Борис Громов - Рядовые Апокалипсиса

— Провожать не нужно, – не отреагировал на подколку сержант. – А вот помочь – очень.

В общем, возникла у наших новоиспеченных дезертиров нешуточная транспортная проблема: на всех – два БТР‑80. А их, как ни крути – два десятка. И, как я понял, не только Саня успел своим бравым видом симпатичную студентку охмурить. Хотя кто кого охмурил – это вопрос отдельный. Глупые барышни в общежитиях серьезных вузов – явление редкое. В смысле, учатся–то в том же Московском государственном университете разные: кто за деньги, кто по блату… Но в общагах такие обычно не живут. Те, что в общагах, – те своими мозгами поступали и учатся. А значит как минимум с головой дружат и шансы прикидывать умеют. Трех суток для того, чтобы оценить обстановку вокруг, им наверняка хватило. И «тамань» наша в теперешних реалиях, при оружии, в новенькой снаряге – очень даже завидные женихи. Вот только «безлошадные». Два бронированных «стальных коня» на почти три десятка ездоков, которым, ко всему прочему, еще и в разные стороны… Задачка… И задачку эту они со всей своей детской непосредственностью свалили на меня. Озадачили, понимаешь, старого и больного. Роди им, дядя Боря, транспорт. И, ведь что интересно, башка тут же сама начала соображать на тему, где и как можно этот самый транспорт «родить».

Правда, в душе на мгновение шевельнулось что–то похожее на протест. Мол, товарищ прапорщик, как же быстро у тебя ход мыслей–то поменялся. Из защитника порядка и законности вот так, влегкую, в мародеры «перекрасился». Но этот «писк души» был безжалостно задавлен холодным прагматизмом. Вот только самому себе врать не нужно! Можно подумать, когда ты в Ивантеевке наглого подпола прикладом утихомиривал, а потом вместе с Тисовым фабричный корпус жег, вы по закону действовали? Ну конечно… А те автобусы, на которых мы беженцев вывозили, нам их что, под роспись по накладной выдали? Да ничего подобного – приехали и взяли. Потому что нужно было. Реквизировали, блин. Да еще и сидящих там в «кондейке» шоферов к делу в добровольно–принудительном порядке приставили. Нет, мужики попались нормальные, с понятием и помогать согласились сами. Но ведь если честно вспомнить, то в случае отказа ты мог и силой заставить, вполне готов к этому был. Вот такие странные времена наступили, когда даже для того, чтобы добрые вроде и правильные дела делать, приходится вовсю правом сильного пользоваться. Вот уж действительно – конец света. Апокалипсис… Ладно, размышлять на возвышенные темы и в самом себе копаться позже будем, а пока – действовать нужно.

Как бы там ни было, врагами или предателями я таманцев не считаю. Остальные срочники, как я из рассказов Филипочкина и Гаркуши понял, еще вчера «на лыжи встали». И наша пацанва об этом, оказывается, знала. Но еще почти сутки продолжала честно нам спины прикрывать. Обвинять мне их не в чем, и поэтому помочь я им, пожалуй, соглашусь. Вот только где ж столько хорошего транспорта раздобыть разом? Похоже, размышления мои слишком крупным шрифтом пропечатались на физиономии. Как один мой знакомец в таких ситуациях говорит: «Слишком громко думаешь».

— Борь, – толкает меня в бок стоящий рядом Мельников. – А помнишь «Стратегию» и ее окрестности?..

Блин, Вадяй, ты гений! Действительно, с год назад катались мы с ним в этот магазин иностранной экипировки и снаряжения на Варшавке. Купить, правда, ничего не купили, только слюни на красивый «обвес» к автомату попускали, уж больно там цены кусались, но зато обратили внимание, что в этом же здании сидят сразу два автосалона. Один «фордами» торгует, второй «лендроверами». А что, нормальная идея! Пусть пацаны до дому с шиком доедут. Судя по тому, что вокруг творится, – хозяева, даже если живы еще, сильно возражать не станут. У них сейчас совсем другие проблемы.

