Иэн Бэнкс - Несущественная деталь

— Похоже, Сичульт столь же необязателен в выполнении заключенных соглашений, сколь и вы с вашими коллегами в исполнении своих клятв, космический маршал, — сказала синяя птица, представляющая ОО.

— Вы непременно должны быть так неприветливы с нашим гостем? — спросила аватара с серебристой кожей у аватары «Гламурного шрама». Птица вспушила перья и сказала:

— Да.

— Еще мы слышали, — сказал Ватюэйль, — что НР, Культура и ДжФКФ в настоящее время так или иначе действуют в Сичультианском Энаблементе, в особенности в районе Цунгариального Диска. Исходя из этого, мы сочли важным проинформировать вас — на самом высоком уровне — о том, что Сичульт на той стороне, которой, как все полагают, вы симпатизируете в этой конфликции.

— Хотя вам, возможно, и трудно представить, что кто-то будет держать свое слово при любых обстоятельствах, космический маршал, — сказала синяя птица, — но скажите, с чего вы решили, что Сичульт будет придерживаться того соглашения, которое они заключили с вами, а не того, которое они заключили с НР?

— Соглашение с НР практически не подразумевало никаких действий. Соглашение, заключенное с нами, означает их участие в заговоре, которым по существу будут руководить другие и который будет развиваться, независимо от начального военного вовлечения Сичульта, но в то же время для них будет велик риск подвергнуться наказанию со стороны НР, даже если они передумают и откажутся от дальнейших действий до того, как их роль в заговоре станет решающей. Для них не имело смысла заключать это соглашение, если они не собирались воплощать его в жизнь.

— Это резонно, — сказал Заив позвякивающим голосом.

— Итак, — сказала сухощавая мужская аватара, — мы не должны препятствовать Сичульту делать то, что они делают на и вокруг Цунгариального Диска?

Ватюэйль пожал плечами.

— Я не могу говорить вам, что вы должны делать. Я даже не собираюсь вносить никаких предложений. Мы просто решили, что вы должны быть в курсе того, что происходит.

— Мы понимаем, — сказал Заив.

— У меня есть кой-какие разведсведения, — сообщила синяя птица.

Ватюэйль повернулся и посмотрел на нее спокойным взглядом.

— Согласно моим сведениям, вы — предатель, космический маршал Ватюэйль.

Ватюэйль продолжал смотреть на птицу, которая лениво хлопала крыльями перед ним. Оранжево-красное облако над аватарой «Гламурного шрама» перестало проливаться дождем. Ватюэйль повернулся к Заиву.

— Мне больше не о чем сообщить. Прошу меня извинить…

— Да, — ответила люстра. — Хотя с сигналом, который доставил вас сюда, не пришло никаких указаний относительно того, что делать с вашим мыслеразумом после доставки вами сообщения. Я думаю, мы все полагали, что вас необходимо вернуть в вашу военную имитацию высшего командования, но, может быть, вы думаете иначе?

Ватюэйль улыбнулся.

— Я должен быть стерт, — сказал он. — Чтобы избежать каких-либо недостойных намеков на вашу помощь противникам Адов.

— Как это предусмотрительно, — сказала серебристокожая женственная аватара. Ватюэйль предположил, что эти слова отвечают ее мыслям.

— Я уверен, что мы можем предложить вам процессинговое пространство, чтобы вы могли разместиться в Виртуальности, — сказал Заив. — Не хотели бы вы?..

— Нет, спасибо. Мой оригинал побывал в стольких виртуальностях, загрузках и реинкорпорациях, что ему не хочется и думать об этом. Любые «я» вроде меня, которые он отправляет с поручениями, вполне приучены к мысли о личном уничтожении, если нам известно, что где-то сохраняется наш оригинал. — Космический маршал улыбнулся, зная, что при этом излучает умиротворение. — А если и не сохраняется… эта война продолжается слишком долго, и я очень устал во всех своих проявлениях. Смерть больше не кажется такой уж страшной на любом уровне.

— Что ж, может, это и к лучшему, — сказала синяя птица. На сей раз ее тон был не столь язвителен.

— Пожалуй, — сказал Ватюэйль. Он оглядел всех. — Спасибо, что выслушали. Прощайте. — Он посмотрел на люстру и кивнул.

Мерцание — и его не стало.

— Ну вот, — сказал Заив.

— Будем принимать это за чистую монету? — спросила серебристокожая аватара.

— Это вполне соответствует тому, что нам известно, — сказал деревянный манекен. — В большей степени, чем большинство имитаций.

— Доверяем ли мы космическому маршалу? — спросил Заив.

Птица фыркнула.

— Этому заблудшему, древнему призраку? — презрительно сказала она. — Он давно известен. Я даже сомневаюсь, что он помнит, кто он такой, я уж не говорю о том, во что верит или что обещал в самый последний раз.

— Нам не обязательно ему верить, чтобы учитывать в наших расчетах принесенную им информацию, — сказала серебрянокожая женственная аватара.

Худощавая аватара посмотрела на люстру.

— Вам необходимо сказать вашему подверженному несчастным случаям агенту, чтобы она прекратила попусту тратить время и добралась до места назначения, на сей раз предпочтительно так, чтобы больше не гибли невинные люди. Чтобы она предотвратила убийство Вепперса этой И'брек. — Аватара повернулась к синей птице и оранжево-красному облаку над ней. — Хотя, конечно, в этом не будет необходимости, если ОО просто прикажут «Выходу за пределы общепринятых нравственных ограничений» прекратить выдумывать всякие глупости о посредничестве в благородной мести или справедливом наказании, которыми он сейчас забавляется.

— Не смотрите на меня, — сказала аватара «Гламурного шрама», возмущенно взмахивая крыльями. — Этот ублюдочный пикет не имеет ко мне никакого отношения.

Птица наклонила голову и посмотрела на оранжевое облако.

— Вам бы лучше прислушаться, — прокудахтала она. — У вас контракты. Поговорите с ВСК, который выпустил этого конкретного «Ненавидца». Пусть он попытается втемяшить немного здравого смысла в тот мусор, который называется Разумом в этой дебильной машине.

…добрый вечер, добрый вечер, добрый вечер.

Холодок разлился по ее коже. Она хотела задрожать, но сон сковывал ее; она вся была словно спелената, забылась в теплой, одуряющей духоте.

До нее донеслось что-то, похожее на настоящий голос, лязгающий, неприятный.

— Привет! Кто-нибудь тут есть? — сказал голос. — Есть кто живой?

— А? — услышала она свой голос. Ну вот, теперь она уже и галлюцинирует. Слышит голоса.

— Привет!

— Да? Что? И вам привет. — Она вдруг поняла, что говорит — не транслирует. Это было странно. Ей потребовалось на это несколько мгновений, но все же она открыла глаза, сумела разлепить веки. Моргнула. Дождалась, когда картинка обретет резкость. Свет. Здесь было светло. Тускловато, но все выглядело по-настоящему. Лицевой щиток шлема, внутренний экран, на котором теперь не было ничего, кроме помех, но она чувствовала, что внешняя и наружная части костюма расширились вокруг нее, и прохладный сквознячок обдувает ее обнаженное тело, которое покрылось гусиной кожей. Она могла дышать! Она сделала несколько глубоких, нормальных вдохов, наслаждаясь ощущением прохладного воздуха во рту и ноздрях, а ее грудная клетка, расширяясь, не встречала препятствий.