Николай Побережник - Я вас не звал!

Спустя полчаса над зданием администрации уже развивался Андреевский флаг, а по городу поехали три полицейские машины, каждую сопровождал БТР с морпехами на броне, оповещая жителей о том, что город перешел под управление Российской армии, со всеми вопросами обращаться к коменданту гарнизона. Всех сотрудников полиции, которых предыдущая власть сочла не лояльными к режиму ММС, призывали вернуться на службу – в подразделения народной милиции. Так же была объявлена мобилизация всех военнообязанных, их призывали явиться в комендатуру для учета и формирования подразделений.

Вообще Владимир Алексеевич очень быстро и жестко взялся за город. В течение двух суток все КП ощетинились тяжелым вооружением, было сформировано еще два батальона из военнослужащих и военнообязанных, которые оставались в городе. Подвалы Дома офицеров быстро превратились в импровизированные склады РАВ, куда перекочевало внушительное количество вооружения, боеприпасов и снаряжения со складов в Южном поселке. Дорога на пирсы была жирно заминирована, а группа Фомина, усиленная людьми и техникой, занималась построением линии обороны и наблюдением за американцами. Вновь сформированная милиция приступила к выполнению своих обязанностей по охране порядка, также занялись своего рода «переписью населения». Служба тыла тоже отличилась: со складов вывезли полевые кухни и, установив в нескольких местах города большие палатки, организовали горячее питание и подвоз питьевой воды из скважин «Горводоканала», заработал госпиталь. Было еще сделано одно важное дело: из добровольцев была сформирована команда спасателей, которая разбирала завалы и занималась захоронением всех, кто погиб от обстрела американцев. Хоронили всех в братской могиле, выкопав у городского кладбища стометровый ров экскаватором. Был введен комендантский час, но этому, впрочем, никто не сопротивлялся, все понимали, что город находится практически на военном положении и всего в десяти километрах расположился враг, который, судя по всему, никуда уходить не собирался, так как некуда ему было уходить. После штурма города за пирсами организовали постоянное наблюдение. На дистанции, позволяющей оставаться незамеченными, разведгруппы по два-три человека практически взяли в кольцо пирсы и прилегающие к ним территории. Доклады о результатах наблюдений за американцами ложились на стол Владимиру Алексеевичу каждый час.

Воспользовавшись тем, что теперь «наши в городе» и есть время на передышку в партизанщине, весь наш дачный поселок занялся своими насущными делами. Сергеич с отцом продолжали руководить строительством и бытом, Димка с Соловьевым гоняли до семи потов всех, кто «под ружьем», по тактике и вооружению. На стрельбище, которое представляло собой стометровую просеку шириной всего пять-семь метров в распадке недалеко от поселка, командовал Андрей, пока ранение не позволяло ему вести более активный образ жизни, он дотошно управлял выделенными ему людьми для строительства полигона. Начиная от нашего поселка и до города периодически катались патрули… на велосипедах. А что – снега еще нет, и погода позволяла, а топливо надо экономить. Это была Сергеича идея, он со своим «коллегой» Федором Лаврентичем, создав сводную роту охраны из двух дачных поселков, решил патрулировать трассу до города и прилегающие к дачам проселки, и не напрасно. За время патрулирования нашлись несколько групп дезертиров от американцев, которых сразу же отвезли в комендатуру, также попадались люди, наши люди… грязные и голодные, одиночки и группы – их тоже отправляли в город, где на территории госпиталя был организован пункт приема беженцев и карантинная санчасть, ибо встречались многие с лучевой болезнью разной стадии, и их было необходимо для начала изолировать, а уж потом лечить, хотя последнее почти не удавалось. А Бориса у нас самым бессовестным образом «отобрали». Как только Владимир Алексеевич узнал его ВУС, его сразу отмобилизовали в небольшую группу разведки, которую отправили составлять карту заражения территории. Они укатили на второй день после штурма. Димку подполковник тоже очень настойчиво «агитировал за советскую власть», но тот устоял, сославшись на приступы шизофрении, последнюю стадию рака матки и клятву красного партизана… В общем, отшутившись, тактично отказался от предложения подполковника, и правильно! А то как же мы без нашего диверсанта будем? Но взамен подполковник стребовал с нас обещание, что все свои боевые операции и мародерские вылазки будем согласовывать с комендатурой, а также всё наше партизанское ополчение временно переходит под командование армейцев, во всяком случае до тех пор, пока не разберемся с «соседями» на пирсах. И в дальнейшем, в случае серьезной угрозы предполагалось формирование двух рот «ополченцев-дачников».

Пожить относительно спокойно получилось всего пару недель. Ранним, пасмурным и уже достаточно морозным утром была слышна перестрелка скоротечного боя и несколько взрывов, примерно через час на территорию дачного поселка влетел УАЗ комендатуры, который привез Фомина, и еще через пятнадцать минут всё «дачное» командование собралось в штабной палатке, и когда в нее последними вошли я и Димка, стоящий у буржуйки Фомин облегченно выдохнул, посмотрел на часы и сказал:

– Значит, так, поясняю по ситуации. В 05:47 от одной из разведгрупп поступило сообщение, что со стороны расположения американцев в сторону города вылетел вертолет, который, естественно, был сбит нашей ПВО над границей города. Одновременно с этим со стороны пирсов попыталась выехать мобильная группа американцев, состоящая из трех «хамви» и одного бронетранспортера, которые были уничтожены группой «Заслон-1», расположенной на выезде с пирсов на федеральную трассу, где недавно закончено возведение оборонительных укреплений. Судя по всему, это была разведка перед крупной вылазкой американцев, разведчики докладывали, что возросла активность противника, ведется подготовка техники. Потом связь с разведгруппой пропала, точнее она вообще пропала. Вероятно, противник глушит наши частоты, и скорее всего – действительно перед какой-то акцией. Но у нас на ключевых точках задействованы полевые телефоны, и штаб имеет возможность связаться с КПП-2, который со стороны Находки, где развернут пост разведки и наблюдения.

– Значит, началось, – констатировал Димка, наливая себе чай.

– Скорее всего, – кивнул Фомин, – все подняты по тревоге, группа «Заслон-1» усилена тяжелым вооружением и личным составом, остальные подразделения разворачиваются на оборонительных рубежах.

– Ясно, наша задача? – спросил Димка.