Антон Демченко - Герой проиграной войны

- Можно было бы, конечно, обойтись и без этого, но ведь нам не нужны здесь очередные гости из РСУ? - Лоу подмигнул своему отражению в зеркале и, кивнув, довольно покрутил кистями рук. - Ну-с, приступим, пожалуй!

Рид убрал со стола саквояж и отодвинул в сторону письмо. Первыми в ход пошли свечи. Выстроив их треугольником, Лоу поместил в центр фигуры горелку, над ней установил треножник, а увенчало всю конструкцию медное блюдо. Окинув получившуюся композицию критическим взглядом, молодой человек сместил одну из свечей чуть в сторону и, еще раз придирчиво все осмотрев, удовлетворенно кивнул. Теперь пришла очередь содержимого колбочек. Протянув руку, Рид чуть помедлил, и решительно ухватил фиал с бордовым, чуть искрящимся на свету порошком. Ловкое движение большого пальца и зажим удерживающий пробку откидывается в сторону, а толика содержимого колбы отправляется на блюдо. Следом приходит очередь фиала, наполненного чем-то очень похожим на обычную крупную соль. Еще один выверенный жест и часть кристалликов еле слышно стучит по тонкому медному листу блюда.

Тщательно перемешав порошки стальной лопаткой, Рид вернул фиалы на место, и взялся за нож. Аккуратный, короткий порез на пальце и на свечи падают алые капли крови, но не стекают вниз по глянцево-блестящему черному воску, а словно бы впитываются, окрашивая белоснежные фитили в насыщенный красный цвет. Еще пара капель попадают на блюдо, раплываясь неопрятными темными пятнышками поверх порошковой смеси.

Рид провел рукой над порезом и тот исчез. Осталось чуть-чуть. Иглы с плоскими головками устанавливаются на блюдо, остриями вверх. Щелчок пальцев и багровые искры, сорвавшись с них в полет, моментально воспламеняют напитанные кровью фитили свечей. Следом вспыхивает, еле слышно гудя, горелка.

Не прошло и минуты, как порошок на медном блюде начинает тлеть и дымить. Струйки дыма скользят меж игл, обвивают их и, превращаясь в клубы, зависают над блюдом, не выходя за пределы треугольника, образованного свечами, горящими колдовским синим пламенем. Пока еще еле заметный, но чем дольше тлеет смесь, тем явственнее становится этот столб дыма, упирающийся вершиной в еще недавно белый потолок комнаты. Рид облизнул внезапно ставшие сухими губы и, почувствовав, казалось, давно забытый ветерок из-за кромки, неожиданно для себя, улыбнулся.

Подхватив пинцетом письмо, Лоу аккуратно, чтобы руки не попали за очерченные дымом границы, водрузил лист на острия игл. Осталось последнее.

Еще один порез и измазанное в крови лезвие ножа ложится на огонь горелки.

- Кто? - Это не голос, это даже не шепот. Так могло бы звучать эхо несуществующего ветра. Тихий, пробирающий до дрожи шорох, едва слышимый, но отчетливый. Холодный, нездешний, продирающий до костей...

- Вопрошающий. - Голос Рида негромок, но по сравнению с тем, что Лоу сейчас слышал, его шепот кажется криком.

- Слушаю.

- Плата? - Рид прищурился, всматриваясь в столб дыма, где начала проявляться какая-то тень.

- Умный. - В шорохе собеседника слышится насмешка, но... она холодна и нежива, как и сам голос. Будто чужая реплика в устах актера. - Призыв.

- Без разума. - Подумав, отвечает Лоу. - На сутки.

- Без разума. - Подтверждает собеседник. - Трое суток.

- Договор. - В напряженном голосе Рида чувствуется довольство.

- Договор. - Кивает тень в столбе дыма и на мгновение заклинателю кажется, что та вдруг становится живее. - Вопрос?

- Автор? - Лоу указывает пинцетом на письмо.

- Портрет? - Нет, определенно в интонациях тени скользит усмешка, и на этот раз она совсем не кажется неуместной.

