Андрей Астахов - Звезда Полынь

Мастерская Колдуна находилась недалеко от вокзала Янова, в добротном каменном гараже. Колдун восседал в центре гаража на старом офисном стуле, окруженный ящиками, старыми станками и всевозможным железом. Он встретил меня неприветливо — а может, он всех так встречал?

— Чего тебе, зеленый? — буркнул он.

— Вот, посмотри, ремонт ему нужен или нет, — я протянул механику трофейный пистолет. Колдун взял оружие, вытащил обойму, передернул завтор и щелкнул курком.

— Какая проблема? — спросил он.

— Заедает часто, — соврал я. — Может, боек сточен?

— Специалист! — Колдун презрительно хмыкнул. — Совсем новый пистолет, от него еще смазкой пахнет. Не успел бы сточиться. Если только брак, но у чехов брака не бывает. Где взял?

— На дороге нашел.

— Редкая пушка, в Зоне они нечасто попадаются. Твой пистолет второй CZ100, который я за полгода видел. Богатый папа купил?

— От друга по наследству достался, — сыграл я в откровенность. — Ты лучше скажи, сколько ремонт стоить будет?

— Посмотреть надо, помацать, а там видно будет. Оставь его, погляжу.

— Ты уж сделай, — сказал я. — Память это о друге. Про тебя говорят, ты что хочешь починить можешь, не то что долговский техник.

— Азот? — Колдун внимательно посмотрел на меня. — Зря так говоришь. Он хоть и долговец, а дело свое знает. Ладно, вали, мне работать надо.

— Делай хорошо, — сказал я. — Починишь, проставлюсь.

— С отмычками не пью, — заявил Колдун. — Вали, вали давай.

Я вышел из гаража с ощущением, что разговорить Колдуна не удастся. Я по его лицу это понял, по взгляду. Такие люди даже с близкими друзьями не откровенничают, а уж со случайными людьми и подавно. Или он заподозрил что? Нет, скорее всего, просто презрение к новичкам у бывалых сталкеров обычное дело, и Колдун в этом смысле не исключение. Ладно, поглядим, что он мне скажет потом, а пока можно пойти и пожевать чего-нибудь.

День шел к вечеру, и вокзал понемногу наполнялся сталкерами, которые до темноты спешили сюда, в безопасное и достаточно комфортное по местным меркам укрытие. В холле вокзала уже собралось человек десять, и народ все прибывал. Я удостоился нескольких беглых взглядов — и все. Впрочем, амбиции меня не заедали, мне внимание сталкеров было ни к чему. Поэтому, заняв место у заколоченного железным листом окна, я уселся на подоконник и от нечего делать разглядывал в мерцающем свете запитанной от генератора единственной лампы под потолком расхаживающих по вокзалу сталкеров, пытаясь понять, кто есть кто. Странно, но свободовцев я определял почти безошибочно, и даже не по внешнему виду, а по поведению. В отличие от «Долга» в «Свободе» единой формы нет, тут все прикинуты по мере финансовых возможностей — но с форсом и с непременной нашивкой в виде головы волка. В особом фаворе у них натовская цифровая камуфла. А вот манера этих сталкеров себя держать вполне оправдывает название группировки. Со стороны все смотрелось так, будто среди «фрименов» ни одного трезвого нет. Кстати сказать, со свободовцами я раньше никогда не пересекался, знал о них только по рассказам Бандуры и прочих приятелей. И уж конечно много слышал о той странной и непонятной войне, которую уже не первый год ведут между собой «Долг» и «Свобода».

— Чего же странного? — сказал мне однажды Бандура, когда я поинтересовался, с чего эта войнушка началась. — Долговцы по сути те же военные. У них дисциплина на первом месте. И Зону они пытаются взять под контроль. А «Свобода» так, вахлаки на всю башку отмороженные. Большинство из них подалось сюда, чтобы от проблем на Большой земле уйти, у многих с законом терки. Так что разные они, как земля и небо, потому и терпеть друг друга не могут. А кто первый на курок нажал, теперь не суть важно.

Теперь я увидел то, о чем раньше слышал много раз — знаменитый Яновский нейтралитет. Здесь, на Янове, сталкеры из «Свободы» чувствовали себя вполне непринужденно. У столиков в правой стороне зала собралось человек пять, и они так громко разговаривали, что их было слышно на весь божий мир. Обсуждался какой-то найденный одним из свободовцев дюже редкий артефакт. Поскольку герой дня по этому поводу проставлялся, разговор время от времени прерывался тостами и звоном стаканов, а потом все начиналось сначала. В другом углу топталось с полдюжины долговцев, и всем своим видом выражали крайнее презрение к свободовской тусовке. Забавно было за этим наблюдать. Интересно, если в чистом поле на свободовца какой-нибудь мутант нападет, и поблизости долговец окажется, или наоборот — будут они друг друга спасать, или только руки станут потирать и радоваться, что патроны друг на дружке сэкономили благодаря какому-нибудь кровососу? Непонятно все это, не по-людски. По совести сказать, у всех сталкеров только один противник — Зона. А то, что сами сталкеры друг с другом грызутся, ненормально. Помогать надо друг другу, а тут…

Вообще, я с первых дней пребывания в Зоне заприметил одну вещь — нет между сталкерами особой дружбы. И уж тем более никакого «сталкерского товарищества» в природе не наблюдается. Нет, натурально, если столкнется сталкер в чистом поле с какой-нибудь тварью, военными или бандюками и попросит о помощи, другие, кто поблизости оказался, придут, помогут отстреляться. У вольных, по крайней мере, так заведено. Но если глобально брать, в целом, сталкер сталкеру волк. Если повезет тебе, и найдешь какой-нибудь редкий и дорогой артефакт, то уж точняком никто из собратьев не порадуется — наоборот, от зависти на дерьмо исходить будут. Не раз и не два слышал я жутковатые истории о том, как опытные сталкеры специально брали с собой в рейд новичков — «отмычек», чтобы в случае чего пожертвовать ими, скормить зверюге какой или вперед в аномалию послать: пройдет хорошо, погибнет — так уж Бог рассудил. Уж не знаю, правда или это нет, но звучит мерзко, ей-Богу. Забирать содержимое чужих тайников тоже обычное дело, а главное, риска никакого — поди, докажи, что кто-то твой хабар присвоил. Разве если вещь какая приметная была, но в Зоне дураков нет, никто чужим светить не будет. Разборки никому не нужны. Такая вот философия…

— Здоров!

Сталкер вырос рядом со мной, как из-под земли. Рослый, крепкий, в поношенном и грязном комбезе «Заря», с сидором за плечами. Через правое плечо переброшен видавший виды АКСУ. Лицо у сталкера было открытое, дружелюбное и неожиданно смуглое, будто парень еще вчера загорал где-то в Хургаде. На загоревшем до черноты лице ярко выделялись серые ясные глаза, и смотрели на меня эти глаза вполне дружественно.

— Новенький? — спросил сталкер. — Что-то я тебя раньше не видел.

— Новенький, вчера пришел.

— С Кордона?

— Нет, с Затона.