Иэн Бэнкс - Несущественная деталь

Синий с сожалением посмотрел на желтого и фиолетового.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Но я «за».

Фиолетовый покачал головой, стал копаться в шерсти в поисках неизвестно чего.

Желтый расстроенно вскрикнул и, совершив соскок с оборотом назад, безмолвно полетел в темноту внизу, превратился в желтую черточку, которая вскоре совсем исчезла из виду. Его оставленная трапеция раскачивалась, словно в безумном, дерганом танце.

Зеленый вытянул конечность и остановил трапецию, потом посмотрел вниз — в пропасть.

— Так что — можно не заморачиваться формальным голосованием? — тихо сказал он.

— Глядя на ситуацию, — безутешно сказал фиолетовый, — я тоже вынужден согласиться. — Он оглядел всех — каждый из них все еще ждал реакции других. — Но делаю я это не… из чувства протеста, а главным образом в духе солидарности и из отчаяния. Я думаю, мы еще пожалеем об этом решении. — Он посмотрел вниз.

— Никто из нас не идет на это с легкостью, — сказал зеленый.

— Так, значит, — сказал фиолетовый, — мы переходим на следующий уровень.

— Да, — сказал синий. — Мы прибегнем к дезинформации.

— Мы будем драться, просачиваться, саботировать, — сказал зеленый. — Это все тоже военная тактика.

— Давайте не выдумывать для себя извинений, — пробормотал фиолетовый. — Как бы то ни было, но мы нарушаем клятву.

— Я бы предпочел, чтобы мы все пришли к победе, сохранив свою честь в целости, — строго сказал зеленый. — Но выбор перед нами теперь такой: либо мы терпим поражение с честью, либо приносим в жертву нашу честь ради призрачного шанса на победу. Как бы ни был получен результат, он оправдывает жертву.

— Если только все получится.

— На войне не бывает гарантий, — сказал зеленый.

— Нет-нет, бывают, — тихо сказал синий, глядя в темноту. — Гарантии смерти, разрушения, страданий, боли сердечной и сожаления.

Несколько мгновений все они молчали, оставаясь наедине со своими мыслями.

Потом зеленый загудел проводами своей трапеции.

— Хватит. Мы должны составить план. Детальный план.

Они его не видели. Двое находились там, где произошло плазменное событие, один — рядом с телом бойца Друзера, еще один — там, где его не было видно, а двое других опустились на колени в десяти метрах почти перед ним, пройдя двенадцать метров от кривого входа.

— Ну и хрень тут. Один из его оружейных коконов. — (Другой голос № 2.) Двое, стоявшие перед ним на коленях, оглянулись, уставились чуть ли не прямо на него. Это помогло ему определить, где может теперь находиться Другой голос № 2.

— Ну, тут и хрень, господин командир. — (Гультон.)

Одна из двух стоявших на коленях фигур продолжала смотреть в его сторону, тогда как вторая уже отвернулась. Он, казалось, смотрел прямо на него.

— А там, под этой штукой, там что?.. — Это говорил тот, кто назвался майором К'найвой. Его оружие стало подниматься, указывая прямо на него.

Он выстрелил из обоих имевшихся у него лазерных ружей в двух стоявших на коленях и многократно поразил цели с высоким рассеянием луча, но минимальным отражением: он увидел несколько очевидных ранений, хотя фигура майора К'найвы частично закрывала ту, что находилась за ним, вероятно, принадлежащую Другому голосу № 4. Он добавил две мини-ракеты класса Живая сила в бронекостюмах/Транспортные средства легкого бронирования.

Одновременно он развернул свою действующую Башню главного ствола, чтобы взять под прицел ту часть ангара, где он находился раньше и где теперь находились Гультон и Ковиук. Задействовал рельсовую пушку, установленную на низкую кучность. Крохотные гиперкинетические снаряды превратили в решето наклонную часть пола, перегородки и потолок.

Башня главного ствола, разворачиваясь, поймала в прицел бойца, стоявшего на коленях у тела Друзера, и он выпустил в них три Заряда высокой мощности общего назначения/Шрапнельные малые ракеты. Потом свечкой запустил еще пять малых ракет в центр области прицеливания рельсовой пушки, выключив их двигатели практически сразу, как только они вышли из башни, а потому они упали в ту часть области прицеливания, которая была ему не видна.

С самого начала он одну за другой выстреливал наугад (туда, где за его спиной в ангаре мог находиться Другой голос № 2) разными гранатами — снежинками, теплонаводящимися, эмиссионно-чуткими, захватывающими движение. Некоторые гранаты рикошетили от потолка, но по большому счету это не имело значения.

Боец майор К'найва и фигура за ним исчезли в двойном взрыве мини-ракет. Неидентифицируемые хриплые крики, видимо, исходили от Гультона и Ковиука. Они тут же смолкли, так как выстрелы из рельсовой пушки продолжали поедать перегородки, пол и потолок. В центре ангара взорвались мини-ракеты, создав клубящееся облако газов и обломков. В огненном смерче исчезли два бойца — один из них Друзер, который уже был мертв.

Запущенные свечкой мини-ракеты приземлились одна за другой на том, что осталось от заднего угла ангара, наполнив его ненадолго дымкой плазмы, газа и шрапнели.

Он прекратил огонь. Магазин рельсовой пушки был пуст на 60 процентов.

Обломки летели, ударялись, рикошетировали, падали, кувыркались, скользили, останавливались. Газы рассеивались, уплывая в основном через широкий кривой выход, обрамлявший часть большой ярко-синей с белым планеты.

Он больше не слышал никаких переговоров.

Единственные видимые ему следы бойцов были двусмысленными по своей природе и довольно маленькими.

По прошествии почти девяти минут он, используя ту энергию, что оставалась в его единственной действующей ноге, попытался скинуть с себя то, что придавливало его к полу. Попытка оказалась неудачной, и он понял, что попался. Он подумал, что высока вероятность того, что не убил бойца, находящегося в ангаре у него за спиной, но его усилия подняться, вызвавшие некоторое движение обломков вокруг него и на нем, не привлекли к нему враждебного внимания.

Он сидел и ждал, жалея, что не может получше разглядеть прекрасную планету.

Другие появились полчаса спустя. Это были другие бойцы в других бронекостюмах и с другим оружием.

Коды «свой-чужой» у них тоже были не те, поэтому он стал драться и с ними. Ко времени, когда его выкинуло из ангара в облаке плазмы, он был абсолютно слеп, утратил почти все чувства. Только его внутренние тепловые сенсоры и ощущение, что он испытывает воздействие слабой, но возрастающей силы притяжения с одного направления, сказали ему (когда он принял тот факт, что падает, кувыркаясь), что он падает в атмосферу прекрасной ярко-белой и синей планеты.

Температура быстро повышалась, начала просачиваться в его Силовое и Процессинговое ядро через сквозные каналы повреждения, полученные во время недавнего боестолкновения. Его Процессорный костюм закроется или расплавится через восемнадцать, нет, одиннадцать, нет, девять секунд: восемь, семь, нет, три, два, одна…