Кира Иларионова - Код Зверя

— Вы знаете, что такое военная тайна?

— Прекрасно знаю, — улыбка Светланы перестала быть жесткой. — Но я и не предлагаю ее нарушать. Расскажите то, что можете. А дальше я уже решу, можно ли вам верить.

Капитан некоторое время буравил женщину взглядом. А потом откинулся на спинку стула.

— Ну, вот и хорошо, — Светлана медленно положила трубку. — Давайте попробуем сначала. Кто вы и откуда?

— Я и мои люди прибыли из поселения, находящегося существенно севернее, — из Полярных Зорь. Непосредственной цели посещать вас у нас не было. Мы и не знали точно, есть ли на этой территории выжившие. Путь наш лежит дальше на юг. Это все, что я могу вам сказать.

— Мда, негусто, — Светлана откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. — Полярные Зори, говорите? Пару лет назад наша радиостанция ловила обрывки переговоров. Там как раз упоминался Северный Рай. Забавно, значит, он все‑таки существует…

— Не вижу ничего смешного.

— Да нет, — хмыкнула женщина. — Просто не понимаете. В любом случае — звучит правдиво. Да и, честно говоря, не похожи вы на бандитов. А уж местную шелупонь я почти всю в лицо знаю. Да. Скажите, капитан, если я позволю вам остаться до утра, дадите ли вы мне слово офицера, что ни один из моих селян не пострадает?

Острые голубые льдинки вновь уткнулись в Ермолова. За этим взглядом он видел силу. Силу женщины, способной управлять целой деревней. Силу женщины, способной драться за свое поселение и отдать за него жизнь.

— Слово офицера, — он не мог ответить ничего другого просто из уважения к ней.

— Спасибо, — выдохнула она и, хлопнув в ладоши, продолжила уже более веселым тоном: — Ладно, может, и у вас есть какие‑нибудь вопросы?

— Пока только два: где мы можем расположиться на ночлег и где приготовить еду.

— О, об этом не волнуйтесь, — сказала Светлана, поднимаясь. — Я уже распорядилась освободить для вас одну из хижин. Там тесновато, конечно, но… В тесноте, да не в обиде. А на ужин приглашаю вас присоединиться к нам. Будем есть оленя.

Совсем по — доброму улыбаясь, она подошла к двери.

— И да, скоро будет готова банька. Сможете помыться и простирнуть одежду. Сменную мы вам найдем. А то, честно говоря, от вас порядком смердит!

Выйдя на улицу, капитан с прапорщиком застали довольно забавную картину. Сухонький старичок в натянутой поверх застиранного белого халата телогрейке, заламывая руки, что‑то втолковывал то одному, то другому бойцу. Смущенные парни лишь пожимали плечами и виновато опускали головы.

— Что происходит? — грозно спросил Ермолов.

— Товарищ капитан, тут такое дело… — начал было Андрей, но мужичок моментально его перебил.

— Капитан? Кто капитан? Он? — старик уставился на Ермолова, подслеповато щурясь.

Утомленные годами глаза отказывались служить своему хозяину. Не помогали даже толстенные поцарапанные очки в роговой оправе. Силясь рассмотреть гостя, старик сухоньким пальцем оттянул левый глаз к виску, будто наводя резкость.

— Вижу, вижу, — пробормотал старик и, схватив опешившего офицера за руку, мелко — мелко потряс. — Здравствуйте, товарищ капитан. Очень приятно! Послушайте, мне так неудобно вас просить, но и вы меня поймите! Как же ж можно одними радиоактивными травками людей поить! Тут же вообще никакого здоровья не хватит! А у меня вон целый двор детишек бегает. И все же больные, все до единого! А уже два года ни одной таблетки…

— Так, подождите, — Ермолов прервал тараторившего старика и высвободил руку из его цепких тонких лапок. — Давайте по порядку: кто вы и в чем, собственно, вопрос?

— Конечно — конечно. Что ж это я! — старичок всплеснул руками. — Я — Игорь Игнатьевич. Доктор местный. Хотя какой уже доктор, больше травника напоминаю. А вопрос…

Врач вновь заломил руки. У капитана создалось стойкое впечатление, что этот мужчина оставаться в покое вообще не может. Жестикулировал он постоянно и, что забавно, не только руками. Казалось, даже кустистые брови его пускались в пляс, стремясь передать всю полноту переполнявших старика чувств.

— Я хотел попросить вас; право, мне очень неловко… Но сами видите, поселение у нас хоть и небольшое, но людное. Нет — нет, а кто‑нибудь да заболеет: инфекцию в рану занесет или грибов до зелени объестся. Я, конечно, пытаюсь их лечить по мере возможностей — отварами там, примочками. Да только иногда ж и посерьезней меры требуются. А я вот уже года два как последние таблетки раздал. Только активированный уголь и остался…

— Игорь Игнатьевич, — проговорил Ермолов с легкой улыбкой. — Вам нужны медикаменты?

— Да, — ответил старик совсем тихо, опустив седую голову. — Если вам не сложно. Хоть что‑нибудь…

— Николай, — позвал капитан покачивающего головой Лесника.

— Да?

— Вещи Дока у тебя?

— У меня. Антон мне их беречь наказал.

— Раздели медикаменты поровну и половину отдай в местную больницу, — капитан легонько сжал плечо вскинувшегося старика. — Да и вы, парни, пошуршите в аптечках. Часть перевязки, радиопротекторов оставьте. Может, стимуляторов пару. Остальное, все, без чего жить можно, отдайте Игорю Игнатьевичу.

Губы старика затряслись, в уголках глаз начала собираться влага.

— Спасибо, — шептал он. — Спасибо.

Вечером, как и говорил бородатый Миха, состоялся праздник. Довольно богатые по нынешним меркам столы были заставлены рыбными и мясными блюдами, овощами. Кто‑то из горланистых мужиков даже притащил бутыль самогона, но распивали его втихую, постоянно оглядываясь на начальницу. Комендантшу, как, оказалось, называли местные Светлану Игоревну. Хотя, судя по хитрым и немного осуждающим взглядам, она прекрасно знала, кто проявил инициативу со спиртным и кому светит получить по ушам. Но все это будет завтра, а пока народ веселился.

Намытые, сияющие, как начищенные тазы, гости были не просто не обделены вниманием, — они едва не страдали от него. Со всех сторон сыпались вопросы, просьбы рассказать об их путешествии, — то, что можно, конечно. Как оказалось, почти все население деревни было хорошо знакомо с военным уставом.

Наблюдавший за бойцами Ермолов улыбался. Миша — Медведь, моментально приковав к себе внимание окружающих, уплетал все, до чего дотягивались его лапищи. Взятый на подстраховку хмурый Фрунзик опять пытался научить кого‑то правильно произносить его имя — отчество, не замечая, что собеседники специально коверкают слова, лишь бы еще раз увидеть, как забавно он хмурится. Подвыпивший Николай, судя по скучающим лицам его соседей, затянул очередную научную лекцию. И то, что собеседники молчали, его ни капельки не смущало, — так даже удобней, никто с мысли не сбивает. Не хватало только Вика. Но этот опять умотал куда‑то по особо важным делам. Он даже в баню со всеми не пошел. Ну, его дело. Хотя, судя по парящей трубе постройки, охотник решил помыться в гордом одиночестве.