Игорь Негатин - Право вернуться

— Ты ищешь брата? — неожиданно спросил охотник.

Спросил таким спокойным и безразличным тоном, что сразу и не поймешь — спрашивает или утверждает.

— Да, ищу. — Я повернулся и посмотрел на него.

— Это хорошо…

— Вы что-нибудь знаете?

— Он похож на тебя.

— Где он?!

— Ушел, — пожал он плечами, словно сообщил очевидное.

— Куда именно?

— На северо-запад.

— Дьявол! Как мне его найти?

— Зачем? Сам вернется. Весной.

— Черт побери, мистер Логан! Вы можете объяснить толком…

— Поздно уже. Завтра поговорим. — Он закончил копаться со своей обувью, закутался в плащ и отвернулся, давая понять, что разговор закончен.

Я чуть не сплюнул с досады, но не трясти же этого старика, пытаясь узнать, когда и при каких обстоятельствах он видел моего братца. Тихо выругался и лег спать. Благо, дождь перестал, хотя небо выглядело непроглядно-хмурым и не обещало ничего хорошего.

Ночью опять пошел дождь…

Перестрелка началась на рассвете. Бандиты оказались слишком беспечными и подошли к переправе даже без разведки. Первым, как и положено на перегонах, ехал самый опытный погонщик. Позади него двигалось стадо, окруженное редкой цепью ковбоев. Они сбивали коров в кучу, подгоняли отставших и возвращали тех, кто пытался забиться в заросли кустарника. Свист, крик, ругань… В общем, все как обычно.

Дорога, ведущая к переправе, шла по широкому распадку между холмами. Да, местность здесь холмистая, а проходы извилистые, как змеи. Противоположный склон зарос соснами вперемежку с пушистыми елями и лиственной мелочью вроде орешника. Там укрылись несколько наших парней, чтобы отрезать бандитам пути отхода.

Марк Брэдли оторвал взгляд от стада и посмотрел на меня. Кивнул ему в ответ и поднял винтовку. Мы с ним стреляем по вожаку. Чтобы уж наверняка. Хотя… Куда он денется, этот парень? Разве что попытается рвануть вперед, чтобы прорваться на другой берег, но и это не выход — его стреножат быстрее, чем доберется до середины.

Расстояние… Когда они подойдут к проходу между двумя уродливо-кривыми соснами, за которыми начинается спуск к берегу, то между нами будет около ста пятидесяти метров. Ближе подпускать нельзя — коровы полезут в реку, и собирай их потом по всему берегу… Стрелять с большего расстояния тоже не получится — утренний туман мешает.

Чувства? Страшный охотничий азарт! Человеколюбие притихло, спряталось на дне души и накрылось промокшей шляпой. Вместо него появился азарт охотника, который выслеживал дичь, и вот она уже выходит под выстрел. Мы слишком тяжело шли за этими парнями, чтобы я мучился, разглядывая в тумане их призрачные фигурки.

Люди? Бросьте, не смешно! Ворье! Падаль, которая наживается на бедах других людей. Рефлексировать будем дома, нежась в тепле и уюте! Тогда, может, и вспомню, и ужаснусь, как быстро во мне зверь проснулся! Это потом! Сейчас же холодно, мерзко и хочется побыстрее разделаться с этими парнями и вернуться домой, в Ривертаун. Осуждаете? Вспомните свои собственные чувства, когда хотели прибить какого-нибудь проворовавшегося чиновника. Вспомнили? Вот именно! Слюнявое человеколюбие оставьте дома — здесь ему не место!

Поднес ладонь к губам и осторожно выдохнул, согревая дыханием озябшие пальцы. Тихо и медленно, словно бандиты могли услышать. Ну что, мистер Талицкий? Начнем, пожалуй…

Выстрел! Еще один! Всадник дважды вздрогнул и обмяк… Ткнулся лицом в лошадиную гриву и соскользнул на грязную землю. Лошадь всхрапнула, дернулась в сторону и пошла боком, настороженно косясь на упавшего хозяина. Грохнул залп, и противоположный склон окутался пороховым дымом. Перестрелка? Нет, это скорее бойня! Бандиты ответили несколькими выстрелами, но их быстро свалили на землю, нашпиговав свинцом, как уток шпигуют черносливом.

Ревели коровы, которым досталось несколько шальных пуль. Жалобно ржала раненая лошадь. Даже не успел опустошить магазин винтовки, когда понял, что стрелять уже не в кого. Медленно плыл пороховой дым. Ревело стадо. Шериф выругался и, привстав на одно колено, прицелился в раненую лошадь. Выстрел!

— Ненавижу, когда кто-то мучает лошадей, — сказал Марк и сплюнул на землю. Потом обернулся и посмотрел на меня. — Ты как?

— Нормально.

— Вот и прекрасно! Славно постреляли…

Как-то все быстро. Слишком быстро. Тьфу…

Из соседнего распадка, где стояли лошади, выехали два всадника из числа наших ребят. Следом за ним появился еще один. Лошади шли медленно, осторожно переступая по раскисшей глине. Этим парням сейчас не позавидуешь — надо развернуть стадо, что в этой теснине сделать не так уж и просто! Щелкнули бичи, и послышалась хриплая, простуженная ругань.

Я начал спускаться по склону, но поскользнулся и оставшийся путь проделал на заднице. Чертовски скользко! Внизу бродил шериф. Он присел рядом с трупом и, поморщившись, начал обыск. Все верно: трофеи — это святое. Тем более что в таких случаях они делятся между всеми участниками рейда. Неплохой заработок в довесок к налоговым льготам, не так ли? Есть там свои тонкости в жеребьевке, но про это расскажу чуть позже. Пока парни бродили по берегу и осматривали тела убитых, я пошел искать старика Логана. Не терпелось задать ему несколько вопросов насчет Влада.

Охотника нашел на гребне холма, рядом с золотистыми соснами… Тьфу! Вот уж воистину вечный вопрос: что такое не везет и как с этим бороться?

— Дурак ты, Логан… — устало выдохнул я и опустился на землю, словно кто-то невидимый ударил меня по ногам. Привалился боком к стволу дерева, посмотрел на охотника и даже сплюнул с досады. — Старый и безмозглый дурак…

Он не ответил. Не отрываясь, смотрел вверх, как будто разглядывал верхушки деревьев. Капли дождя собирались в глубоких морщинах и стекали вниз, на бороду, испачканную кровью. Пуля, выпущенная кем-то из бандитов, попала в горло. Наповал.

Обидно. Ведь мог рассказать все, что знал, а не отвернуться, словно мистер Талицкий ему десять золотых марок должен! Хотя… даже злости не было! Видимо, я здорово вымотался за последние дни, а вся ярость ушла на перестрелку с этими бродягами, которые теперь валяются на берегу реки. Даже безразличие какое-то появилось.

Вытащил из кармана портсигар, выбрал тонкую сигару и закурил. Несколько минут сидел неподвижно, разглядывая реку и густые заросли на том берегу, а потом провел ладонью по лицу охотника, чтобы закрыть глаза.

— Покойся с миром, старик…

— Алекс? — послышался знакомый голос. Зашуршали кусты, и на гребень холма, скользя на мокрой траве, поднялся Марк. Мокрый и перемазанный глиной, словно кто-то пытался слепить из него Адама, но быстро понял ошибку и плюнул на эту никчемную затею.