Иэн Бэнкс - Несущественная деталь

— Когда вас устроит? — спросила она.

Она уснула. Она не собиралась спать и никогда бы не подумала, что сможет уснуть в таких обстоятельствах, когда ее снедала неясная тревога и страх. А потом она проснулась и почувствовала, что он здесь.

Ее комната располагалась на втором этаже высокого городского дома, охранявшегося не хуже, чем военные базы. У нее была большая комната с гардеробной и ванной, два высоких окна выходили на подсвеченные цветники и ровные дорожки сада. У окна, частично освещенное отраженным от облаков городским светом, просачивающимся сквозь жалюзи, было место для отдыха с низким столиком, диваном и двумя креслами.

Она поднялась с подушки, опираясь на локти.

Он сидел в одном из кресел, и она увидела, как он повернул голову.

— Госпожа И'брек, — тихо сказал он. — Здравствуйте еще раз.

Она покачала головой, приложила палец к губам, обвела взглядом комнату.

Света было достаточно, чтобы она увидела улыбку на его лице.

— Нет-нет, — сказал он, — устройства наблюдения нам не помешают.

«Ну что ж, — подумала она. — Значит, сигнализация тоже, видимо, не сработает». Она в некоторой мере рассчитывала на сигнализацию как на свою последнюю линию обороны, если дела примут сомнительный оборот. Была еще и предпоследняя линия обороны: она всегда могла закричать. Хотя если этот тип сумел залезть на терминал зея, вызвать внезапное головокружение у доктора С. и каким-то образом незамеченным пробраться в дом Вепперса, то, наверно, ей и крик не поможет, если этот пришелец пожелает. Ей стало страшновато.

Свет медленно подполз к креслу, на котором он сидел, и она увидела, что одет он так же, как и днем на приеме.

— Прошу вас, — сказал он, показывая на соседнее кресло. — Присоединяйтесь ко мне.

Она накинула халат на ночную рубашку, отвернувшись от него, чтобы он не видел, как дрожат ее руки, а потом подошла и села рядом с ним. Он выглядел иначе: оставаясь тем же человеком, он теперь не казался таким старым, лицо перестало быть костлявым, плечи больше не сутулились.

— Спасибо, что предоставили мне эту возможность поговорить с вами с глазу на глаз, — официальным тоном сказал он.

— Не за что, — ответила она, подтянув под себя ноги и обхватив себя за колени. — Так о чем речь?

— Я бы хотел взять ваше изображение.

— Изображение? — Она почувствовала легкое разочарование. И это все? Может быть, он имел в виду изображение в полный рост, фотографию ее в обнаженном виде. Значит, он в конечном счете всего лишь старый извращенец. Странно, как эта история, начавшаяся волнительно и вроде бы романтически, опустилась на уровень обычной похоти.

— Это будет образ всего вашего тела, не только изнутри и снаружи, но каждой его клеточки, даже каждого атома, и оно снимается не из простого трехмерного пространства, с которым мы обычно имеем дело.

Она уставилась на него.

— Типа из гиперпространства? — спросила она. Ледедже обычно внимательно слушала научные лекции на уроках.

Химеранс широко улыбнулся.

— Именно.

— Зачем?

Он пожал плечами.

— Это для моей частной коллекции, собирать которую мне доставляет удовольствие.

— Угу.

— Можете мне поверить, госпожа И'брек, что в моей мотивации абсолютно отсутствует сексуальная подоплека.

— Хорошо.

Химеранс вздохнул.

— Вы — удивительное явление, если мне позволительно так сказать, госпожа И'брек, — проговорил он. — Насколько я понимаю, вы очень умная, приятная и — для представителей вашего вида — привлекательная личность. Я, однако, не буду делать вид, что меня в вас заинтересовало что-то иное, кроме интаглинации, которую вы претерпели.

— Претерпела?

— Прошли? Я и в самом деле подыскивал правильное слово.

— Нет, вы были правы в первый раз: претерпела, — сказала она. — Впрочем, никакого выбора у меня не было.

— Верно.

— И что вы делаете с этими образами?

— Я их созерцаю. Они для меня — произведения искусства.

— У вас есть какие-нибудь, чтобы показать мне?

Химеранс подался вперед.

— Вы действительно хотите их увидеть? — Он, казалось, был искренно заинтересован.

— А время у нас есть?

— Несомненно!

— Так покажите.

Яркое трехмерное изображение вспыхнуло перед ней в воздухе. На нем был… нет, она не могла сказать, что это. Какой-то безумный вихрь линий, черных на желто-оранжевом фоне, умопомрачительно сложных, уровни предполагаемых деталей скрывались в складках пространства, недоступных для глаза.

— Это трехмерное изображение, которое можно получить со звездного полевого оконтуривателя, — сказал он. — Хотя горизонтальный масштаб и уменьшен, чтобы придать изображению слегка сферическую форму. На самом деле вид у них скорее такой. — Изображение внезапно растянулось, стало детализироваться, пока скопление темных линий, на которое она смотрела, не превратилось в одну линию, длиной около метра и толщиной не более миллиметра. Крохотный символ, похожий на микроскопическую коробочку со скошенными углами, видимо, показывал масштаб, хотя, поскольку она понятия не имела, каков на самом деле смысл этого значка, проку от ее соображений не было никакого. Линия уменьшающейся толщины находилась на фоне того, что было похоже на деталь звездной поверхности. Затем линия наливалась толщиной и снова превращалась в до нелепости сложное собрание линий.

— Показать, как это выглядит в четырехмерном пространстве, довольно затруднительно, — извиняющимся тоном сказал Химеранс. — Но это выглядит приблизительно так. — Она не поняла, что он сделал с изображением, но порадовалась тому, что сидит: изображение, казалось, рассыпалось на миллион срезов, ярких сечений, которые проносились мимо нее, как снежинки в метель. Она моргнула и отвернулась, чувствуя, что ее повело.

— Вам нехорошо? — озабоченным тоном спросил Химеранс. — Видимо, интенсивность слишком высока.

— Ничего, — ответила она. — И что же это такое?

— Исключительно изящный образец звездного полевого оконтуривателя; существа, которые обитают в магнитных линиях силы главным образом солнечных фотосфер.

— Эта штука была живой?

— Да. И надеюсь, жива до сих пор. Они живут очень долго.

Она посмотрела на старика, его лицо было подсвечено сиянием от изображения существа, которое состояло в основном из черных линий и каким-то образом умудрялось жить на солнечных поверхностях.

— А вы ее можете увидеть по-настоящему в четырех измерениях?

— Да, — ответил он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. Голос его звучал гордо и одновременно застенчиво. Лицо засветилось, он, казалось, был полон энтузиазма и стал похож на шестилетнего мальчика.

— И как такое возможно?

— Потому что я на самом деле не человеческое существо, — сказал он ей все с той же улыбкой. — Я аватара корабля. На самом деле вы говорите с кораблем, который способен снимать и по достоинству оценивать четырехмерные изображения. Имя корабля, мое истинное имя — «Не тронь меня, я считаю». Прежде я целиком принадлежал Культуре, теперь я независимое судно, пребывающее в основном в пределах того, что иногда называется Отдаление. Я — бродяга, разведчик и иногда с удовольствием предлагаю услуги в качестве переводчика Культуры (облегчаю общение между совершенно непохожими видами и цивилизациями) всем, кто нуждается в такой помощи. И, как я уже сказал, еще я коллекционирую изображения тех, кто кажется мне самыми совершенными существами в тех местах, куда приводят меня мои странствия.