Павел Данилов - Меценаты зла

Кирилл вскочил и зажег свет. Первым делом он удостоверился, что щеколда закрыта. Слабая защита, но все-таки. Прислушавшись, он понял, что кто-то пытается взломать замок. Громов растолкал француза и Поэта. Жак, нужно отдать ему должное, сразу понял, что творится, и схватил телефон. Служащие отеля не отзывались. Видимо, нападающие об этом уже позаботились. Зато француз дозвонился до полиции и, назвав номер отеля, выкрикнул:

– Проникновение со взломом! Вооруженное нападение!

Иван никак не мог справиться с чарами Морфея, и звездолетчик затолкал его в ванную комнату. Замок на двери щелкнул, и теперь людей Рекса, а Громов не сомневался, что это они, держала только хлипкая щеколда.

Кирилл схватил тумбочку, на которой стоял телефон, и застыл в нескольких шагах слева от двери. Первый же вошедший испробовал ее крепость, и оглушенный растянулся на полу. Его вытащили за ноги в коридор, но небольшой пистолет остался лежать на паркете.

С другой стороны Жак с размаху пропечатал ногой дверь. Она ударила, словно клюшка шайбу, пистолет, и захлопнулась. Оружие полетело в сторону и Кирилл, словно пес за пластиковой летящей тарелкой, прыгнул вслед за ним. Через миг дверь снова распахнулась, но Громов уже лежал на полу с оружием в руках. Такого пистолета он еще не видел, но курок и прицел были на месте. А большего ему и не нужно; щадить он никого не собирался.

Дверь была достаточно узкой, и враги могли вламываться только по одному. Секунд пятнадцать ничего не происходило. Нападающие поняли, что эффект неожиданности потерян, а жертва оказалась с зубами. И теперь никто не хотел лезть на рожон. Самое странное было то, что обе стороны молчали. Никаких угроз, криков, просьб. Только несколько едких проклятий пробурчал кто-то себе под нос. Будто люди из номера и коридора выполняли какую-то сложную, хорошо знакомую совместную работу.

В дверном проеме мелькнул силуэт, и Громов нажал спуск. Темно-зеленая пуля врезалась в солнечное сплетение противника и взорвалась. От удара шарика у врага сперло дыхание, но бронированная ткань лишь едва заметно потемнела от микровзрыва. А голова, скрытая маской с прозрачным забралом, и вовсе осталась невредимой. Рядом с Кириллом разорвалась такая же пуля, а затем дверной проем снова посветлел.

Громов попятился вглубь номера, и опустился на одно колено. Сердце бешено колотилось, гоняя кровь по возбужденному телу. Несмотря на пистолет в руке, страх усилился, словно он оказался на корабле с неисправным компьютером. Броня противников его обескуражила.

Однако они медлили, удивленные прытью жертвы. По ощущениям Кирилла в коридоре было четыре человека, один из которых лежал оглушенный.

В номер ворвались сразу двое, поливая Кирилла огнем. Один микровзрыв слегка обжег ногу выше колена, другой – левую ключицу и подбородок. Воздух наполнился запахом паленых волос – отросшая за три дня щетина сгорела напрочь.

Громов выстрелил в ответ четырежды. Он целил в оружие. И один из шариков достиг цели. От пули Кирилла весь заряд пистолета взорвался одновременно. Громов с наслаждением, словно маньяк-садист, увидел брызнувшую из разорванных пальцев кровь. Красные ручейки текли под оглушающий, на одной ноте крик. «Видимо, он почувствовал настоящую боль впервые в жизни», – заметил Кирилл и трижды выстрелил в другого противника, шокированного воплем товарища. Но пуля вылетела всего одна.

Времени на размышления не было. Кирилл, словно разжавшаяся пружина, полетел к противнику и сбил его с ног. Тот с размаху пропечатал темечком дверь и потерял сознание. Отгораживаясь его телом от дверного проема, Громов толкнул в живот перешедшего на всхлипы врага. Мужчина, баюкавший раненные пальцы, мешком вывалился в коридор. В момент, когда Кирилл захлопнул дверь, с улицы донесся приглушенный звукоизоляцией вой сирен. Впервые в жизни Громов по-настоящему обрадовался приезду полицейских.

Кирилл услышал быстро удаляющийся топот. Первым порывом звездолетчика было выскочить и обезвредить последнего противника, но здравый смысл подсказывал, что и его удача может когда-нибудь кончиться.

Громов стащил маску с начавшего приходить в себя врага. Под ней оказался мужчина лет пятидесяти с сальными волосами грязно-желтого цвета. Он открыл глаза, но увидев над собой Кирилла, даже не стал пытаться шевелиться. Подошел Жак, из ванной выбрался Поэт и приподнял брови. Пол рядом с Громовым покрывали брызги крови и выжженные пятна.

– С автоматом я был бы куда увереннее. А так… – сказал Кирилл, чтобы хоть как-то снять напряжение.

– А так тумбочка оказалась лучшим оружием, – усмехнулся француз.

– Ты молодец, что ударил дверь. Иначе вряд ли бы мы отделались так легко. Похоже, им приказали работать на поражение, – сказал Кирилл и с напором добавил, глядя на лежащего мужчину: – Ведь так?

Тот кивнул.

– Лучше всех сработал Поэт, – перевел свою заслугу в шутку Жак, – досыпал в ванной, никому не мешал.

Вид у Ивана и, правда, был такой, словно он еще минуту назад спал.

В коридоре раздался топот целого взвода. В комнату вошли четверо полицейских, остальные заняли позиции в коридоре.

– Всем поднять руки! – проорал первый вошедший. Полицейские, в отличие от террористов, предпочитали работать вначале голосом.

Друзья отошли вглубь номера и послушно подняли руки. Сальноволосый, как окрестил про себя тайльского пса Громов, встал на колени и под дулом автомата показал пустые ладони.

– Выше! – рыкнул на него полицейский.

Вскоре в номер вошел человек, в котором Кирилл без труда признал начальника. Людей, привыкших приказывать, выдает каждое движение, каждая мышца лица.

– Вы постояльцы, – сказал он. В голосе не было и намека на вопрос. – Опустите руки и покажите документы.

Громов показал удостоверение космолетчика. Руководитель операции кивнул и спросил:

– А ваши?

Жак протянул тайльский паспорт левой рукой. Металлический каркас пальцев блеснул в свете ламп, но лицо полицейского не дрогнуло. С равнодушием осмотрев пластиковую карточку с обеих сторон, он вернул ее французу.

Поэт жалобно посмотрел на Кирилла, словно преданный пес, взглядом спрашивающий хозяина как поступить. Громов показал на Ивана и сказал:

– У него нет документов, но я полностью за него ручаюсь, и как раз собирался решать вопрос о документах…

– Вам придется поехать с нами, – обращаясь к Поэту, сказал руководитель операции. – Это чистая формальность. Вы целы?

– Я поеду с ним, это во-первых, – медленно проговорил Громов. – Во-вторых, я требую, чтобы вы разрешили нам носить оружие. – Не дождавшись реакции, Кирилл добавил: – Раз вы не можете обеспечить нам безопасность!

– В общественных местах это исключено.