Татьяна Живова - Джульетта без имени

— Дети? Дети... — сталкер вздохнул. — Дети теперь уже ни при чем.

Все это время Востоку не давала покоя одна мысль, ему казалось, будто что-то не так, что-то находится не на своем месте. Отвлеченный сперва на перепалку с крысюковской девушкой, а потом на поиски книги, он как-то забыл об этом. Но сейчас это ощущение вернулось и беспокоило его.

Что же было не так? Что-то с ним? Да нет, вроде он не чувствовал себя раненым или травмированным.

Может, со снаряжением? Сталкер несколько раз глубоко вдохнул, воздух свободно проходил через фильтр противогаза.

Стоп! Вот что было не так! Восток еще раз вдохнул — воздух проходил в противогаз слишком свободно!

Сталкер осторожно ощупал затянутой в резиновую перчатку рукой маску на лице. Маска была целой. Тогда он начал сантиметр за сантиметром внимательно изучать состояние гофрированного шланга, ведущего к фильтрующей банке в сумке на поясе. Шланг тоже был, судя по всему, не поврежден.

Наконец руки сталкера добрались до брезентовой сумки с фильтром, и вот тут его ждало неприятное открытие. Вогнанный почти по самую рукоятку, из распоротого брезента косо, почти вывалившись из прорехи, торчал нож.

Мгновенно в памяти Востока всплыло его падение на крысюка, острое лезвие, направленное прямо в живот, тупой удар, скрежет вспарываемого металла.

— Чтоб тебя!.. — сталкер посмотрел сначала на рукоятку, торчащую из вспоротой фильтрующей банки, потом на Крысю и спросил:

— Ну, и кто это сделал?

Крыся, которую неожиданная реплика сталкера оторвала от изучения состояния книги, удивленно подняла голову. Черные глаза посмотрели сначала на лицо, а точнее — хоботастую маску человека, а потом скользнули ниже.

— Ой! — за это время она и сама успела забыть о своей попытке выпустить напавшему на нее страшному человеку кишки.

— Ой? — переспросил Восток. — «Ой» — и все? Вот мне интересно, какого же... надо было?.. А? — он сказал это таким тоном, каким строгий родитель мог бы поинтересоваться у дочери, стоящей над осколками дорогущей антикварной вазы, для чего ей понадобилось играть дома в баскетбол. Тем более, что юная крысишка и впрямь годилась ему если не в дочки (Востоку было тридцать семь лет), то уж в младшие сестренки — точно.

— Я... я случайно... — крысишка сказала это так виновато, что у Востока пропало всякое желание сердиться на нее.

— Черт знает что! — всплеснул он руками.

Продолжая внимательно осматривать повреждения, нанесенные фильтру, он все больше убеждался, что повреждения эти были явно не совместимы с жизнью фильтра, а стало быть, в скором времени могли привести к скорому окончанию и его собственной жизни.

— «Я случайно»... — передразнил Восток. — Мне вот интересно, как я теперь с таким фильтром пойду к Медведкову, а? Не посоветуешь? Случайно так...

— Может, чем-нибудь заткнуть? — робко предложила Крыся, пряча взгляд.

— Знаешь, что и куда себе заткни?!.. — Восток едва сдержался, чтобы не выругаться. — Ладно. Делать нечего. Попробую добраться и с такой прорехой.

Крыся как-то подозрительно шмыгнула носом, и сталкер вдруг почувствовал что-то такое, отчего волна раздражения исчезла и появилось какое-то теплое, давно забытое чувство, от которого он вот уже много лет искал убежища в темных перегонах туннелей и в мертвых городских кварталах на поверхности.

— Ну ладно, что ты... что ты... — обратился он к сопевшей, как обиженный ребенок, крысишке. — Как-то мы с тобой тут столкнулись... Я бы тоже на твоем месте за нож схватился. Ну, не реви, пожалуйста! У меня на женские слезы — острая аллергия!

И в первый раз за все время, прошедшее с их встречи, Восток улыбнулся. Улыбка, впрочем, не была видна под маской противогаза, но Крыся как-то почувствовала ее и зашмыгала носом еще интенсивнее.

— Я правда... я правда не хотела... я испугалась, — говорила она, всхлипывая и по-детски дрожа губами. — Ты появился, страшный такой... с автоматом... я подумала...

— Ну ладно, ладно тебе, — Восток совсем смутился при виде реакции этого хрупкого существа, уже готового разреветься в голос. — Ну ничего же не случилось. Видишь, я цел, нож в фильтре застрял. Все в порядке. Ну, — добавил он, подумав, — почти в порядке.

— Правда? — спросила Крыся, с надеждой глядя на сталкера большими и наивными, как у ребенка, глазами.

— Правда! — подтвердил Восток, выдергивая и рассматривая ее нож. — Только давай подумаем, чем мне теперь залатать банку. Она теперь, конечно, только на свалку годится, но до Медведкова добраться, думаю... Эй, ты чего?!

Внезапно и без того большие темные глазищи крысишки округлились, она неуловимо-быстрым движением выхватила из пристегнутой к бедру кобуры какой-то длинный, странной конструкции, пистолет и... прицелилась в голову сталкера.

— Эй... — Восток опешил. Только что, вроде, нормально разговаривали, и тут...

— Пригнись! — шепотом велела она и, видя его замешательство, нервно взвизгнула уже в голос: — Пригнись, дурак!!!

Что-то в ее голосе, а главное — глазах, было такое, что заставило сталкера беспрекословно подчиниться. Он плашмя рухнул на книги. В ту же секунду над головой что-то хищно и тонко свистнуло, за спиной раздался неприятный чавкающий звук, какой-то хрип, звяканье о стену чего-то металлического и... шум падения крупного тела.

Восток обернулся... и застыл на месте.

Позади него лежала слабо дергающаяся туша паука-переростка величиной с хорошую такую овчарку! Из маленького отверстия точно в том месте, где у пауков располагается нервный узел, толчками вытекала темная кровь. Тварь дернулась еще пару раз и сдохла.

— Ненавижу пауков... — услышал Восток и повернул голову на голос. Девушка-крысюк в неловкой позе сидела на полу, обеими руками прижимая к груди свое странное оружие. Ее трясло. — Ненавижу... Т-твари... — она вдруг всхлипнула и... все-таки разревелась!

Восток растерялся. Потом нахмурился под резиновой «мордой» противогаза. Женских слез он и так не выносил, а тут мало того, что женщина, даже почти девчонка, так еще и мутантка! Черт их знает, этих бывших людей, что у них теперь за склад мышления! Начнешь утешать — так еще чего доброго...

Впрочем, способностей к утешению и человеческих плачущих женщин сталкер раньше за собой тоже не замечал.

Он посмотрел на всхлипывающую крысишку, на ее судорожно стиснутые руки... И с немалым изумлением обнаружил, что оружие, которое она сжимала, было коротким ружьем, даже пистолетом для... подводной охоты! Так вот почему он не услышал звука выстрела, и вот что там звякнуло — гарпун!

Он поднялся и, осторожно обойдя издохшего паука, приблизился к месту, куда — судя по звуку — упал гарпун, прошив насквозь паучью тушу.