Валерий Козлов - От омеги к альфе

У вас есть доказательства создания такого вируса, Нулан?

— Да имеются. Это фотокопии всех журналов, ведущихся в лаборатории за последние 15 лет, протоколы испытаний на животных и на двух «человеческих особях», так записано в журнале. Эти люди были доставленных из американских секретных тюрем. До подлинников этих документов никто не сможет добраться лет 55–60. Из документов хорошо виден путь создания этого вируса, поэтому распространять их я не собираюсь.

— Мне понятна ваша позиция. Я думаю, вы сделали хорошее дело. Но как понять тогда горы трупов в Пакистане? У вас имеется, какое — то страшное оружие, которое называют «лучами смерти»?

— Это не оружие. Это прибор для дезинфекции космических кораблей после пребывания их на планетах с агрессивной микрофлорой. Здесь на планете Земля мы решили использовать его для уничтожения биологического оружия. Однако в этой штольне кроме завода по производству биологического оружия был завод по производству героина, который охраняло более 2000 военных Пакистанской армии. Когда мы предложили им уйти на безопасное расстояние, так как будет уничтожаться биологическое оружие, они оказали вооруженное сопротивление, напали на группу наших людей, которым ничего не оставалось, как направить аппарат на нападающих. Результаты вы видели. Могу сказать, что с нашей стороны погибло два человека. Данные приборы применялись нами как оружие в первый раз.

— С этим понятно. Вы забрали у человечества ядерное оружие, уничтожили биологическое оружие. Осталось химическое оружие. Вы его тоже собираетесь уничтожать?

— Химическое — нет. Я думаю, что народы Земли сами смогут решить эту задачу. Не все же свои проблемы за вас должны решать инопланетяне. Посмотрим, на что способны вы сами. Кроме того, ваше химическое оружие действует локально. До опасного уровня воздействия на десятки миллионов жителей планеты ваше химическое оружие еще не доросло. Поэтому предлагаю вам через международные организации предложить человечеству избавиться от этого вида оружия и запретить его разработки.

Я хочу поблагодарить вас, Нулан за проделанную работу на благо человечества. Вот только не знаю чем.

— Я подскажу, Владимир. Я знаю, что ваша наука находится пока не на высоте. Мы могли бы помочь вам создать научный центр, который бы генерировал идеи в фундаментальных науках, делал открытия и передавал бы их другим научным учреждениям для реализации, разработке новых технологий, например. Это был бы прорыв в знаниях человечества. Для начала мы могли бы выкупить или взять в аренду несколько учебных заведений, например в Новосибирском Академгородке, инвестировать туда определенные суммы, подобрать сотрудников из ваших ученых и начать работу. Академгородок переживает пока не лучшие дни. Многие ученые оттуда эмигрировали. Часть ваших ученых используют там компании Интел и Шлюмберже. Продукты деятельности этих ученых принадлежат этим фирмам. Продукция нашего центра будет принадлежать самим ученым и России. Мы не против привлечения в последующем к работе и иностранных ученых, если они будут проситься приехать в Академгородок. А это, я думаю, будет через год-два, когда ваши ученые покажут, на что способны. Вы хотите этого, Владимир? Нет, своих знаний и технологий мы им передавать не будем. Мы только научим их думать и использовать резервы своего мозга. А до остального они додумаются сами. Я понимаю, что открытие нового научного центра не вписывается в ваш бюджет. Но я денег и не прошу. Финансирование научного центра, содержание его сотрудников я беру на себя на ближайшие 3–5 лет. Далее — видно будет. Я прошу вас устранить бюрократические препоны, которые могут возникнуть при создании научного центра. Так как этот центр будет существовать, скажем, так, на частные пожертвования, то прошу избавить его от каких-либо проверок как от научных светил Академии наук РФ, так и от других бюрократических структур. Это возможно?

— Сложно это будет сделать в нашем славном государстве. Но ладно, что-нибудь придумаем. А как вы смотрите на то, что ваш центр будет под крышей ФСБ? Тогда точно, лишних проверяющих у вас не будет. Еще вопрос, кого бы вы хотели поставить во главе научного центра?

Отвечаю на первый вопрос: против крыши ФСБ не против. Наоборот, как только центр начнет выдавать на гора свои открытия и результаты исследований, то туда потянуться кроме ученых из других стран разные людишки, которым бы что своровать, подглядеть, подслушать. Мы, конечно, примем свои меры, но и помощь ФСБ будет не лишней. Насчет руководителя центра я предлагаю академика, доктора физических наук Петрова Степана Аркадьевича. Ему 72 года, он болен, но мы его вылечим. Если хотите, он сам к вам придет, и вы сможете оценить его и его способности.

— Когда он сможет придти ко мне?

— Через неделю он вам позвонит по прямому телефону. Вас устроит?

Когда экран погас, президент сделал запись в рабочем журнале об академике Петрове и попросил секретаря принести ему личное дело академика.

С Петровым я договорился быстро. Он постоянно жил на даче под Москвой. По профессии он был астрофизик, в свое время руководил одним из НИИ, однако в 90-е годы пришелся не ко двору чиновникам от науки. Был на их взгляд слишком честным, сам не воровал и не делился ни с кем. От руководства НИИ отстранить его не могли, тогда пошли радикальным путем, вначале прекратили финансирование института, посчитав его работу неактуальной, а затем закрыли его. Его научные работы прекратили печатать, постарались его забыть. Но он был в курсе последних открытий американских коллег. Я представился ему молодым ученым, который захотел посоветоваться с метром по одному узкому, специальному вопросу. Когда я вставил в свою речь концепции, о которых он не слыхал ранее, он потребовал доказательств. Факты его заинтересовали, и он стал допытываться, откуда я их знаю. Я показал ему фотографии звездных скоплений, каких он никогда не видал, стал просить познакомить меня с их источниками. Жаль, говорил он, что у нас нет таких телескопов на орбите, какие есть у американцев. Тогда я и предложил ему стать руководителем научного Центра в Академгородке, где он получит доступ ко многим источникам информации, во много раз лучшим чем у американцев. Петров грустно улыбнулся и сказал, что он очень болен и, что он очень стар для такой должности.

— А если я попробую вас вылечить и скинуть лет 25–30, согласитесь?

— Увы, вы не Мефистофель, а я не Фауст, сказал он.

— А если все-таки попробовать, Степан Аркадьевич? Рискнете?

— Вы знаете молодой человек, мне терять нечего. Рискну!

Дальше все было просто. Я отвез Петрова на автомашине на лесную поляну, метрах в 400 от дачи, дал ему таблетку снотворного, отвез на МКР на базу в Атлантическом океане, раздел, засунул в медкапсулу, через 20 часов он вышел оттуда здоровым, бодрым, внимательно ощупывающим себя. Самое большое удивление у него вызвали зубы, естественные зубы, не протезы, к которым он привык. Увидев меня, он спросил: — Что вы со мной сделали?