Андрей Уланов - Из Америки с любовью

– Уважаемый, не подскажете, куда нам следует обратиться?

Белесый даже не соизволил моргнуть – приняв одно решение, он, очевидно, счел трудовые подвиги на день исчерпанными – и медленно удалился обратно в караулку. Вместо него ответил первый охранник:

– На второй этаж и направо, в фойе для посетителей.

Второй этаж нас с Сергеем приятно обрадовал. Там вдоль стены выстроился ряд вполне приличных на вид креслиц – ни одно из виденных нами американских присутственных мест подобным похвастаться не могло.

– Даже с подлокотниками, – вслух восхитился я.

– Вот что, господа. – Кейт озабоченно нахмурилась. – Подождите меня пока здесь, а я попробую что-нибудь... как это... раззвонить?!

– Разведать, – подсказал я.

– Разузнать, – сообщил Сергей одновременно со мной.

– Да, разузнать. – Кейт неодобрительно уставилась на меня. – Ждите меня здесь, о'кей?

И, не дожидаясь ответа, скрылась за поворотом.

Спустя секунд сорок после ее исчезновения из кабинета напротив вышел – как это по-местному – эф-би-ар-мэн? – чиновник, узрел нас и решительно направился к занятым нами позициям.

– Чем могу помочь, господа?

Сергей огляделся вокруг, как мне показалось, слегка затравленно.

– Видите ли... – начал он. – Мы ищем...

– Желаете кого-то разыскать? – перебил его чиновник.

– Да! – с энтузиазмом отозвался я. – Некоего синьора Гильермо Мартина.

– Тогда пройдемте. – Чиновник широким жестом указал на дверь, из которой только что вышел.

– Ну, – замялся Сергей, – вообще-то с нами была сопровождающая.

– Ничего, я оставлю дверь открытой, – успокоил нас чиновник.

В кабинете – о чудо! – было целых четыре стула для посетителей. Положительно, ФБР начинало мне нравиться.

– Итак... – Чиновник уже успел взгромоздиться за стол, самую малость уступающий по размерам столу моего недавнего начальства пана Ковальчика, и теперь активно рылся в застилающем его слое бумаг. – Для начала я бы попросил вас...

Я тихо застонал.

– ...заполнить вот эти анкеты.

– Но я думаю... – Сергей осторожно взял протянутый лист и с недоумением уставился на него. С растущим недоумением. – Видите ли, я не совсем уверен...

– ...В своем английском, – закончил я за него. – Сергей, пятый пункт – это то, что мне кажется? В каком родстве состояли с пропавшим?!

– Jeez!

В кабинет ворвался светловолосый вихрь, сопровождаемый перестуком каблуков.

– Я же вас, кажется, вашим русским языком просила, господа, подождать меня в коридоре. Стоит вас на минуту оставить без присмотра... Это еще что такое?!

Кейт выхватила из рук Сергея злосчастную анкету, несколько секунд изучала ее, рассмеявшись, скомкала и прицельным броском отправила в корзину для бумаг.

– Это заявление для розыска пропавших без вести, – объяснила она сквозь смех. – Родных и близких. А поскольку никто из разыскиваемых, к счастью, вашими близкими не является... Пойдемте. Сорри за беспокойство, мистер.

– И куда же мы идем? – осведомился Щербаков три лестничных пролета спустя.

– К начальнику отдела по международным полицейским связям, – сообщила наша провожатая. – Именно они ведают подобным взаимодействием.

– Логично, – согласился я. – Как вы там говорили, Сергей: «Если преступники сумели договориться, то уж полиции сам бог велел».

– Признаться, – пробормотал Щербаков, – я имел в виду нечто другое.

– Боюсь, господа... – Начальник отдела по международным полицейским связям, достопочтенный мистер Холлингс – меня ужасно подмывало заменить одну из букв его фамилии, впрочем, не думаю, чтобы кто-нибудь из присутствующих американцев понял юмор ситуации – снял очки и аккуратно сложил их в ящик стола. – ...Я ничем не смогу вам помочь.

– Позвольте узнать, почему? – вежливо осведомился Сергей.

– Потому что ваша проблема находится вне моей компетенции, – спокойно ответил Холлингс.

– Но позвольте! – взвилась Кейт. – Мне сказали...

– Не знаю, кто мог сказать вам подобную чушь, милочка, – при слове «милочка» я непроизвольно втянул голову в плечи и боязливо покосился на Кейт, – но можете при следующей встрече с чистой совестью назвать этого человека лжецом. Мой отдел занимается исключительно международными контактами. А ваше дело, – Холлингс слегка развел руками, – уже находится в ведении местного полицейского департамента... почему-то.

Мы с Сергеем переглянулись.

– То есть, если бы мы обратились к вам прямо из Петербурга? – уточнил Щербаков.

– Тогда бы все было значительно проще, – кивнул Холлингс. – А сейчас... Боюсь, господа, я практически ничем не могу вам помочь.

– А кто?

– Отдел по связям с общественностью, наверное, – задумчиво произнес Холлингс. – Раз дело уже стало внутриамериканским, то должно подпадать под его компетенцию.

Мы дружно уставились на уже имевшегося в нашей компании специалиста по связям с общественностью. Кейт... зарделась.

– Так вы совсем-совсем не можете нам помочь? – на всякий случай уточнил я напоследок.

– Практически ничем, – кивнул Холлингс. – Я, конечно, могу порекомендовать от себя оказывать вам в вашем, вне всякого сомнения, важном и нужном деле всяческое содействие.

– Порекомедуйте, – вкрадчиво произнес я. – Пожалуйста.

Несколько секунд Холлингс озадаченно смотрел на меня, затем пожал плечами, выдрал из распятого на столе блокнота листик и размашисто черканул на нем пару строк.

– Вот, – сообщил он мне, протягивая листок. – Это все, чем могу быть вам полезен.

Я пробежал листок глазами, ничего не понял, вздохнул – печать бы, – согласно кивнул и аккуратно спрятал филькину грамоту в карман.

– Очень. Приятно. Было. С вами. Познакомиться.

– Зачем вы это сделали, Андрей? – шепотом осведомился Щербаков, едва мы оказались за дверью.

– Да так... – Я задумчиво погладил карман с добычей. – Люблю, знаете ли, коллекционировать начальственные автографы. И потом, долгими зимними вечерами...

– Растапливать ими камин, – фыркнула Кейт. – Напомните мне, мистер сибиряк, подарить вам пачку своих выговоров, а то они скоро начнут выживать книги с полки.

На самом деле мысль у меня была, только пока еще не оформившаяся окончательно.

Как рассказывал мой дядя Збигнев – будучи переведенным после ранения с должности штурмана эскадрильи на зама по снабжению, – у настоящего бюрократа на любую, самую убедительную гумагу найдется на меньше двух дюжин пунктов, статей и параграфов, чтобы это гумагу почти что по закону проигнорировать. И бороться с этим...

Звонок прибывшего лифта прервал ход моих размышлений на самом интересном месте.

Вновь уцепиться за них я смог только пять отделов спустя – из общественных связей нас направили в отдел по связям с полицией, из отдела по связям с полицией отфутболили в... я уже начал удивляться, почему нас не направляют прямо в отдел по половым связям – чтобы он наконец официально узаконил то, что проделывают с нами все остальные.