Михаил Белозеров - Марсианский стройбат (Войны Марса) (СИ)

Сергей хотел возразить, что если бы камбун мечтал уничтожить экспедицию, у него было сто десять случаев сделать это без всякого труда. Но Мирон Парийский его уже не слушал. Он давным-давно всё решил для себя однозначно и тихо: он ненавидел Марс, который отнял у него молодость, зрелось да и всю жизнь. Ему в голову так и не пришла очень простая мысль: а вдруг камбуны тоже изменились, вдруг им жизненно важным стало дружить к людьми, и они наконец поняли это и пошли на контакт – пусть инстинктивно, путь на уровне чувств в животе, но они это сделали, решив однажды утром, что люди просто им ближе, чем облако Глобула и что нужно сотрудничать, тем более, что земляне наконец взялись осваивать Марс.

Цех снова ожил на короткие две-три минуты. Роботы зажужжали и задвигались, как живые, когда по ним пробежали волнами голубые искры. Их глаза налились рубиновым светом. Воздух наполнился запахом озона, словно пронеслась гроза. Открылись ворота, и появилась автоматическая тележка, груженная до верху странно знакомыми предметом.

– Так это ж бомбы! – заорал Мамиконов, отскакивая в сторону так, словно его укусила змея.

Самый огромный робот повернулся и, подвывая серводвигателями, протянул руку и схватил Гошу. Уж насколько Мамиконов казался огромным, но рядом с этим монстром он был не крупнее муравья. Но электричество мигнуло в очередной раз, голубые искры пропали, и монстр застыл, вперив взгляд в Мамиконова. Сергею показалось, что ненавидит именно Большего, потому что Большой был самым большим из людей, а значит, самым заметным.

– Матка боска… – в ужасе пробормотал Мамиконов выскальзывая из железной рук и отползая в сторону на карачках.

От пережитого волнения он начал икать.

– Ты видел? Нет, ты видел?! – пристал к Сергею Петров. – Ты видел, что они бомбы делают?!

Сергей вопросительно перевел взгляд на капитана и подумал: «Чем он занимался все эти годы? Надеюсь, не бомбами. Потому что если бомбами, значит, скрывает от нас ещё что-то».

– Да не знал я! Ей богу! Честное слово! Что вы ко мне пристали?! Да, среди марсиан ходила такая легенда, что Марс обладает оружием, которое посильнее и помощнее термоядерного. Конечно, дикари выражались не в такой терминологии. Но для нас всё стало ясно. Видишь, завод весь проржавел и порос сталактитами и сталагмитами. Ему тысяча лет. Но кто-то отремонтировал лифты и пытается запустить термоядерную электростанцию. Уж конечно, не гоблины, у которых ума не хватило даже на освоёние города.

Словно в подтверждении лампы мигнули ярче, а роботы зашевелились, жужжа сервоприводами. Самый главный монстр ожил, и они предпочли покинуть цех, выскочив за высокие, массивные двухстворчатые ворота.

– А что же за бомбы тогда облако делает? – спросил удивленный Петров, который хотя сызмальства и увлекался горами и пещерами, но в перерывах кое-что почитывал на сайтах Интернета, например о превращении массы в энергию и обратно.

– Мы пришли к мнению, что древние марсиане обладали технологиями аннигиляции и что они создавали ракеты и бомбы для борьбы с Планемо. Но облако Глобула победила их не в открытой, а в тайной войне, и цивилизация на Марсе пала, а заводы остались.

– Что же это такое за Планемо? – полюбопытствовал Мамиконов со свойственной ему добродушной нагловатостью, к которой, правда, все привыкли, кроме капитана Парийского.

Он поморщился и терпеливо добавил:

– Опять же говорят, мы не проверяли, по легендам в бескрайнем космосе существует планета-изгой, которая не имеет солнца, и которая не подчиняется общепринятым законам физики. Зато она такая же древняя, как и вселенная, и жизнь там совсем не такая, как на Земле и на Марсе. Оттуда и приходят все несчастья. Вычислить эту планету задача из задач. Никто её не мог решить. Но бомбу на всякий случай делали. А потом Марс высох, города вымерли и всё пришло в упадок.

– Это что-то вроде таинственного бозона Хиггса? – в наглую спросил Мамиконов – лишь бы только спросить, ведь капитан Парийский мог и не знать о «частице тяжести», которая определяла все закономерности во вселенной.

Нет, хотел возразить Сергей, это когда следствие предшествует причине. Доказано, что рядом с чёрными дырами всё происходит наоборот. И на Марсе то же самое: словно из неоткуда появляются чёрные облака, а источник их отсутствует. Аксиома и такого развития материи. Ведь всё, о чём можно подумать, существует независимо от человека, от его сознания. Всякие эти горизонты событий, где материя ведёт себя не так, как в земных условиях, где время вытягивается в струны и переплетается, чтобы дать совершенно неземной результат, который мы называем аномалиями. Мы блуждаем в тумане условностей. Вот вам: Марс – гигантская лаборатории. Приходите, изучайте и открывайте новую физику!

Гордый от таких умозаключений, Сергей добавил:

– Возможно, что эта планета существовала ещё до большего взрыва, возможно, что она вообще не из этой вселенном и чужда всему живому, – смело сказал он, и они затворили за собой двухстворчатые тяжёлые ворота.

Все молчали, переваривая услышанное. Даже капитан Парийский примолк, с удивлением взглянув на Сергея. Точно я ляпнул что-то не то, подумал Сергей и покраснел. Если всё же это так, то я вообще ничего не понимаю. Хотя их, конечно, не натаскивали как физиков, но кое-какие основы вдолбили, чтобы они среди научной братии не выглядели дебилами. Но порой устами младенца глаголет истина. Просто Сергей забыл об этом и невольно высказал то, о чём Парийский и его товарищи только догадывались, не в силах произнести кощунственные мысли вслух. А оказалось, что они вертелись на языке не только у них одних. Просто озвучить их уже было смелостью.

***

Следующий цех выглядел, словно поле битвы – меж дымящихся кусков асфальта валились изувеченные тела крикунов. В центре зияла дыра, из которой курился лёгкий дымок. Оборудование непонятного назначения, в виде цилиндров с входными трубками у основания, было вывернуто с корнями. В глубине зала за монорельсовой дорогой робот-монстр безуспешно пытался подняться на ноги, но каждый раз падая, сеял вокруг себя разрушение. Его рубиновые глаза взывали к отмщению.

У Сергея появилось стойкое ощущение, что здесь побывал Пантигера. Кто ещё может так изувечить робота и крикунов? Он невольно скосился на индикатор радиоактивности, но тот был по-прежнему зелёного цвета и беспечным, как травка на лужке.

Они, как завороженные, двигались по центральному проходу, там где по телам крикунов прошла тележка с бомбой, превратив кое-кого из них в месиво электроники и нано-тканей.

Вдруг словно из ниоткуда возникли два крикуна. Сделали два стремительных шага, прыгнули в курящуюся дыру и пропали. Зато робот-монстр, по которому пробежали голубые искры, встал-таки на две конечности и, как пьяный, с удивлением взирал на мир.