Олег Синицын - Магма

Кузнецов кивнул. Он запрыгнул в кабину. Солнечные лучи падали на пульты и мониторы. Женя посмотрел на голубое небо. Возможно, он видит его в последний раз.

Затмив небо, в люке показалась голова Парреля.

– Закрываешь все три люка. На это даю тебе времени с запасом – пять минут. Через пять минут мы опустим тебя в кратер. Счастливо!

Женя последовательно задраил все три люка. После этого он опустился в кресло и крепко-накрепко пристегнулся. Слыша учащенное сердцебиение, Кузнецов начал включать мониторы. Монитор контроля температуры, монитор с показаниями давления в разных точках на поверхности аппарата и внутри его, монитор характеристик охладителя. Самый главный – широкий экран визуализации – он включил в последнюю очередь.

– Я готов, парни, – произнес он. Датчики, испускающие сейсмические волны, заработали, но на экране визуализации наблюдалась пустая картинка. Так и должно быть. Воз­дух не передает вибрацию. Следовательно, и отражения от предметов ждать не приходится.

Что-то загудело. Женя вскинул голову. Аппарат качнуло, и Кузнецов ощутил движение.

«Так, подняли в воздух», – догадался он.

Кран поднял стрелу, трос натянулся. «Бэмби» слегка качнулся и оторвался от земли. Паррель держал в руках пульт управления электронным замком на тросе. Рядом стояли Элен и Раш. Из глаз Элен лились слезы.

– Ничего, – произнес Паррель. – Все будет нормально. Во всяком случае, узнаем, работает ли мой аппарат.

Элен удивленно повернула свое заплаканное лицо к изобретателю.

Кран поднял «Бэмби» в воздух и перенес его к сияющей глади огненного пятна.

Кузнецов напрягся. Пять датчиков температуры, располагающиеся на днище аппарата, показали скачок на пятьдесят градусов. Тупым нарастающим гудением отозвались насосы, нагнетая охладитель под внешнюю оболочку. Хотя в кабине не было жарко, Кузнецов покрылся потом.

– Ну что ж, – произнес он, – Давайте!

Крановщик поднял руку в кабине, показывая, что аппарат находится прямо над пятном. Несмотря на лето и жаркое солнце, аппарат стал быстро покрываться инеем. Охладитель уже принялся за дело.

Пора!

Паррель нажал на кнопку пульта дистанционного управления замком. Замок щелкнул и разомкнул трос, на котором висел аппарат. «Бэмби» на мгновение повис в воздухе, уже ничем не удерживаемый, и рухнул в маленький кратер. Фонтан брызг поднялся в воздух, заглушая своим шипением вздох изумленной толпы. Элен беззвучно заплакала, уткнувшись в плечо Раша.

Магма в кратере всосала аппарат так быстро, как во рту фокусника исчезает яйцо.

Женю подбросило в кресле. Гул насосов охладителя усилился. Графики температуры подскочили процентов на восемьсот, давление за бортом выросло. Навигационный монитор информировал, что двигатели выключены, а «Бэмби» за счет падения продвинулся на несколько метров в магму и остановился.

Кузнецов почувствовал неуловимые изменения, произошедшие в кабине. Возможно, воздух слегка нагрелся. Возможно, изменились давление и влажность. Автоматика должна была эти изменения быстро отрегулировать, но Куз­нецов чувствовал, как у него слегка кружится голова и подступают приступы тошноты. Женя попытался подавить тошноту и перевел взгляд на экран визуализации.

Экран визуализации ожил.

Кузнецов с интересом наклонился к нему.

Небольшие строчки в углу информировали о том, что пятьдесят датчиков принимают отраженные сейсмические волны. Твердый предмет, находящийся в магме, располагался на расстоянии каких-то двух метров. Однако монитор ничего не показывал, кроме раздражающего красного поля. Женя ничего не мог понять, пока не прочитал внизу маленькую сноску: «Отраженный сигнал отображен на экране красной точкой на темном фоне». Выходит, «Бэмби» находился перед сплошной стеной? Или в окружении стен?

«Нужно включить двигатели и посмотреть, что находится позади меня», – сделал вывод Кузнецов. Он проверил запасы воздуха и охладителя. Девяносто восемь и девяносто |семь процентов соответственно. Вроде бы ушло немного, в то же время придется следить за каждым процентом. Кузнецов нажал кнопку «включение двигателей». Аппарат подался немного вперед и остановился. Движущие спиральные винты вращались в разные стороны, удерживая «Бэмби» на месте. Стенки кабины мелко завибрировали, я повернул рукоятку управления влево. Аппарат резко. Занесло.

– Эй-эй! – воскликнул Кузнецов. – Какая ты шустрая птичка!

Очень плавно Женя принялся поворачивать «Бэмби» вокруг вертикальной оси. На мониторе визуализации сплошная стена не исчезала.

– Я в колодце, – заключил Кузнецов.

Он немного освоился в кабине. Теперь не нужно терять время. У него только час. Необходимо приступать к спуску. Вот кнопка с соответствующей надписью. Женя, высунув язык, надавил на нее.

Он не ожидал такого эффекта. Словно пятитонная бомба, аппарат стал стремительно падать. Кузнецов почувствовал в теле необычайную легкость. Ему показалось, что волосы на голове слегка приподнялись. Цифры проходимых метров стремительно мелькали на навигационном мониторе. Он сразу вспомнил фразу Парреля о том, что скорость аппарата его приятно удивит.

– Стой! – закричал он. – Слишком быстро. Кнопка «стоп» находилась рядом. Он нажал на нее, и падение прекратилось. Перегрузки вдавили его в сиденье.

– Уф, – прошептал Кузнецов, вытирая пот со лба, и только сейчас увидел на панели регулировочный рычаг «скорость движения». Рычаг находился на максимуме.

– Ну, спасибо, Паррель, – пробормотал Кузнецов, переводя рычаг на пятьдесят процентов – Век не забуду «приятное удивление».

Он вновь надавил на кнопку «спуск». «Бэмби» начал медленно опускаться. Навигационный монитор информировал, что пройдено восемь километров. За бортом было восемьсот градусов по Цельсию. Температура средней оболочки достигла значения четырехсот градусов. Кузнецов многозначительно поднял брови. Находиться в магме, да еще на такой глубине, не удавалось никому. Парреля почему-то в ученой среде всегда считали безумным. Этого мнения, кстати, не разделяли военные, мгновенно воспользовавшись его талантом. Изобретатель действительно заслуживал почета и награды.

Через некоторое время Кузнецов понял, что спуск протекает слишком медленно, и поэтому аккуратно увеличил скорость движения аппарата. Навигационный компьютер показывал глубину девятнадцать километров. Вероятно, Женя находился на середине пути к границе Мохоровичича. Что ж, пока все протекает нормально.

Взгляд Кузнецова уперся в показания датчиков температуры на средней оболочке, о которых все время твердил Паррель. Все датчики показывали ровно пятьсот градусов. Регулятор точно держал температуру, не позволяя расходовать лишний хладоагент. Это хорошо.