Николай Шмелёв - Поцелуй кобры. По следу Кроноса

— У современной молодёжи свои экстремальные развлечения, связанные с этими аномалиями, — зевнув, продолжил Макинтош. — Прыжки через аномальный костёр. Вон, группа туристов, через «Крематорий» прыгала — допрыгались, пара человек!

— А чо? — с любопытством спросил Сутулый.

— Чо-чо! — пожал плечами макинтош и усмехнулся. — Прыгали так, чтобы успеть проскочить костерок до того, как к небу поднимется столб пламени. Парень с девушкой взялись за руки и сиганули, через самый центр, а ревнивый соперник успел раньше — кинул болт, прямо в сердцевину пепелища.

— Сгорели? — насторожился Доцент.

— Не совсем, но в ожоговый центр их увезли, а Отелло, в другой пункт приёма сдали… Вызванный наряд, дальше границ зоны не пошёл, впрочем, как и «скорая». Обе смены, без конца канючили, что-то про асбестовые калоши…

Утро выдалось ясным и день обещал быть хорошим. Крон потянулся и потёр затёкшее плечо, на котором всю ночь провела Наина. Сейчас она прогуливалась по берегу реки, задумчиво всматриваясь в сторону противоположного берега. Дым от тлеющего костра потянулся по земле, а народ постепенно приходил в себя, отмахиваясь от едкой субстанции и протирая глаза.

— Где моя борода? — тревожно спросил Дед, ощупывая своё лицо, которому вдруг стало так нестерпимо холодно, несмотря на приличную погоду.

В голове вертелись мысли о блудных девицах, о Чёрном парикмахере, а синева подбородка пугала непривычным цветом в амальгаме зеркала.

— Хм! — ехидно хмыкнул Комбат. — Ты, Дедуня, вчера напился и изображал старика Хоттабыча. Всех хотел осчастливить и даже — меня.

— Чего вы мне плетёте? — не поверил Дед.

— Да сбрил ты её! — успокоил его Доцент. — Как только, в таком виде, умудрился не порезаться.

— Теперь ты выглядишь, как граф Трумберлендский — управляющий королевскими гаражами, — довершил Крон подначивание.

Позавтракав на скорую руку, товарищи направились в сторону стадиона, с осторожностью оглядываясь по сторонам. Ко всеобщему облегчению, ржавых фонящих автобусов: ни на горизонте, ни в ближайших подворотнях — замечено не было.

— Кончились, наверное, автобусы, — предположил Крон.

Все было воспрянули духом, но не тут-то было: аномалия «Крематорий» переместилась в сторону входа, выходящего на игровое поле. Жар, исходящий от неё стоял весьма ощутимый, так что особого желания изучать содержимое раскалённой ямы, ни у кого не возникло.

— Нет там никакого пожарника! — разочарованно крикнул Пифагор, прикрывая лицо рукой от палящего зноя. — Ничего не видно. На этом месте хорошо парилку поставить.

— Может быть, это банальный выход лавы на поверхность? — предположил Бульдозер.

— Кто его знает, — мрачно заметил Макинтош. — Через стадион нам не пройти. Ничего не понимаю. Давно таких перемещений не было.

— Сдаётся мне, что мастера эзотерических наук подсуетились, не только с автобусами, — подтвердил Сусанин догадку товарища.

Рядом с аномалией валялась голова манекена с оплавленной шеей.

— Что это? — спросила Наина. — Какая-то зловещая красота с непонятным подтекстом.

— Может быть, манекен вместо гайки в аномалию закинули, чтобы проверить её боеспособность? — предположил Почтальон, пнув пластиковую голову ногой.

— За руки, за ноги? — усомнился Крон.

— А что тут такого невероятного?

Крону вдруг показалось, что у головы появилось осмысленное выражение, но он списал меряченье на усталость, от которой хронически страдали все участники экспедиции. Чуть поодаль валялась кабанья голова, внося в умы ещё большую сумятицу.

— А что кабан здесь делал? — задал дурацкий вопрос Бармалей, не придумав ничего умнее.

— Принимал самое горячее участие, — усмехнулся Бульдозер.

— В виде жаркого, что ли, — вмешался Крон, дивясь румяной поджаристой корочке, п окрывающей всю кабанью голову, — Буль, ты кушать хочешь? Не брезгуешь после барышень кабанятинки отведать?

— Ты думаешь, это они трапезничали? — недоверчиво спросил Комбат, тыча ножом в пятак дичи.

— Ничего я не думаю, — отмахнулся Крон. — Может быть, он сам напоролся на аномалию, но тогда смущает один вопрос — почему целиком не сгорел?

— Э, нет, ребята! — возразил Макинтош, наклонившись к останкам. — Ему грамотно провели ампутацию головы, предварительно зажарив. По ходу дела — целиком. Что скажешь, Иван?

— А что тут говорить? — ответил Сусанин, поднимаясь с четверенек, после осмотра места происшествия. — Ясен пень — специально готовили. В воздухе до сих пор стоит запах печёных яблок, которыми кабана фаршировали.

— Я надеюсь, что они напичкали дичь фруктами с «Колбасного дерева», — мстительно заявил Доцент, которому надоели бесконечные препоны, сыплющиеся, как из рога изобилия. — Может — гадить перестанут…

— Ты хотел сказать — начнут, — поправил его Дед.

— Нам перестанут…

— Что дальше делать будем? — спросил Крон проводников, под красные отблески пламени «Крематория».

— Есть у меня одна маленькая лазейка, — ответил Макинтош. — Придётся пробираться через фекальную насосную.

Наина, после этого заявления поморщилась, вероятно, представив себе запах, сопутствующий подобным заведениям, а Крон спросил Макинтоша, собравшегося в путь с невозмутимым видом:

— А по-другому никак?

— По-другому придётся делать большой крюк. Столько автобусов не напасёшься, чтобы перегородить все подступы к объекту, но предусмотреть необходимо самые невероятные варианты.

Миновав Дворец Культуры и Торговый центр, команда оставила позади ещё целый комплекс магазинов, на ходу проверяя работоспособность противогазов. Зелёные, как тоска новобранца, подсумки болтались на поясе, а сами изделия, не слишком обнадёживали компанию исключительной надёжностью, по отношению к неприятным запахам. Макинтош, как и обещал, не повёл сталкеров через центральный вход, а воспользовался незаметной лазейкой. Этот проход был вполне безопасен и вскоре друзья оказались внутри станции. Кое-как смирившись с отвратительными запахами, товарищи спустились в коллекторные переходы, где их и поджидал настоящий сюрприз, неприятный, в своей неожиданности.

— Что это? — спросил Сутулый, указывая рукой на зелёную массу, полностью забившую водный сток коллектора.

— Водный мох — Фонтиналис противопожарный, — ответил Доцент. — Он освоился во всех городских канализациях, нарушая работу системы.

— Ё — моё! — поморщился Кащей. — В нечистотах! Смотри, Стул, как растение жирует на отходах!

— Да он тут всё забил, — удивился Пифагор. — Значит, кто — то активно сливает сюда дерьмо…

— Но кто? — засомневался Почтальон.

Ответа не было. Кто-то крепился, обходясь без противогаза, кто-то не выдержав, напялил на себя средство защиты.