Думается мне, машины в тех автосалонах почти наверняка до сих пор нетронутые на площадке перед зданием стоят. А ключи, насколько я такие заведения помню, – в каком–нибудь красивом ящике в офисе менеджера. Искать долго не придется. Только желающих поискать вряд ли много было. Место там людное… В смысле, было людное… Сама Варшавка – шоссе очень даже оживленное, метро рядом, ярмарка большая, жилые дома неподалеку. А там, где раньше было много людей, теперь много оживших мертвецов. Так что сомневаюсь, что кто–нибудь в тех местах рискнет прибарахляться. Разве что кто–нибудь вроде нас. В смысле, крупная вооруженная группа. Но, как мне кажется, у всех вооруженных групп, законных, частично законных и совсем незаконных, вроде давешних азербайджанцев, сейчас забот полно. Вряд ли кому есть дело до расположенного почти на окраине Москвы автосалона, пусть даже машины в нем стоят хорошие. Хороших машин сейчас в городе много, боюсь, куда больше, чем людей, готовых ради них рисковать. Кроме того, есть у меня и свой интерес. Раз уж будем рядом, почему бы в «Стратегию» не заглянуть? Ну так, в чисто познавательных целях? Понятное дело, что только ради этого я б туда не поехал, а так, с оказией, почему бы и нет?

Ну, собственно, больше и рассказывать особенно не о чем. Снова объединившиеся в одну группу омоновцы разместились в «приблудном» БРДМе и одном из «восьмидесятых». Второй у нас Филипочкин «отжал» для усиления обороны эвакоцентра. После увиденного ночью мы возражать и спорить даже не пытались. Таманцев и их барышень усадили в тот самый пазик, что с нами в первый день катался. В общем, до места добрались, можно сказать, без происшествий. Правда, по сторонам смотреть было откровенно жутко: к виду бредущих по улицам зомби мы уже начали понемногу привыкать, но их количество реально напрягало. Если бы не две многотонные «броняшки», ПАЗ увяз бы в этом море мертвого, но вполне подвижного мяса уже через пару–тройку километров. А так – ничего, только по сбитым на землю скошенными носами бронемашин телам скачет, словно по ухабам.

На Варшавке, ближе к окраинам, мертвецов на проезжей части стало совсем мало, а вот машин – много. Похоже, до народа дошло, что Шойгу в своем черно–красном пуховике не прилетит и спасаться придется самостоятельно. И теперь все, кто смог добраться до машин, – рвут из города. Что, в общем, правильно. Москва с ее огромным населением и дикой скученностью – это ловушка. Из которой если вовремя не выберешься – все, так тут и останешься бродить неспешной шаркающей походкой. И если первые дни народ как–то по инерции верил сказкам из телевизора, то теперь и их нет. Всего два канала вещают, и те из резервных студий. А вместо ставших за трое суток привычными мантр: «Ситуация под контролем. Все наладится. Не покидайте своих квартир и ждите помощи», там теперь суровые мужики в полевом камуфляже объясняют, где находятся эвакуационные центры и на каких шоссе армейские блокпосты контролируют выезды из города и обеспечивают машины беженцев горючим. Если отбросить красивости и сказать честно, то людям открытым текстом заявили: «Мы облажались и помочь никому толком не в состоянии. Спасайся кто как может!» И от всего происходящего становится на душе очень и очень погано. Потому что мы катастрофически не успеваем. Мы почти везде опаздываем. Если вчера при нашем приближении люди высовывались в окна, махали какими–то простынями, кричали, пытаясь привлечь внимание, то сегодня мы видим только выбитые стекла, выдавленные оконные рамы, мазки и потеки крови на стенах. Похоже, мертвяки мутируют не только в атлетов–тяжеловесов, похожих на уменьшенную копию Халка из американского фильма, но и в каких–нибудь акробатов–скалолазов – чтобы ловко по стенам и балконам лазить. И те, кого мы не успели вывезти вчера, сегодня уже или съедены, или неспешно бродят по окрестностям, оглядывая мир мутными бельмами своих жутких неживых глаз. Поглядишь вокруг – и руки опускаются. Чего ради мы упираемся рогом и рискуем жизнью, если на каждого спасенного нами приходится как минимум несколько сотен тех, до кого мы вовремя добраться не успели? Но иначе – нельзя, не факт, что смогу убедительно объяснить почему; просто знаю, и все тут.