Владимир Царицын - Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]

Он вошёл в курительную на веранде второго этажа, из которой его машина была хорошо видна, и выглянул в распахнутое окно на улицу. "Ауди А5" цвета "платина" искрилась в свете неоновых фонарей, окружавших площадь перед рестораном. К гостям, вываливающимся из зеркальных дверей внизу, уже приставали местные жрицы любви, кучки гостей разбивались на парочки и громко спорили, кто с кем едет и кто кого провожает. Илья обратил внимание, что далее по дороге, метрах в ста, под деревом притаилась машина гаишников.

"Никто не любит дорогие машины больше чем нищие, инспекторы ГАИ и женщины лёгкого поведения. А я всё-таки правильно сделал, что купил то, что понравилось, а не то, на что денег хватало, - удовлетворенно подумал Илья. - Хотя Мадлен подшучивала надо мной: "Новая машина не служит показателем того, сколько у тебя денег, она показатель того, сколько ты должен". За копейки на копейках ездят..."

Внезапно чьи-то руки закрыли ему глаза. В том, что это женщина, Илья не сомневался - запах духов и нежная шелковистость кожи маленьких ладошек говорили сами за себя.

- Крошка? - неуверенно прошептал он, внутренне сомневаясь, что Мадлен изменила своему правилу "работа превыше всего".

- Угадал! - засмеялась женщина (не Мадлен, он это уже понял). - Загадай желание, а я его исполню!

Руки разжались; Илья обернулся и увидел молоденькую девчонку лет шестнадцати, которую заприметил еще во время конферанса - тоненькую, с прямыми чёрными волосами и непокорной чёлкой, нависшей над упрямыми серыми глазами. Она чем-то неуловимо отличалась от прочих гостей, не вписывалась в чиновничью массовку.

- Я жду, - капризно надула губки девушка.

- Чего? - удивился Илья.

- Желания, глупый! Есть у тебя заветное желание?

- У меня целый сундук желаний под кроватью! - брякнул он.

- Тогда я приглашаю тебя на белую ночь.

- Не понял. Какая белая ночь? Мы не в Питере...

- Белый танец - дамы приглашают кавалеров! Белая ночь - то же самое, но в постели. У нас целых три ночи впереди, а днем выспимся, пока это дурацкое сборище блатных и уродов будет свои доклады озвучивать.

- Извини, у меня другие планы, - Илья строго посмотрел девушке в глаза - тяжёлые, неподвижные, с огромными зрачками. Красивые глаза, но... нехорошая это красота, такие глаза у наркоманов бывают.

- Хочешь, я стану твоим желанием прямо сейчас? - Девушка положила руки ему на плечи - золотой браслет изумительной красоты и кольца с крупными бриллиантами заставили его скосить глаза. И только он взялся за её руки, чтобы скинуть их, как она резко подпрыгнула, обняв за шею, и крепко обхватила его торс ногами. Илья, упершись наглой "пиявке" в бока, попытался оттолкнуть её от себя, но не тут то было: она прижалась к нему ещё крепче и впилась губами в его губы. Потом откинула голову назад и громко захохотала.

И вдруг одновременно раздалось два удивленных возгласа:

- Илья?! - женский.

И мужской:

- Чёрт! Наталья?!!

В дверях курилки стояла Мадлен под руку с прокурором Полынограда Борисом Матвеевичем Ямщиковым - импозантным седовласым мужчиной в шикарном костюме от "Бриони". Оба замерли, поражённые увиденной картиной: смущенный молодой человек, поддерживающий за талию повисшую на нём девицу. Прямо сказать - довольно недвусмысленная поза. За спинами Мадалены и Ямщикова, словно их увеличенные тени, внушительно "отсвечивали" двое крепких парней в одинаковых чёрных костюмах и с одинаково непроницаемыми лицами в тёмных очках. Тонтон-макуты, мать их! Числились эти головокруты однозначно за службой безопасности прокурора.

