Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов

— Гляди! — ткнул пальцем Пошта. — Плавник!

Метрах в пятидесяти от каяка, в узкой протоке между двумя кирпичными домами над водой мелькнул треугольный плавник.

— Неужели акула? — испугался Кайсанбек Аланович. — Мути­ровавший катран? Но как он сюда заплыл?

— Не акула, — покачал головой Воловик. — Хуже. Дельфин.

Кайсанбек Аланович хохотнул:

— Ну конечно же! Ох, и сглупил же я! Тут же был старейший и один из крупнейших дельфинариев Крыма! Конечно же, они вырвались на волю и начали размножаться... Погодите, а почему — хуже? Дельфины — милейшие животные, по интеллекту не сильно уступающие не только собаке, а, вполне вероятно, что и человеку. А сколько жизней они спасли!

— Вы, профессор, ерунду какую-то говорите, — возразил Воло­вик. — Вы про дельфинов только в книжках читали небось. А я их живьем видел. Умные — да, еще как. Хитрые. Ловкие. Но добрые? Черта с два! Хищные и опасные твари, вот кто они такие. Хотя, говорят, мясо у них вкусное...

— Не может быть! — заспорил профессор. — Сколько было слу­чаев, когда дельфины спасали людей, толкали их к берегу во время шторма...

— Это потому, — заметил Воловик, — что те люди, которых дель­фины толкали от берега, никому ничего рассказать не успели. Да­вайте без романтизма, — предложил он и, когда плавник мелькнул уже метрах в двадцати, подтянул к себе поближе автомат Калаш­никова. — Нам с ними контакт налаживать незачем. Вы пасть дель­фина видели вблизи? Зубы пересчитывали? То-то же. Один укус — и нет человека. Подплывет поближе — замочу гада.

Дельфин будто услышал матроса и приближаться не стал, вы­брав тактику патрулирования вокруг каяка. Через пару минут к дельфину присоединились еще два его сородича, и обстановка ста­ла, мягко говоря, угрожающей.

— Надо убираться отсюда, — сказал Пошта. — Выбрать место для засады и искать батискаф. А то нас банально и тривиально сожрут.

— Смотрите! — вскинулся профессор, едва не опрокинув каяк. — Морской котик! Тоже из дельфинария, наверное!

— Наверное... — пробормотал Зиняк. — А что это у него на го­лове?

Морской котик нежился на солнышке, распластав свою глянце­вую тушу на крыше затонувшего автофургона. При приближении каяка и барражирующих вокруг него дельфинов, котик вскинулся, издал немелодичный звук и захлопал ластами. На голове у морского млекопитающего была надета странная металлическая шту­ковина, больше всего напоминающая каску — только почему-то с антенной наверху.

— Кажется, он не из дельфинария, — сказал Пошта. — Военные, говорите, эксперименты?

Дельфины начали двигаться вокруг каяка с удвоенной скоро­стью. Появился еще один плавник. И еще. Издалека донесся от­ветный вопль котика, похожий на рассерженное курлыканье.

— Ну да, военные, — подтвердил профессор. — Давно, еще с по­запрошлой войны. Дельфинов и котиков хотели использовать в море, как собак на суше — для разминирования, поиска пропавших людей ну и, как ни прискорбно, как камикадзе.

— С тех пор наука значительно шагнула вперед, — сказал По­шта, глядя, как вращается антеннка на шлеме котика, и почти ки­пит вода вокруг каяка — дельфины пришли в такое возбуждение, что начали выскакивать из воды. Котик верещал уже не переста­вая, отклики доносились со всех сторон.

— Жаль только, — продолжил свою мысль Пошта, — что это был ее последний шаг.

— Я понял, — сказал Воловик. — Сейчас будет разборка. Дель­фины и котики враждуют. Точно вам говорю. Тот, первый, охранял свою территорию, куда мы без спросу вперлись. Он позвал коре­шей, они стали нас пасти. А мы привели их на территорию коти­ков, и вон тот радист собирает кодлу для разборки с дельфинами. Если они начнут драться в воде — нам каюк, точнее, каяку — каюк. На сушу, ясное дело, дельфины не полезут. Сейчас морские котики соберут ударную группу — и пойдут прогонять чужаков. Надо бы где-то причалить, до того как они затеют драку.

— Греби вон туда! — скомандовал Пошта, указывая на высокое цилиндрическое здание. — Там отсидимся.

На самом деле, выбор здания был не случаен — листоноша за­приметил торчащие из окна железные балки, больше всего похо­жие на направляющие для спуска на воду крупного судна. А какое судно будут хранить на суше? Правильно, батискаф.

Но планам этим было не суждено осуществиться. На фоне кур­лыканья морских котиков и плеска воды под плавниками дельфи­нов, визгливо верещащих в преддверии большой драки, раздался звук, который менее всего ожидали услышать члены отряда По­шты на заброшенной биостанции.

Звук мотора. Точнее даже — рев лодочного двигателя.

Вспенив воду, наперерез утлому каяку из-за ближайшего дома, заросшего плющом по самую крышу, выскочил катер — обычный научно-исследовательский катерок, коих на биостанции было множество (Воловик выбрал каяк, потому что бензина-то все рав­но не было). Этот конкретный катер отличался от остальных тем, что на станине у него был закреплен крупнокалиберный пулемет, а из всех иллюминаторов и даже шпигатов торчали стволы автома­тов и дробовиков.

На палубе же, на самом носу, сидел Сургуч со снайперской вин­товкой наперевес, окруженный десятком тяжеловооруженных пи­ратов. На корме, за штурвалом, возвышался никто иной, как сам Рыжехвост.

— Твою мать, — пробормотал Пошта. — Так вот кто предатель... А я-то, дурак, думал — тайный агент Филателиста...

— Вот кто за нами по горам брел, — проворчал Зиняк. — Пират­ское отродье. Ненавижу, — добавил он со всей искренностью чест­ного моряка.

— Они же, видимо, и Костю похитили, — предположил Кайсанбек Аланович.

Катер сбросил скорость и неторопливо подплыл поближе. Пи­раты приготовили абордажные крючья.

— Листоноши, сдавайтесь! — рявкнул в мегафон Рыжехвост.

— Листоноши не сдаются! — крикнул в ответ Пошта, глядя в подлое лицо Сургуча. — Тебе ли этого не знать, предатель!

— Моряки Черноморского флота тоже! — добавил Воловик, передергивая затвор «калаша».

— А сейчас нас потопят, — тихонько проговорил профессор.

— Нет, — уголком рта прошептал Пошта. — Мы им нужны жи­выми.

— Сдавайтесь! — упрямо повторил Рыжехвост и, бросив мега­фон, самолично начал раскручивать над головой абордажный крюк на длинной цепи.

И именно в эту секунду, когда численность встревоженных мор­ских котиков достигла критической, они один за другим начали грациозно соскальзывать в воду, где их уже поджидали взбудора­женные дельфины.

Вода закипела. Начался подводный бой. Чья-то массивная туша — не разберешь чья, то ли дельфина, то ли бронированного котика — ударила в дно каяка, тот встал на дыбы, и отряд Пошты в полном составе полетел в воду.

Вода на затопленных улицах биостанции была аномально про­зрачной, как дистиллированная. Сверху — слой ряски и водорос­лей, а под ней — идеальная жидкость, чистая, с прекрасной види­мостью метров этак на пятьдесят.