Евгений Филенко - Гигаполис

– Простите, Сергей, но ваш фонор не отвечал…

– Мог бы связаться через Китаева, – продолжает брюзжать Сполох.

– Откуда мне было знать, что вы сменили секретаря? – раздраженно парирую я.

– Что выяснил?

– Тунгус вертелся и юлил как мог. Но с Пеклом все же связался.

– Сдал-таки линию связи, свиняка! – злорадно восклицает Сполох.

– Сдал, причем по дешевке… Через полчаса после нашей с ним беседы посыльный принес ответ. Тунгус, понятное дело, рассыпается в уверениях, что все произошло совершенно случайно, через толпу посредников, которых он и знать-то не знает, то-се… В общем, Пекло и впрямь не ведает, что творит Зомби. И этим раздражено.

– Что и требовалось доказать.

– И чему еще нужно поверить…

– Хорошо. Где Авилов?

– Авилова они вернули. Точнее, он вернулся сам, потому что его сопровождающие нарвались на засаду кадавров. Но отношение пекельников к нему там было самым лояльным.

– Если и били, то не до смерти…

– Парень тоже ранен, потерял много крови. Половина того, что он говорит, смахивает на бред. Но элкар из Пекла – добыча весьма солидная. Я бы даже расценил это как жест доброй воли и приглашение к сотрудничеству.

– Воображаешь заголовок в «Гигаполис-экспрессе»? – фыркает Сполох. – «ДЕПО и Пекло – близнецы-братья»…

– Ну, насколько я могу судить, они готовы сотрудничать с нами в одном лишь деле: борьбе с кадаврами. В машине мы нашли один любопытный видеодиск… А у вас какие новости?

– Зомби раскрылся. Терехов ведет его над Биржевым проспектом и пытается убедить сдаться.

– Индира?..

– Жива. Но ей там достается от этой сволочи.

– Господи, помоги ей, – шепчу я.

– Видимо, Зомби все же будет прорываться в здание. Каким способом – мы пока не знаем. Впрочем, как и то, что он намерен делать, если прорыв удастся. Хотя верится в это с трудом. Все подступы намертво перекрыты снайперами. От него требуется лишь одно – выйти из элкара…

– А сам объект? Он перекрыт?

Сполох морщится и косится на дремлющих «кайманов».

– Процессор работает, – отвечает он неохотно. – Его нельзя остановить, как обычный электрический движок. Поэтому угроза сохраняется…

– Внимание! – разносится под низкими сводами подвала металлический голос. – Цель на подходе. Полная тишина. Полное радиомолчание. Полная готовность.

«Кайманы» в шлемах пружинисто поднимаются, вразнобой подпрыгивают, проверяя экипировку, и бесшумно исчезают. С нами остается лишь тот, что кемарит в кресле. На предупреждение он и ухом не повел, будто его не касается. Очевидно, в его задачу входит оборона подвала и лично господина комиссара Сполоха. А надежды на то, что Зомби проберется именно сюда, практически нет.

– Сергей, – говорю я. – А этот… процессор… Он где?

Сполох тычет пальцем себе под ноги.

– Здесь. В пяти метрах.

Я понимающе киваю. Хотя на душе делается скучновато. Но вовсе не от того, что чудовищной разрушительной силы агрегат спокойно работает в устрашающей близости от меня.

Если Зомби имеет план Кактус-Кампуса, то как раз сюда, в наш подвал, скромный и даже уютный закуточек тридцатиэтажного здания, он и станет пробиваться с боем.

Видимо, и сквозь разделяющие нас шлемы Сполох ощущает мою слабинку.

– У Зомби ничего не выйдет, – говорит он уверенно. И повторяет: – Ничего не выйдет.

От того, что он повторяет эти слова, мне становится ясно: Сполох вовсе не так уверен, как хочет показать.

– Господи, – бормочу я себе под нос. – Господи, помоги нам всем… Господи, помоги Индире…

Где-то над нашими головами раздается страшный удар. С улицы доносится оглушительный звон многометровых пластов обрушенного стекла. Я невольно приседаю.

– Что это?! – вопит Сполох в свой фонор.

– Пост наружного наблюдения «Эпсилон» сообщает: Зомби пробил элкаром окно двенадцатого этажа, – доносится до нас возбужденный голос. – Он внутри здания!

– Сволочь! – рычит Сполох. – Хитрая сволочь!.. Покрамович, сколько человек на двенадцатом?

– Здесь комиссар Покрамович. На двенадцатом этаже десять «кайманов». Они пока не могут действовать: Зомби прикрывается заложницей… Остальные подтягиваются к смежным этажам.

– Что он задумал? – спрашивает Сполох сам себя. – Что?

Потом вдруг вспоминает обо мне:

– Степаныч, что он задумал?

– Ничего он не задумал, – отвечаю я медленно. – Наверняка привязал к себе взрывной заряд большой силы, активатор которого держит в руке. Перед собой он гонит Индиру. И так намеревается пройти эти двенадцать этажей до самого подвала.

– Он что – спятил?!

– Конечно, спятил… Он ни за что не пройдет все этажи, на каком-то непременно напорется на пулю. И взорвет себя и Индиру. А может быть, и весь Кактус-Кампус.

– Но должен же у него сохраниться инстинкт самосохранения! Неужели он не имеет плана, как отсюда выбраться?

– Возможно, и не имеет. Хотя… Сумел же он проникнуть внутрь. – Я испытываю огромное желание стащить душный, а главное – бесполезный шлем ко всем чертям и глотнуть чистого воздуха. – Он перехитрил нас, Сергей.

– Этого не может быть! – упрямо возражает Сполох. Снова хватает фонор: – Покрамович, не стрелять в Зомби. Есть предположение, что он сам себя заминировал!

– Понял вас, комиссар. Постараемся упаковать чисто…

С раздражением бросаю косой взгляд на «каймана» в кресле. Его олимпийское спокойствие действует на меня с обратным знаком, то есть напрочь выводит меня из равновесия. Да жив ли он?!

Будто уловив мои мысли, тот подбирает под себя одну ногу, устраивается с еще большим удобством и даже подкладывает ладонь под щеку. Бесчувственная скотина…

– Здесь Покрамович. Зомби прошел на одиннадцатый этаж.

– Сволочь, – говорит Сполох тусклым голосом.

Подношу к самому лицу руку, пытаясь разглядеть циферблат часов. Бесполезно. Такое ощущение, что мы торчим здесь несколько лет.

– Зомби прошел на десятый этаж.

– Сволочь, – снова роняет Сполох.

Он достает из кармана свой шок-ган и слабыми, неуверенными движениями старается проверить ресурс батарей. Для этого ему требуется как-то избавиться от фонор-карты, и он долго соображает, что для этого нужно. В конце концов он решает положить фонор на стол и вместо этого роняет его.

– Зомби прошел на девятый этаж.

Я вижу, каких трудов стоит Сполоху удержаться, чтобы снова не выругаться.

Это какая-то странная, нелепая игра. То, что происходит, нельзя воспринимать серьезно. Что-нибудь вроде телеконкурса. Толпе зрителей необходимо поймать кролика в степи прежде, чем он выроет себе норку и станет недосягаем. Или некая дурнина в этом роде… И оружие у нас бутафорское, и правила игры бестолковые. А когда истечет время, отпущенное на потеху, все участники отправятся пить пиво за счет спонсоров.