Наталья - видимо, так звали девушку - разжала ноги и спрыгнула на пол. Одёрнув короткое платьице, произнесла тоном оскорбленной невинности:

- Этот гад пытался меня изнасиловать. Затащил сюда и... Хорошо, что ты вовремя пришёл, папочка.

Илья возмущённо хмыкнул и тыльной стороной ладони вытер губы.

Прокурор окинул Илью с ног до головы презрительным взглядом и легонько качнул седым чубом. По этому знаку охранники плавно обогнули босса и его даму, подошли к Илье с обеих сторон и цепко прихватили под руки. Молодой человек здраво рассудил, что сопротивляться сейчас, а тем более пытаться качать права перед прокурором не имеет смысла, да и не в его интересах. Тем более что ничего противозаконного он не совершил.

- Да я на свою машину вышел в окошко посмотреть, - возразил он, - а она сзади подошла... Я чту закон, господин прокурор, и с малолетними барышнями никаких дел не имею. В плане секса.

Девица фыркнула и нагло заявила:

- Он врёт, папочка. Вот сволочь какая! Весь вечер мне подмигивал, а как только все стали расходиться...

- Цыц! - оборвал дочь Ямщиков. - Шагом марш в машину, дома поговорим.

Девица послушно вышла из курилки, а прокурор повернулся к Илье.

- Думаю, в камере, а потом и на зоне, тебе подробно растолкуют, что совращать детей нехорошо, - прошипел прокурор. - Ну-ка, ребятки, отвезите его по известному вам адресу. Но сначала обыщите, а то кто его знает...

Один из охранников профессиональными движениями прошёлся по карманам Ильи и вынул небольшой пакетик с белым порошком.

- Опа! - обрадовался прокурор. - Так ты не только маньяк, ты ещё и наркоман.

- Это не моё! - воскликнул Илья, тупо глядя на пакетик и соображая, как он мог оказаться в его кармане: "Что это подстава - козе понятно. Не случайность, не ошибка, а конкретная подстава. Но кто же пожелал убрать меня с дороги? И зачем? Эта сучка, прокурорская дочурка? Бред, зачем ей это? Но могла, могла сунуть мне дурь в карман. И этот секьюрити, когда меня обыскивал, легко мог. А кто ещё?.. Аркаша! Когда оторванную пуговицу пришивал. Блин! Да всё же понятно! Для Аркашиной карьеры в "Вивате" я - главный конкурент. А Ямщиков - его родственник... Сговорились, суки!!"

- Я наркотой не балуюсь, - вызывающе заявил он прокурору. - Вы лучше своей дочке, Наташе, тест сделайте! Или просто в глаза посмотрите, они вам обо всём расскажут...

- Значит, наркотики ты не потребляешь? - пропустив слова парня мимо ушей, с ехидненькой улыбкой переспросил Ямщиков.

- Конечно, нет, - твердо ответил Илья и посмотрел на Мадлен, но, натолкнувшись на её холодный презрительный взгляд, приуныл. Да, помощи со стороны любовницы, считающей себя оскорблённой, ждать нечего. Сегодня - во всяком случае.

- Вот и прекрасно, - кивнул прокурор. - Раз не потребляешь, значит носишь с собой для продажи. От трёх до пяти за распространение тянет, я уж постараюсь, чтобы ты по максимуму получил!

У Ильи похолодело внутри. Он тупо смотрел на прокурора (на Мадлен глядеть опасался, - оскорбленная женщина - хуже кобры), и мысли его метались как сумасшедшие:

"Чёрт! Вот же попал! Попробуй теперь докажи, что я не я и наркота не моя. Что я не верблюд, не маленькая лошадка... Что же делать? Что, чёрт возьми, делать?! Бежать надо, вот что! Но как? От этих тонтон-макутов разве сбежишь? Только чудо мне может помочь!.."