- Адрес. - Отвечает Рид, качая головой, и протягивает к столбу дыма уже очищенный от крови нож. Сталь касается призрачной границы и тонкие завитки дыма тут же устремляются по лезвию к рукояти, а от нее к руке заклинателя. А в следующую секунду разум Лоу пронзает з н а н и е. Нет, он не может сказать на какой улице и в каком доме находится отправитель письма, зато он чувствует направление, и этого вполне достаточно.

- До новой встречи, вопрошающий. Мы рады, что ты не забыл нас. - Дым вдруг резко оседает и взгляду Рида предстает погасшая горелка, чистое блюдо без следа сгоревших порошков и пустые подсвечники, без малейшего намека на расплавленный воск. Собеседник, как всегда аккуратен и чистоплотен. Никаких намеков на то, что в комнате только что провели запрещенный ритуал. Разве что... Рид аккуратно снял с игл побагровевший лист письма и, перевернув его не исписанной стороной вверх, неопределенно хмыкнул. Кажется, тень действительно была рада, что он пригласил ее для беседы. На оборотной, чистой от текста стороне листа виднелся, словно выжженный огнем, размашистый, но удивительно точный набросок-портрет. Лоу побарабанил пальцами по столешнице. Где-то он уже видел эту девушку... Но вот где... и когда? Вопрос.

Радио на полке негромко блямкнуло, оповещая о наступившем новом часе, и в уши ворвалась веселая мелодия из популярного в Амсдаме мюзикла.

Рид спохватился и принялся убирать инструменты обратно в саквояж. А из головы все никак не хотел идти портрет девушки. Вот только... почему именно девушка? Почерк-то был явно мужской... Подделка?

Лоу вздохнул и, помотав головой, чтобы выбить из нее зряшные мысли, вернулся к уборке стола. Забота тени, это, конечно, здорово, но не факт, что достаточно. Пусть свечи гарантируют полное спокойствие фона, но некоторым умникам хватит даже пары крупинок порошка грёз и малейшего пятнышка черного воска, чтобы определить, что здесь произошло. И тогда... тогда останется только вернуться на архипелаг, потому что охота на Рида ван Лоу пойдет не только в Империи и Республике, но и в Северном союзе с его колониями и саттелитами. А посему, внимательность и еще раз внимательность, мастер-сержант!

Глядя куда-то в пространство, Рид крутил в руках сереющий и тут же неслышно осыпающийся невесомым пеплом, еще недавно багряный лист, и думал. Хорошему запретнику ничего не стоило скрыть свой след на письме, но он этого не сделал... или она, если верить столь любезно предоставленному духом изображению... странно знакомой девушки, между прочим. А почерк в письме был мужской... Ребус.

Ван Лоу отряхнул ладони от пепла, в который превратился последний клочок злополучного письма, и вздохнул. Как бы то ни было, оставлять эту шараду без решения, нельзя. И самый простой способ разобраться с ней - это наведаться в гости к указанному призванным духом автору. Глядишь, что-то и прояснится, а?

Решительно кивнув, Рид поднялся из-за стола и направился к выходу. Подхватив на ходу плащ и модную широкополую шляпу, выбранную для него рыжей полуэльфийкой из «Раух и Ройс», Лоу сбежал по лестнице, наплевав на лифт и уже через несколько минут верный «Барро», взвизгнув покрышками с щегольскими белыми ободками, рванул вниз по аллее, к набережной Скинзон-рик. Миновав знакомый клуб, недавно разнесенный бравыми служителями закона в пух и прах, Рид хмыкнул и, мазнув взглядом по припаркованному у входа черно-белому полицейскому «ранкорну», прибавил ходу. Поворот, еще один, и автомобиль Лоу, прогрохотав по стальному мосту через шоссе Хейса, вырулил на Вторую аллею. Здесь, «Барро» сбавил скорость и медленно покатил по залитой солнечным светом улице, по большей части застроенной отелями и доходными домами. Вот, это здесь. Рид остановил автомобиль, не доезжая сотни футов до навеса перед входом в одну из гостиниц. Не самого высокого класса, надо признать, но возвышающийся у входа тролль-привратник в темно-бордовой униформе явно так не считал. Вообще, по его гордому виду можно было подумать, что он, как минимум, стоит на страже у входа в Сенат.