Владимир Колышкин - Combat

– На колени, собака! – скомандовал бывший заключенный Зальц. Штурман хотел выстрелить в голову трясущегося от страха Козоя, но Хорнунг ударил под руку. Грохнул выстрел, пуля ушла в потолок, разбилась лампа, осыпав пол осколками.

– Отставить! – командным голосом гаркнул командир "Орла". – Пленных расстреливать запрещаю!

– Он не пленный! – заорал Зальц не своим голосом. – Это сука-вертухай, дай я замочу его, падлу!

– Опомнись, штурман! Ты что, ополоумел! Кем бы он ни был, нельзя убивать человека, как собаку!.. и собаку нельзя убивать, как человека… Я удивлен. Ты же был человек воспитанный, и вдруг такие эксцессы…

– Каторга ломает человека, капитан, – сказал подошедший Байрон Фалд. Он тоже обрел сознание и теперь, дорвавшись, с наслаждением тягал себя за обе бакенбарды. – Тем более она ломает молодых…

Хорнунг отечески потрепал парня за шею и спросил:

– Гельмут, ты усвоил, что я сказал?

– Так точно, босс, – ответил бывший зек, а ныне рядовой восставший Зальц.

К ним подходили, гомоня и толкаясь, другие зека.

– И вы все слушайте! – огласил приказ Хорнунг. – Охранников, добровольно сложивших оружие, не трогать. Кто ослушается – оторву голову!!!

Все согласно закивали, они знали, что этот лихой федерал, которого пуля не берет, слов на ветер не бросает. Даже бугры, паханы и прочие авторитеты, успевшие оттаять и обрасти сознание, предпочли промолчать и подчиняться (до лучших времен) новоявленному боссу. Сейчас не в масть разводить гнилой базар. И это подтвердил главвор зоны Идол Карлок.

– Верно, – сказал он. – Нам нужны живые заложники, а не дохлые вертухаи…

Хорнунг подумал, что, к сожалению, этот подонок, Идол Карлок, со своим прагматичным гуманизмом более прав, более актуален, нежели он, Хорнунг, с гуманизмом абстрактным.

Тучный главвор чем-то был похож на Джона Сильвера, может быть, своей рассудительностью, способностью к компромиссам, но одновременно – хитростью, коварством и жестокостью.

– …Если мы хотим улететь отсюда, – продолжал Идол, – нам нужен живой щит. А также опытный капитан, умеющий водить звездный корабль…

– И штурман, способный проложить курс этому кораблю, – поддакнул Зальц.

– И супермеханик, – добавил Фалд, – чтобы запустить двигатели этого корабля и поддерживать их в рабочем состоянии.

– И кок, – усмехнулся Хорнунг, – чтобы накормить эти ходячие желудки.

– Верно, хе-хе-хе, – согласился Идол Карлок и сложил коротенькие толстые пальцы в увесистый кулак. – Я мастер готовить отбивные с кровью… Ведите нас, капитан!

Сиятельный босс, обличенный народным доверием, направил сияющие стопы свои прямиком в оружейную комнату. Нужно было вооружить каторжников, иначе их тут всех перебьют. Он никому не велел себя сопровождать. Он шел один, божественным огнем объятый, и пули отскакивали от него. Даже отпетые каторжники, не верящие ни в бога, ни в черта, крестились, на него глядя. То же самое делали и охранники. В конце концов они побросали оружие и разбежались. Арсенал был открыт и оружие роздано бунтовщикам.

Набранный темп восстания терять было нельзя. Следовало и дальше действовать решительно и, главное, быстро. Пока враг не опомнился. Пока не вызвали помощь. Пока не высадились армейские карательные силы Великой Фрикании.

Но, во-первых, восставших сковывали, и весьма существенно, мощные силы гравитации, царившие на Крэгаре. Без механоскелетов люди не могли подолгу находится в вертикальном положении. Приходилось вставать на четвереньки, дабы не повредить позвоночник. Эта планета просто создана была для унижения человека.

А во-вторых, двигавшийся впереди всех Хорнунг, единственный, кто шел не сгибаясь, – вдруг остановился. Он неожиданно вспомнил: а где его тело? Он был так захвачен событиями, что забыл про собственное тело. Невероятно!

– Фалд, ты не видел моего тела?

– Не беспокойтесь, капитан, вы уже давно в нем, в теле, – успокоил своего начальника подползший супермех.

– Вот как! А я и не заметил.

Хорнунг оглядел себя: действительно, на нем, как и на всех прочих заключенных, было надето исподнее из тонкой акриновой ткани, оранжево-желтой, вместо рыцарского костюма, в котором он явился сюда. Он быстро попробовал и понял, что уже не может по мысленному приказу менять костюм, овеществлять мыслеобразы. А это значит, он окончательно вернулся из тонкого мира в свой родной мир, грубый, вещественный и стал его частью.

Единственное, что осталось у него от запредельного мира – это кольцо, подаренное Одиным.

– А вы проверьте, чтоб окончательно убедиться, – сказал Фалд.

– Как проверить?

– Я замечаю, у вас колечко появилось. Кажется, нечто из арсенала военной магии. Никогда не доводилось видеть столь компактный и мощный прибор индивидуальной защиты, – больше с профессиональным интересом чем с завистью сказал супермеханик. – Отключите его, а мы поглядим: если мы вас не увидим, то…

Хорнунг осторожно повернул камень кольца в обратную сторону, поставил "на нейтралку". Сияние угасло, но тело оставалось видимым.

Весь двор освещался прожекторами. Ртутно-белый свет слепил глаза. Восставшие во главе с несгибаемым Хорнунгом на карачках пробирались вдоль штабелей из деревянных ящиков, прикрытых насквозь промокшим брезентом. В самых неожиданных местах была протянута колючая проволока под током высокого напряжения, так что приходилось проявлять максимум осторожности.

Где-то вдали, невидимая за пеленой дождя, но хорошо определяемая по голосам, металась охрана зоны. Кто-то, вероятно дежурный заместитель коменданта лагеря, пытался остановить беспорядочное бегство своих людей, организовать их – и… Очевидно, ничего из этого не получалось. Нет, кажется, с восточной стороны периметра, со стороны обогатительного цеха, раздались выстрелы. На ближайшей наблюдательной вышке тоже враг обнаружил свою готовность ступить в бой. Там вспыхнула рубиновая звездочка и протянулась темно-красная спица – луч лазерного прицела, хорошо видимый в косых струях дождя. Через пару секунд с вышки ударил пулемет. Бунтовщики укрылись за штабелем. Тяжелые реактивные пули в клочья рвали брезент, в щепу разносили пустые деревянные ящики. Уже кого-то ранили или, может быть, даже убили. Зеки отстреливались – неумело, зачастую без пользы.

Нужно было срочно спасать положение. Из книжного опыта Хорнунг знал, что блицкриг эффективен, покуда противник не пришел в себя. В противном случае, война принимает затяжной характер и победит тот, у кого более мощные резервы.

Хорнунг поймал себя на том, что на этой теме он явно зациклился. А все потому, что надеется, до последнего надеется решить проблему гуманными средствами, малой кровью, а то и вовсе бескровно. Но бывают проблемы, которые малой кровью не решаются. Вот в чем ужас человеческого бытия. Отчаяние сковало волю капитана "Орла". И тогда происходит закономерное. Если вы не владеете ситуацией, ситуация владеет вами.