Николай Шмелёв - Поцелуй кобры. По следу Кроноса

— Пётр. Остальные называют меня Дросселем. Завидуют, поди…

После краткого знакомства и дежурного обмена любезностями, обе стороны сразу же перешли к делу. Друзья выяснили мелкие детали своего дела, а Дроссель пожаловался на отсутствие запчастей, которые неплохо бы было посмотреть на механизаторском дворе.

— Так что же ты сам не сходишь? — удивился Комбат, недоверчиво посматривая в сторону народного умельца.

— На механизаторском дворе были замечены чужинцы, — сокрушённо вздохнул Дроссель. — Может, вы поможете? Заодно и себе, что-нибудь приглядите. Да и я вам, что-нибудь сделать могу — арбалет, например.

— Из чего, — поперхнулся сигаретой Крон, — из автомобильной рессоры, что ли?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Пётр.

— Он будет весить, как пулемёт «Браунинг М 2»! — заржал Комбат. — А натягивать тетиву — как будем? Рычажным механизмом?

— Нет! — возразил Дроссель. — Рычажный механизм, с таким инвентарём, мне не под силу. Вот червячный винт — это возможно.

— На токарном станке выточишь? — недоверчиво покосился на него Крон.

— Нет — с токарного станка сниму, на том же механизаторском дворе.

Теперь уже, как застоявшийся конь, ржал Крон, зная червячные винты токарных станков, не по наслышке, да и сами станки, а вспоминая материальную базу бывших советских колхозов — мог себе представить, какие станки стоят в боксе.

— Два пулемёта, — кивнул он головой, соглашаясь с самим собой и смахивая скупые слёзы умиления.

Отвергнув услуги мастера по снабжению экспедиции холодным стрелковым оружием, товарищи заручились его обещанием обеспечить нужды сталкеров обыкновенными топорами, а взамен сводить его на механизаторский двор, как только проспятся их коллеги. Мало-помалу, товарищи подтягивались к жилищу Дросселя, ориентируясь и выбирая правильное направление перемещения, строго по звукам возбуждённого разговора, не свойственного местному населению, в столь раннее время суток. Сутулый с Кащеем появились вместе с бидоном и на вопрос, почему посуду не оставили на хранение Мастодонту, они ответили, что он слишком алчно посматривал в её сторону. Остальные только махнули руками, не желая вступать в полемику, из-за ерунды, да ещё в такую ранищу. Хочется им таскаться с бидоном — пусть таскаются.

На задворках дома Дросселя, посередине маленького поля, стоял заржавевший комбайн, который мастер пытался починить.

— То ли, машина для сборки артефактов, то ли, сталкероуборочный комбайн, — попытался пошутить Почтальон.

— На мясорубку похоже, — добавил Пифагор.

— Я и говорю!

Сталкеры уже приподнялись с насиженных мест и собирались отправиться в путь, когда Кащей приоткрыл один глаз и ткнул в бок Сутулого:

— Всё — завязываю пить, а то, уже зелёные монстры стали мерещиться, да сельхозтехника, убирающая с полей артефакты, как картошку.

— Это не монстр, а я порезался, когда брился. Одеколона нет, пришлось зелёнкой лечиться, так как, спиртного жалко, на такую ерунду тратить. Крон, падла, посоветовал ещё лоб смазать…

— Да нет — зелёная тень промелькнула возле комбайна! — возбуждённо возразил Кащей.

— Может — комбайнёр? — смеясь, прикололся над ними Бульдозер.

— Не слышал про такого монстра, — обиделся Кащей.

— Это монстр? — продолжал развивать идею толстяк.

— Ещё какой! — сплюнул Дроссель. — Занял на прошлой неделе бутылку и до сих пор не отдаёт… Только меня беспокоит другое — не тот ли это чужинец, которого видели на механизаторском дворе?

Все только пожали плечами и заверили умельца, что лично они — ничего не видели, а Кащею — спьяну померещилось. На том и порешили, выдвигаясь на поисковые позиции.

— Как ты думаешь, зачем, кто-то берёт с собой в зону болты, а кто гайки? — спросил Доцент Деда, когда они проходили мимо комбайна.

— Кидать, наверное?

— Ну, в общем-то, да, если имуществом разбрасываться не жалко, да вес, заодно, облегчить — не тащить же с собой столько железа! Но тут соль в другом: вся техника в зоне подверглась радиационному облучению и после дезактивации, как я слышал от одного специалиста, крепёж приходит, однозначно, в негодность. Он не годится, по прямому назначению — при любом раскладе. Вот тут-то и выходят на сцену две группы, которые неизбежно встречаются: у одних болты, а у других гайки — можно трактор отремонтировать.

— А сварочный аппарат слабо сделать? — вмешался Бармалей.

— Сварка? — оживился Крон. — Да запросто! К одному проводу приматываем гантель и в электрическую аномалию, другой конец на металлические ворота КПП.

— Чтобы ни одна шельма не прошла, через блокпост? — засмеялся Дед.

— И она — тоже, но это — побочный эффект, а нам БТР отремонтировать, неплохо бы.

— Хватит вам мечтать! — осадил их Комбат. — На горизонте корпуса уже видны.

Обойдя комбайн вкруговую, никто не остался равнодушным к тому, что Дроссель, вероятно, сильно опасался не столько зелёных человечков, сколько загребущих рук односельчан, несущих домой всё, что может пригодиться. Вокруг комбайна Петра — умельца чернела пахотой контрольно-разделительная полоса. Она имела довольно широкий периметр, охватывающий приличную территорию. Ровный девственный слой вспаханной почвы указывал на то, что никаких изумрудных супостатов — рядом не валялось, в связи с чем на Кащея уже смотрели не с подозрением, а с явным сочувствием.

— А зачем тебе, вообще, комбайн, а Пётр? — спросил умельца Комбат, визуально определив, что ремонта с ним — непочатый край.

— Фермером буду, — ответил Дроссель, с гордостью оглядывая своё имущество и сделал в его сторону жест рукой так, как будто указывал направление в светлое будущее. — Что ещё здесь делать?

В кабине комбайна что-то тихо лязгнуло и все насторожились. Вглядываясь в грязные стёкла сельхозуборочной техники, каждый пытался высмотреть угрозу, но Дроссель успокоил сталкеров тем, что здесь мышей полно. Ровная пахотная земля, не имеющая следов вторжения, постепенно убаюкала все страхи и сомнения, а Пётр добавил к сказанному:

— Да и хомяков хватает, как и везде.

— Огромные? — поинтересовался Доцент, нащупывая в кармане, на всякий случай, нож.

— Почему огромные? — удивился Дроссель. — Обычные… Не больше полуметра. Правда рассказывают, что на свалке радиоактивной техники, среди гор свезённой из заражённого города земли, снова появились хомяки — мутанты, почти мирно соседствующие с крысами.

— А как это выражено? — поинтересовался Бармалей.

— Кожа и кости — вылитые мумии, — ответил Пётр, посмотрев на Кащея и Сутулого, а Почтальон с Пифагором, упали от смеха.

Бульдозер не замедлил присоединиться к общему веселью, отчего стал похож на заведённый трактор, а виновники смеха, так ничего и не поняли. Их не стали посвящать в тонкости непроизвольно рождённого псевдокаламбура, а Дед задал банальный, почти неуместный вопрос: