Иэн Бэнкс - Несущественная деталь

И хотя у нее из окна открывался такой вид, Йайм жила в городе, а здание, в котором она обитала, было достаточно основательным — километр в высоту и приблизительно в десять раз меньше в ширину, — само по себе оно составляло лишь малую часть города и вовсе не было одним из самых внушительных сооружений в нем. Но при этом рядом с ним не было ни одного другого городского здания. Оно являло собой часть рассеянного по большой территории города, который наивному или неосведомленному глазу вообще не казался похожим на город.

Большинство городов Культуры (там, где они вообще существовали) напоминали гигантские снежинки с зеленой зоной — или по крайней мере загородные ландшафты в любом цвете и виде, — которые доходили чуть не до самого сердца поселения.

Если бы все городские здания собрать на одном клочке земли, то этот город, Ирвал, на орбитали под названием Диньол-хей стал бы больше похож на видение далекого будущего, каким его представляли в седой древности; он почти целиком состоял из громадных изящных небоскребов, достигающих высоты в несколько сотен, а то и тысяч метров, обычно они имели заостренную коническую или эллипсоидную форму и жутким образом напоминали корабли, или звездные корабли, как их когда-то называли. Соответственно здания и были именно тем, чем казались: кораблями, способными существовать и двигаться в космосе между звездами, если бы в этом возникла необходимость.

Вся тысяча или около того крупных городов на Диньол-хейе были созданы на один манер: из сотен гигантских зданий, которые при необходимости могли превратиться в космические корабли. Никто не сомневался в банальной истине: по мере прогресса научного сообщества при конструировании космических кораблей строго утилитаристский подход постепенно отошел на задний план, и каждая отдельная деталь перестала быть жизненно важной для функционирования всей системы. Существовал промежуточный этап, когда общая концепция была все еще ограничена требованиями, накладываемыми средой, в которой находится корабль, но в пределах этой концепции у конструкторов оставалось широкое поле для полета воображения — жилища пассажиров и экипажа обустраивались в соответствии с пожеланиями и вкусами будущих обитателей, но потом (случилось это несколько веков спустя после отказа от примитивных ракетных двигателей) космические технологии были доведены до такого совершенства, что простое космическое путешествие стало чуть ли не повседневностью. В этот период практически что угодно, если только оно не было неразрывно соединено с чем-то другим, без труда превращалось в космический корабль, способный как минимум перевозить людей (или любой другой вид, категорически не приспособленный к обитанию в жестком вакууме и промышленному уровню облучения, обычно этой среде сопутствующему) в разные уголки данной звездной системы.

Переоборудовать одиноко стоящее здание в космический корабль было до смешного легко; слегка укрепить и сделать более жесткой конструкцию, провести незначительные работы по герметизации, набросить гелевое покрытие на все сооружение, а еще для вящей уверенности и обеспечения надлежащей тяги предусмотреть дополнительно один-два двигателя, и… счастливого пути. В Культуре можно было даже пренебречь измерительными и навигационными системами; оставайся в пределах светового года или двух от ближайшей орбитали — и можешь ориентироваться с помощью собственного неврального кружева или даже древнего наладонного терминала. Космические путешествия основывались теперь на технологии «сделай сам», и люди именно этим и занимались, хотя (неизменно к удивлению тех, кто готов был внести свой вклад в соответствующую статистику) в результате космические полеты стали одним из самых опасных и массовых увлечений в Культуре.

Средства для этого были легко доступны. Причина сооружения зданий того типа, в котором теперь жила Йайм, обусловливалась простой необходимостью выживания; если бы орбиталь постигла какая-нибудь катастрофа, то обитатели могли покинуть ее на кораблях, которые по существу были гигантскими спасательными лодками.

Этот принцип то выходил из моды, то снова становился модным. В какой-то момент на раннем этапе Культуры, много тысяч лет назад, такой избыточный подход к вопросам безопасности был правилом, которому следовали довольно строго. Интерес к таким жилищам прошел, в особенности в связи с тем, что конструкции, создание и защита орбиталей достигли таких уровней, при котором их обитателям нечего было опасаться, потом интерес этот очень быстро возродился, когда Идиранская война из немыслимой нелепости, а потом глупой шутки перешла (вроде бы совершенно неожиданно) в фазу ужасающей осязаемой реальности.

Неожиданно все системы, заполненные орбиталями, и их громадное население оказались на линии огня, чего им не снилось и в самых дурных снах. И тем не менее, почти все люди, подвергавшиеся самому большому риску, и даже несколько наиболее мудрых машин убедили себя, что ни один разумный вид не станет атаковать обиталище размером с орбиталь, и уж, конечно, не с намерением уничтожить ее.

По всеобщему мнению, которое с военной точки зрения было совершенно неадекватным, орбиталь представляла собой всего лишь некое красивое место для проживания большого количества людей, а также изящно сконструированное и художественно воплощенное культурное достижение. И зачем кому-то нужно ее атаковать? Если не считать развивающиеся цивилизации и варварские примитивные сообщества, в большой галактике в течение сентиэонов все шло довольно цивилизованно и тихо-мирно. Участниками давно был достигнут рабочий консенсус относительно приемлемого поведения между ними, решение межкультурных конфликтов стало хорошо проработанной технологией, философия морали пан-видов продвинулась очень далеко по сравнению с тем, что имело место в давно ушедшие времена, когда случались всевозможные неприятности, а варварское разрушение крупных цивилизационных проектов считалось всеми некрасивым, расточительным, контрпродуктивным и — не говоря уже ни о чем другом — просто вопияло о скандально глубоко укоренившемся чувстве социальной незащищенности.

Это в высшей степени цивилизованное и весьма резонное допущение оказалось несостоятельным, когда идиране (решившие лишить каких бы то ни было иллюзий всех заинтересованных, включая как фанатичных, упертых ура-воинов, так и кучку беспросветно упадочнических, самодовольных, неисправимо цивилизованных военных неудачников, которые только играли в войну) попробовали было нанести удар Культуре, начав войну атаками и попытками уничтожения всех орбиталей, до которых могли добраться их военные флоты.