Элона Демидова - Отступник

Царь нанес размашистый удар. Сделал он это просто ради того, чтобы проверить, насколько хороша реакция у врага. Заквасский, улыбаясь, тут же отклонил корпус, сделав шаг назад.

― Ты поосторожней, — заметил Ян, подмигнув противнику. — Так и руку вывихнуть недолго.

― Беспокойся о себе, — оскалился правитель и тут же сделал несколько выпадов подряд.

К немалому удивлению Антона, ни один из колющих ударов не достиг цели. Скрипач с невероятной легкостью отскакивал, уклоняясь от острия шашки. Царь приготовился к новой атаке, но тут сознание правителя помутилось, в носу появилось неприятное жжение, глаза застлала пелена, и он пошатнулся.

«Проклятый дым», — подумал царь, тряхнув головой. Слабость отступила. Сейчас Антон остро пожалел, что в «Стечкине» не осталось последнего патрона. Все-таки огнестрел в данной ситуации был куда удобнее.

Упершись взглядом в грудь Заквасского, правитель вновь провел молниеносную серию выпадов, но противник казался неуязвимым, показывая немыслимую, просто невозможную быстроту движений. Более того, у Яна оставалось время на то, чтобы беззастенчиво и глумливо скалиться.

― Ну, что ж ты убегаешь? — прохрипел царь. — У тебя ведь черный пояс по карате. Покажи свое умение! Давай, иди сюда!

― Э-э-э! — погрозил пальцем Заквасский. — На самом деле я такой же каратист, как ты — повелитель Миусских земель, а повелитель ты, скажу я тебе, самый что ни на есть дерьмовый.

― Так ты еще и врун! — презрительно сплюнул Орлов.

― На том и сойдемся, — согласился скрипач.

Антон ринулся в очередную атаку. Движения его теперь были более размашистые и менее точные. И снова правитель не смог ни разу даже задеть Заквасского.

― Все, Яшка, ты меня утомил, — царь, перекинув в левую руку меч, вытер лоб тыльной стороной кисти и в этот момент провел стремительную атаку на спокойно ожидающего противника.

Острие лезвия вошло в тело. Предатель дернулся, пошатнулся и опустился на колени, с пафосом раскинув руки.

― Эх, человече... — прежде чем окончательно упасть, произнес он трагично. — Конец эволюции...

Антон поморщился, на него опять нахлынула волна слабости. Что-то странное было во всем происходящем: с таким выражением лица и с такими словами люди не умирают. А ведь Заквасский самый обычный, хоть и с легким приветом, человек, он родился до Великого Коллапса. Но почему-то он совершенно пренебрегал смертью, и лицо его не было перекошено от боли и ужаса перед встречей с небытием. Однако времени на философствования у Антона не имелось — нет разницы, кто как подыхает, главное результат.

― Мы — венец эволюции, — сказал через силу царь, плюнул на лежащего врага и, шатаясь, побрел к монументу.

В ушах правителя жутко шумело, в носу нестерпимо жгло, перед глазами плавали цветные разводы. С досады царь пнул ногой дымящееся кострище, подняв тучу пепла. Тяжело опустившись на ступеньку перед памятником, Антон развязал вещмешок, вынул ящик, в котором лежали гранаты. Затем царь достал коробку с толом. Вытащить детонаторы он не успел, поскольку услышал позади себя хриплый мужской голос:

― Я не ошибся, человек не венец, а именно конец, если не сказать еще более категорично. И вот когда сей конец окончательно загноился, эволюция сделала себе обрезание. Чисто в гигиенических целях, чтобы абсцесс не пошел дальше.

Антон оглянулся. Перед ним стоял Заквасский, живой и невредимый. Царь почему-то не удивился, а лишь, прижав ладони к вискам, замычал, тряся головой.

― Ты дурак, Орлов, — с неожиданной силой схватив правителя за ворот и подняв на ноги, Ян принялся бить его лбом об одну из колонн монумента. — Неужели ты думаешь, что взорвав какой-то памятник, можно изменить ход истории? Эх, Орлов, Орлов, вандал ты безмозглый, а не воин Лакедемона! ЮНЕСКО на тебя нет! Понял?!

Докурив трубку, Заквасский поднялся. Он вдоволь налюбовался на царя, который сражался с самим собой, тыкал в пустоту шашкой, а потом бился лбом о памятник трехсотлетия Таганрога.

― ЮНЕСКО на меня нет... ЮНЕСКО на меня нет... — бормотал Антон, тряся головой и обнимая одну из мраморных колонн.

― Тяжелый случай, но тучи расходятся. Спасибо, родная, помогла... — задумчиво проговорил шаман, улыбнувшись пятнистой луне.

Затем он подобрал валявшийся на дороге «Стечкин» и ударил правителя Лакедемона рукоятью по затылку.

Тяжело дыша, Артур раздвинул ветки и выглянул из кустов. Храм пылал. Слышалась стрельба — видно, кто-то все еще сопротивлялся, но с абсолютной очевидностью было ясно, что армия Лакедемона впервые за свое существование потерпела поражение. Вернее сказать, это был сокрушительный разгром. Наследник поглубже спрятался в листве и закрыл глаза. Перед ним тут же предстала жуткая картина: охваченные огнем товарищи, пытаясь сбить пламя, катаются по полу, молодой солдат, издавая булькающие звуки, скребет слабеющей рукой стену, а из его горла торчит стрела, еще один воин, стоя на карачках, пытается собрать внутренности из вспоротого живота, но кишки вываливались обратно. Но не это было самое страшное...

В первые секунды боя Артура обуял животный неконтролируемый ужас, прижимая к груди СВД, он выскочил на улицу и, сбив кого-то с ног (своего или чужого, наследник не разобрал), пустился наутек. С невероятной скоростью пробежав два квартала, юноша нырнул в спасительные кусты. И вовремя: полминуты спустя мимо промчалась группка нуклеаров, с луками, топорами и копьями в руках. Наследник узнал их предводителя, то был судья дикарей.

И вот Артур, пожалуй, уже полчаса сидел в ненадежном укрытии. Паника улеглась, и он мог собраться с мыслями. Надо во что бы то ни стало выбираться из города. И чем раньше, тем лучше. Сейчас они добьют последних сопротивляющихся и примутся разыскивать тех, кто сбежал, и можно не сомневаться — найдут. Но Артур не мог заставить себя подняться и выйти из кустов на открытое пространство. При одной только мысли об этом леденящие щупальца страха вновь заставляли сердце учащенно биться, а ноги предательски дрожать. И наследник придумывал для себя очередное нелепое оправдание: нельзя вставать, потому что только что проходили нуклеары; потому что до горящего храма не более трехсот метров, и нужно подождать, пока пламя ослабнет; потому что луна вдруг выглянула из-за туч, осветив дорогу — и еще много-много всевозможных «потому что». Однако время шло, секунды, превращаясь в минуты, сокращали и без того маленькие шансы на выживание.

Наследник собрал всю свою волю в кулак. В конце концов, он ведь полноправный гражданин Великой Политии, а не дерьмовый дикарь. Настоящий воин не должен бояться. А тут и надо всего-то выскочить из кустов и забежать за угол.

Закрыв глаза, Артур сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, затем осторожно высунул голову из листвы. Церковь догорала, и там уже никто не отстреливался; нуклеаров тоже нигде не было видно. Парень вылез из кустов и рванул за угол. Однако там его ожидал неприятный сюрприз.