Андрей Бондаренко - Суровая мужская проза

Отойдя от шлагбаума метров на пятнадцать-двадцать, Санька, с любопытством покрутив головой по сторонам, спросил:

– Кто, интересно, живёт в этом милом и симпатичном населённом пункте?

– В основном, чиновники, депутаты, силовики всех мастей и уровней, – презрительно хмыкнул Николаев. – Ну, и их жёны, дети, внуки и прочие родственники. А также бизнесмены, обслуживающие весь этот вороватый и наглый сброд…. Понятное дело, что это их загородные дома, а в Питере и шикарные квартиры имеются.

– Почему же, Иваныч, твоя дача располагается на отшибе, а не здесь, среди жилищ таких значимых, важных и уважаемых (в официальном порядке), персон?

– Видишь ли, дружище, я человек совсем другой породы. Одиночка, так сказать. Один бизнес делаю. Один прибыль получаю, вкладываю и трачу. Лично отвечаю за все редкие деловые неудачи-проколы, а так же за всяческие нарушения действующего Законодательства…. А эти мутные деятели, ведомые природным инстинктом, наоборот, так и норовят сбиться в одну пошлую кучу. Зачем? Так им, крысам прожорливым, проще и спокойней сосуществовать. Присматривают друг за другом. Совещаются. Шепчутся. Общаются. Строят совместные долгоиграющие планы и изощрённые козни против общих врагов. Делятся наболевшими проблемами и текущими заботами. Каста, так сказать…. Нынче вся наша Россия – чётко и однозначно – разделена на касты. Нет больше никакого народа – единого и неделимого. Сплошные касты, кланы и сословия. Жаль…

– А откуда тебя знает тутошний охранник?

– Многие из здешних жителей являются постоянными клиентами моего банка. Открывают счета для своих фирм-однодневок. Деньги регулярно обналичивают. Валютку – тихим сапом – перебрасывают на Запад. Поэтому частенько приходится заглядывать к ним на огонёк, разговаривать, совещаться, ругаться, улаживать разные скользкие вопросы…

На правую сторону – от центральной улицы посёлка – отходил достаточно широкий проулок, застроенный уродливыми и безвкусными трёхэтажными коттеджами, сложенными из красно-бурого кирпича.

– Странное местечко, – непонимающе поморщился Романов. – Тут, что же, проживают близкие родственники, имеющие схожие архитектурные вкусы и эстетические пристрастия?

– Братья по ремеслу, – многозначительно улыбнулся банкир. – Эта улочка называется – сугубо между своими – «Прокурорский переулок». Вот этот крайний коттедж (самый маленький, всего-то метров на триста пятьдесят-семьдесят квадратных), принадлежит Областному прокурору, который вышел на пенсию несколько лет тому назад. Сейчас же он владеет высокодоходным бизнесом по производству сухих собачьих и кошачьих кормов. В следующем домишке проживает его дочка с семьёй. Ну, и так далее…. А помпезный, ещё не до конца достроенный кирпичный дворец с толстенными мраморными колоннами по фасаду (примерно на восемьсот-девятьсот квадратных метров), возводит нынешний Городской прокурор. Почему, спрашиваешь, именно из красного кирпича? Не знаю, честно говоря. Видимо, вкусы такие, слегка извращённые, у прокурорской братии…

– Российские прокуроры нынче получают заоблачно-высокие зарплаты?

– Нет, конечно же. Но у них имеются реальные возможности по дополнительным финансовым приработкам. Одни берут деньги за откровенную «отмазку», то есть, за закрытие-прекращение конкретных уголовных дел. Другие активно «крышуют» различный нелегальный бизнес. Например, деятельность подпольных казино, «левых» водочных заводиков и суперэлитных борделей. Третьим дают щедрые «откаты» при подписании Актов приёма-передач за выполненные работы – по возведению новых зданий Прокуратур и капитальному ремонту старых. Существуют и иные, гораздо более изощрённые и экзотические варианты личного обогащения. Кто во что горазд, короче говоря…. Кстати, следующее боковое ответвление именуется – «Ментовская вотчина». Как легко догадаться из пафосного названия, там проживают семьи бывших-действующих Начальников ГУВД и УВД. Коттеджи тоже выстроены из обыкновенного красно-бурого кирпича, но покрыты – поверх кладки – серой и блёкло-розовой пупырчатой штукатуркой. Типа – мода у нынешней российской милиции такая. Не иначе, в пику прокурорским деятелям. Чтобы хоть как-то отличаться от них…. Ага, подходим к нужной лачуге. Как она тебе?

Искомая «лачуга» являлась самым настоящим швейцарским шале, сошедшим с обложек глянцевых журналов – калиброванные толстенные брёвна, обработанные светло-фиолетовой «морилкой», высокие стрельчатые окна, характерная крыша.

– Впечатляет, – сознался Санька. – Симпатичное и элегантное сооружение, спора нет. Причём, сразу видно, что очень-очень дорогое.

– Тысяч на семьсот-восемьсот Евро потянет, – подтвердил Николаев. – Не считая, понятное дело, стоимости самого земельного участка, а также отдельной платы за подвод и подключение всех коммуникаций.

– Кто же проживает в этом шикарном бунгало?

– Попробуй угадать.

– Крупный бизнесмен, занимающийся капитальным и дорожным строительством?

– Надо же. Сообразительный. Почти угадал…. Начальник тылового обеспечения Северо-Западного военного округа. Звание? Генерал, надо думать. Я Гаврилыча в форме никогда не видел.

– А…. Э-э-э…

– Интересуешься, откуда у генерала столько бабла?

– Ну, да, – сдавленным голосом выдохнул Романов. – Интересно, к чему скрывать…

– «Откаты» по строительным подрядам. В первую очередь, по жилым объектам, предназначенным для армейских офицеров, выходящих в запас. Законы нынче ужасно гуманные и расплывчатые…. За что – «откаты»? За подпись, конечно. Из серии: – «Пока бабок не будет, Акта приёма-передач не подпишу. А при сдаче серьёзного объекта всегда найдётся – к чему придраться…».

Они подошли к шале.

Вскоре на широкое крыльцо, сработанное из малинового и тёмно-зелёного «онежского» порфира, вышел благообразный низенький старичок, облачённый в стёганый байховый халат – «а-ля классический русский барин из девятнадцатого века».

– Привет, жадная тыловая крыса, – широко и лучезарно улыбаясь, поздоровался банкир.

– И тебе, денежный мешок, не хворать, – вальяжно отозвался генерал. – А это ещё кто с тобой?

– Мой начальник Службы безопасности. При Романове можно говорить свободно, ничего не опасаясь. Свой человек. В доску. Скала. Кремень. Тем более что в экономических и финансовых вопросах он абсолютно ничего не понимает.

– Как скажешь, Иваныч. Тебе виднее…

Банкир и генерал принялись несуетливо и со знанием дела обсуждать дела текущие – суммы, комиссионные проценты, номера договоров и дополнительных соглашений, формулировки платёжных поручений, условия конвертации «деревянных» российских рублей в твёрдые и благородные иностранные валюты…