Владимир Венгловский - Шпаги и шестеренки (сборник)

Эвелин Бринкер… восхищенные поэты до сих пор слагают стихи в честь твоей красоты, видели бы они тебя сейчас… нет, лучше не надо. Тебе так страшно, что даже я чувствую твой страх, а ведь я навидался и наслушался такого, что, кажется, должен бы уже ко всему привыкнуть. Нет… к страху, беде и горю привыкнуть нельзя. Можно лишь научиться встречать их лицом к лицу, как воин встречает врага. День за днем, раз за разом, встречаться и побеждать.

Суперинтендант полиции Майкл Морган вздохнул еще раз и медленно кивнул.

– Сэр… леди… я понял вас. На розыски вашей дочери будет направлен лучший профессионал, какой у меня только есть. Ваше дело будет рассматриваться как приоритетное.

– Просто спасите мою дочь, – выдохнула женщина. – Умоляю!

Если бы не рука мужа, сжимающая ее локоть так крепко, что наверняка синяки останутся, она упала бы на колени.

– Мы сделаем все, что в наших силах! – стараясь выразить максимальное сочувствие, откликнулся суперинтендант. – Успокойтесь, делом вашей дочери будет заниматься не какой-то там чужой, безликий полицейский. Вы ведь наверняка слышали о полковнике Кольт?

– Я посещала ее стрелковые курсы. И Мелоди – тоже, – машинально откликнулась леди Эвелин. В следующий миг искра понимания зажглась в ее глазах: – О! Сэр, вы хотите сказать…

– Именно.

– А могу я с ней поговорить?

– Разумеется, леди. Нужно же ввести ее в курс дела.

– Вы не представляете, как много вы для нас сделали… – прошептала она, и слезы наконец-то показались у нее на глазах.

«Она потрясающе держится, – глядя на леди Эвелин, отметил про себя суперинтендант. – Подумать только! Дочь первейших лоумпианских богачей, холеная, избалованная, в свое время первая красавица, танцы, балы, стишки всякие… и такой стальной стержень!»

…Полковник Хелена Кольт, в девичестве Хелена Руби Браунинг, была несколько эксцентричной даже для гномки.

Яркую, миниатюрную красавицу отказывались брать в армию. Вместо этого каждый второй, если не каждый первый офицер старательно звал ее замуж или хотя бы приглашал разделить его скромную холостяцкую трапезу. Ее не принимали в армию, ее вообще не принимали всерьез. На ее заверения, что она в состоянии стрелять лучше любого армейского снайпера, девушке рекомендовали почаще стрелять глазками, а всякие там ружья и прочее грубое железо оставить большим и сильным мужчинам. Неужто она считает, что они не в состоянии защитить такую красавицу? Нет, конечно, если она считает, что непременно должна находиться в армии, это ее право. Для женщин есть замечательные места штабного чертежника, бухгалтера, машинистки, есть очень ответственные должности в картографическом отделе, и с ее несомненным талантом…

Хелена Руби Браунинг пробормотала себе под нос неприличное гномское словцо и уехала в Мэлчетту. Да-да, на ту самую Новую Землю, некогда открытую капитаном Дэвидом Мэлчеттом. У олбарийского протектората там все еще хватало проблем с соаннскими соседями, троаннскими авантюристами и арсалийскими воротилами, не понимающими, что новая земля – это не апельсин, который можно выжать в свой бокал и выбросить. На олбарийском фронтире требовались хорошие стрелки, и если очаровательная юная красавица заявляет, что она не хочет замуж, а хочет стрелять… дайте девушке винтовку! Леди, вот там находятся ростовые мишени, если вы изволите прижать ваше прелестное плечико… не мешать? Как вам будет угодно, леди… что-о?! Не может быть! С одной руки… из этой раздолбанной… и такой тяжелой винтовки… леди… нет, прошу прощения – рядовой Браунинг!

Сержантом она стала очень быстро. А вскоре по всему фронтиру гуляла слава о необыкновенно метком и чрезвычайно отважном стрелке лейтенанте Браунинг. Враги прозвали ее Фарханой, именем фаласской богини мщения, не знающей ни промаха, ни пощады. Арсалийцы оценили ее голову в миллион – даже если учесть, что арсалийская коломба из скверного серебра с сильной добавкой сурьмы стоила едва ли не дешевле олбарийского медяка, сумма все равно выходила впечатляющая. Капитанское звание Хелена получила за три дня до тяжелой контузии. Вражеский снаряд разорвался совсем рядом. Она чудом выжила, но военную службу ей пришлось оставить: после контузии у нее иногда мутилось в глазах, предметы теряли свои очертания. О карьере снайпера пришлось забыть. Другая бы на ее месте удалилась на покой, почивать на лаврах и сверкать медалями на собраниях ветеранов, но она была не другой, она была Хелена Браунинг. Поэтому, вернувшись в Лоумпиан, она пошла работать в полицию. Женщины в полиции тогда еще были внове, а очаровательная гномка к тому же хотела быть не машинисткой, а оперативным работником. Суперинтендант Морган не без смущения вспоминал, как он повел милую барышню в полицейскую анатомичку, чтобы выбить столь радикальные идеи из этой прелестной головки раз и навсегда. Хелена Браунинг некоторое время внимательно наблюдала за вскрытием, не проявляя ожидаемого ужаса, а потом сказала врачу: «Не там ищете, доктор Кольт. Переверните тело. Ему вогнали заточку в затылок. Я на фронтире такое видела». По правде говоря, если кто в тот раз и напугался, то не молодая гномка, а суперинтендант Морган. Такая очаровательная барышня и вдруг – заточка… фронтир… Но вскоре он привык и уже через три месяца поднимал тост за новобрачных Сэмюэла и Хелены Кольт. Хелена Кольт оказалась отличным оперативником. Начав в полиции с лейтенантского звания, она поднялась по служебной лестнице быстрей, чем иные взбираются по обычной. И спустя совсем недолгое время суперинтендант с удивлением поздравил ее со званием полковника.

Полковник Хелена Кольт помнила всех своих учениц. Это долг наставника.

– Малышку Мелли похитили? – тихо и страшно переспросила она.

И тотчас сэру Дональду и леди Эвелин стало легче дышать. Полковник Кольт и впрямь внушала страх, но этот страх относился не к ним, не к их похищенной дочери. Бояться теперь следовало похитителю.

– Вы знали ее, Хелена? – негромко поинтересовался суперинтендант.

Старинный карабин фронтира незримо и жутко качнулся в руках полковника, и ответное «да» прозвучало как пуля в лоб.

– Полковник, осмелюсь напомнить, мы обязаны действовать в рамках законности, – быстро добавил суперинтендант, думая, что назначать на это дело именно полковника Кольт, возможно, не самая лучшая его идея – но кто же мог знать?

– Если от того мерзавца, что посмел похитить мою ученицу, что-нибудь останется, я так и быть отдам это закону!

«Черт бы побрал этих гномов с их традициями наставничества! – подумал суперинтендант. – И ведь ничего теперь уже не сделать! Не снимать же ее с этого задания! Снимай, не снимай, она все равно будет искать свою ученицу, только тогда у нее окажутся окончательно развязаны руки. Нет уж, пусть чувствует, что закон ее хоть в какой-то степени обязывает. Может, и в самом деле притащит хоть что-нибудь, хоть кусочек того идиота, который на свою беду перешел ей дорогу!»