Андрей Колганов - Обычная жизнь

"Ну что, оклемалась, пророчица? Вставай, убогая, пойдем к машине, прокатимся. Тут недалеко".

Татьяна не собиралась торопить события, стараясь, насколько это возможно, придти в себя и обрести способность соображать и действовать. Раздраженный ее медлительностью, молодой здоровяк ухватил ее сильными пальцами за плечи и рывком поставил на ноги. Она покачнулась — больше для виду, чем от сильного головокружения — но все же удержала

равновесие. Так, руки скованы за спиной, на запястьях — стальные браслеты, но ноги свободны. Ноги — тоже оружие. Этот молодой нахал еще пожалеет, что не подумал об этом.

Через несколько минут впереди, в сосновом редколесье, показался небольшой открытый "джип". Таня пошатнулась, запнулась о сосновый корень, и упала на землю, неловко поворачиваясь на спину, шагах в полутора от большой сосны.

Молодчик, шедший сзади нее, несколько раздраженно облегчил душу матерком и наклонился, чтобы уже испытанным способом вновь поставить ее на ноги. Это была грубая ошибка, и теперь Татьяна смогла ею воспользоваться.

Удар сомкнутыми ногами в живот бросил молодчика спиной о сосновый ствол. Он (молодчик, конечно, а не ствол) был достаточно крепок и уже немало бит, чтобы не потерять сознание от такого удара и даже довольно быстро восстановить равновесие. Однако этих мгновений хватило Татьяне, чтобы одним резким рывком, выгибая тело на мостик, вскочить на ноги, и ровно на те же мгновения задержалось движение его руки с пистолетом. Когда ствол "Доретты" снова глянул на Таню, а палец потянул за спусковой крючок, она уже нанесла по оружию резкий, сильный и точный удар ногой.

Пистолет выстрелил, Татьяне ожгло болью левый бок, но она лишь хрипло простонала сквозь стиснутые зубы и вложила всю свою силу, всю свою боль, весь свой страх и всю свою ненависть в новый удар ногой. Он пришелся молодчику в пах.

Тупая, но мощная и "всепоглощающая боль заставила рослого крепыша непроизвольно чуть пригнуться и следующий удар носком жесткого остроносого дамского полуботинка под ухо погасил его сознание. Он уже не почувствовал, как еще один такой же удар в височный шов погасил его сознание почти окончательно. Не желая рисковать, Татьяна опустилась на колени, отчаянно изгибаясь, коекак подхватила упавшую на землю "Доретту" скованными сзади дрожащими руками, и, сумев дотянуться стволом до головы своего недавнего конвоира, нажала на спуск…

"Упокоился раб божий", — еле слышно прошептала она, и лишь после этого подтянула к груди согнутые в коленях ноги, до боли выгнула назад спину и продела ноги сквозь скованные руки. Теперь руки в наручниках оказались впереди, а не за спиной. Нашарив в сумочке на поясе убитого ключ от наручников, она, все также дрожащими от навалившейся усталости руками, после долгих безуспешных попыток все же сумела разомкнуть браслеты. Ключи от машины тоже нашлись у молодого человека. "Ну что же, спасибо за "джип" и за "Доретту". Конечно, моя "Гюрза" с глушителем была получше, но не возвращаться же…"

И сразу же у Тани мелькнула другая мысль — нет, именно возвращаться. "Гюрза" с глушителем на месте расправы с патрулем достаточно много скажет командованию Центральных о том, с противником какого рода они столкнулись. Нет, лучше заставлять их мучиться догадками, не зная, какая из них ближе к истине, как можно дольше. Татьяна оторвала подол своего платья, туго перетянула рану под левой грудью, изо всех сил стараясь не обращать внимания на все усиливающуюся боль, остро колющую в ребрах при каждом вдохе, и на кровь, быстро пропитывающую платье. Она лишь набросила сверху куртку, снятую с убитого. Затем Таня рванула с места "джип" и почти сразу крутанула руль влево, направляя машину к месту первой схватки.

Таня не знала, что старший патруля успел сообщить по рации, что пророчица обнаружена и они приступают к задержанию, что к месту засады уже выехала конвойная группа. Они разминулись меньше, чем на минуту. Конвойные со своей машины еще успели поглядеть на едущий навстречу "джип", увидеть за рулем молодого паренька в персикового цвета шелковой курточке и зеленой стальной каске, у них еще успели в голове шевельнуться неясные подозрения, которые почти сразу же получили подкрепление, когда они заметили двоих убитых патрульных на дороге и в кювете. Но было уже поздно. Бешено мчавшийся джип было не догнать на стареньком изношенном грузовике. Поднятая "джипом" пыль медленно оседала на придорожные деревья и кусты.

Старец — Канарейке (копия — Цветнику)

Операция "Еретик" прервана попыткой захвата службой безопасности Центральных. Расконспирации не произошло. Жду дальнейших распоряжений.

Цветник — Канарейке

Операция "Еретик" прекращена. Потерь нет. Жду ваших указаний по Старцу

Канарейка — Старцу

Поступаете в распоряжение Цветника

Канарейка — Цветнику

Используйте Старца по своему усмотрению. Ваше направление — Север.

Цветник — Старцу

Встреча на пятом маяке плюс восемь. Ничего не предпринимать.

Сухоцкий — Мильченко

Кольцо вокруг нефтепромыслов сжимается. Не можем восстановить движение по Залесской ветке. Почему нет сообщений?

Из архива

Главного управления тайных операций

Федеральной секретной службы

Татьяна не долго гнала "джип" по лесному проселку. Она понимала, что встреча с ближайшим патрулем, снабженным рацией, может окончиться для нее плохо. Хотя за поясом у нее торчала "Гюрза", способная продырявить бронежилет, а на сиденье валялся автомат с двумя запасными рожками, и без боя она сдаваться не собиралась, ее ведь могли подстрелить и неожиданным огнем из засады. Однако и "джип" бросать не хотелось. В голове шумело, боль в боку, подстегиваемая каждой рытвиной, донимала все сильнее, по лицу струился пот… И в таком состоянии тащиться пешком до ближайшего тайника, где найдется, чем обработать рану?

Она попыталась сообразить, как можно подобраться возможно ближе к тайнику, не выезжая на крупные магистрали, где торчали посты Центральных. Вроде можно, но надо дважды пересечь шоссе. Рискнуть? Она решила рискнуть. Татьяна не знала о том, что отдан приказ выставить посты на всех дорогах, где она может появиться. На ее счастье, она продолжала гнать на предельной скорости, сцепив зубы и постанывая от боли, и благодаря этому подъехала к перекрестку раньше, чем та машина, которая подвозила патрульных. Кольцо оцепления сомкнулось уже за ее спиной…

"…Тихо!" — строго приказал Сергей, выводя пятерку к опушке леса. — "Здесь уже близко, могут услышать. И не высовываться! Отсюда — только по — пластунски".

Когда Сергей глянул в бинокль на поселок рядом с соляными копями, то особых изменений он не заметил. Та же колючая проволока, те же дерево — земляные пулеметные гнезда, тот же КПП у ворот на въезде. Только вот еще добавился пост на шоссе примерно в километре от КПП.