой. — Сплавы с Ураги, даже пенистая броня, уступают ему, как уголь — стали.

— Значит, божественного происхождения. — Лисси взирала на предмет почти с благоговением.

— По-моему, нельзя всё необычное сразу объявлять божественным, — засомневалась Эри. — Если на Ураге могут сплавлять песок с рудой, кто-то может уметь и что-нибудь искусней этого…

Карамо слегка усмехнулся:

— В нашей солнечной системе это некому уметь. Кроме Мира и Ураги, на других планетах жизни быть не может. Поэтому — Бог есть.

Спорщики не замечали, что заворожённая Хайта медленно тянется к небесному металлу, словно сорока к серебряной ложечке. По полвершка, по вершку придвигалась она, магнетизируя предмет горящими глазами и думая, как бы его незаметно схватить.

Такая драгоценность!.. это сильней зова, которым рабов скликают в стан…

— Хайта! не трогай, — одёрнула Лис, поняв её намерение.

Обидевшись, пристыжённая златовласка надулась и села чинно, положив ладони на сжатые коленки.

Матово блестящий предмет волновал своей тайной. Лара склонилась над ним, разглядывая со всех сторон, но коснуться боялась:

— А что означает рыба?

— Очевидно, водную стихию. Есть древний священный текст… — Карамо замялся, словно сомневаясь, стоит ли продолжать рассказ, — …свиток о войне с морскими дивами. Там сказано о ключе из семи частей. Но, — поспешил заметить он, — рукопись ветхая, текст сильно попорчен, из него мало что можно понять.

«Ключ?.. если ключ, то здоровенный, куда больше амбарного — только двумя руками повернёшь, — Лара пыталась представить, как он выглядел целиком, но впечатление не возникало. — Скорей, часть похожа на железину, которая от дядьки Ботера осталась». — Она вспомнила обломок, хранившийся дома как память о дяде-котельщике, что подорвался на котле.

— Такие вещи лучше руками не брать, — промолвила Эрита. — Если предмет до сих пор не заржавел, значит, специально изготовлен таким прочным. С обратной стороны нет рисунка? или надписи?

С осторожностью — или почтением — Карамо перевернул предмет. Нижняя грань тоже была покатой, но — чистой.

— Мы летим, чтобы найти другие части? — трепетно спросила Лис. — Из них можно сложить целое?

— Надеюсь, да, — кивнул Карамо.

— И что потом? — Лара затаила дыхание в ожидании ответа.

— Если верить свитку, откроется небо. Хотя… старинные тексты написаны туманным языком, для посвящённых. Одному богу известно, какой смысл в этом заложен. Поэтому не будем спешить! — Карамо убрал предмет в кожаный футляр. — Моя цель скромнее — найти ставку Ветра-Воителя, которая в легендах называется «храм бури».

Северная Кивита, Церковный Край.

1830 миль к северо-северо-западу от дирижабля «Морской Бык».

Доннер — патриаршая столица.

— Да низвергнет Бог всякое нечестие, да изотрёт могучая рука Его всякую память о навеки проклятых. Да сгинут и образ, и голос, и буква их, и помышление их во тьме бездонной.

— Да свершится воля Господня! — возгласил хор вслед за патриархом.

— Во имя Бога Единого, пусть исчезнут из мира ложь и зло, как исчезает плоть в чистом пламени. — С этими словами Отец Веры поднёс к золотому светильнику лист бумаги, на котором были нарисованы образы зла и написано то, что должно быть уничтожено.

— Да свершится!

— Я, первосвященник Грома, от имени церкви и паствы молю Отца Небесного ускорить справедливый суд и покарать неверных. Слава Богу молний! А вам, молящимся, моё благословение. Идите, знамя истины над вами!

Как принято после службы проклятия, служки накрыли алтарь чёрным покрывалом, а патриарх трижды омыл руки — во имя Отца Небесного, Грома и Молота — и лишь тогда снял с себя митру.

Служить две недели подряд — великое, святое дело. Такое моление редко свершается, и побывать на нём, а тем более выстоять с патриархом все двенадцать служб подряд — значит, очиститься от грехов за весь год, даже без исповеди.

Поэтому главный собор в столице церковного государства полон людьми. Разумеется, тут верховный клир, магистр Тайного ордена, рыцари Серпа, «колпаки»-инквизиторы со скрытыми лицами, паломники, репортёры и прочие, кто мог пробиться или подкупить стражу собора.

В трёх местах безлюдно — там на полу расстелены покровы с вышитыми молниями, а на них густо наложено оружие: карабины, револьверы, сабли и клинки-серпы, даже стоят две картечницы на лапчатых станках. Здесь и ротные вымпелы монахов. Всё это от моления к молению накапливает силу ярости против еретиков и безбожников.

— Прошу освободить собор, — громко и отчётливо скомандовал начальник стражи.

Хотя снаружи царил влажный жар вечнозелёных тропиков (Доннер в урожайном хлебнике — сущая парная), внутри собора прохладно. Огромное пирамидальное здание — выше него здесь нет! — делали по образцу языческого храма, а в старину кивиты ловко управлялись с камнем, знали, как спасаться от жары.

Когда патриарх шёл к своему дворцу, над ним, словно над знатным вейцем, несли широкий шёлковый зонт.

Утомительны эти ежедневные служения, но обряд против звёздных ракет должен быть исполнен по канону. Весь Мир через репортёров, аккредитованных в Краю Святых, следит, как патриарх борется с астральным проектом. Не только железная дорога — здесь и телеграф имеется; очередь на отправку депеш уже занята. Сейчас на юг, в королевства, княжества, республики и в империю полетят новости: «Патриарх бодр как никогда, служит неутомимо, полон священного рвения», «После вечерни Отец Веры лично напутствует в огонь троих нечестивых, уличённых в поклонении царю тьмы».