Андрей Левицкий - Петля Антимира

– Хорошо, двести, – сказал Ворон.

Эх! Вот же какие бывают люди, до чужих денег жадные… Это Пригоршня о себе подумал. Другой бы на его месте отдал бы наемнику половину суммы из рюкзака, или хотя бы треть, но он с самого начала решил: двести штук Ворону будет достаточно. И начал торг с сотни, чтобы остановиться на ста пятидесяти, чтобы, в конце концов, отдать двести, которые наемник, в чем Пригоршня был уверен, попросит. Ну вот, так и вышло, а предложил бы сразу двести – Красный Ворон захотел бы триста, а то и пятьсот. Хитрость – она хоть в Зоне хитрость, хоть в жопе континуума!

– Алчный ты, Ворон, – пожаловался он. – Пользуешься моей природной добротой и уступчивостью. Ну да ладно, что с тобой делать – договорились. Слушай, я свой пистолет засовываю в кобуру, и ты бы клешни из карманов вытащил, а? Ну, чтоб я не нервничал и со счета не сбивался, когда буду отсчитывать твои деньги.

Красный Ворон вытащил руки из карманов и сказал:

– Я тебя убивать не собирался, военстал.

– Как и я тебе, наемник, – пробормотал Пригоршня, засовывая пистолет в кобуру, – как и я тебя.

Он открыл рюкзак, но Ворон мотнул головой:

– Потом отсчитаешь. Сначала расскажи все. Ты был в вышке? Тебя зомбировали? Титомир там?

Хм, рассказать… Пригоршня огляделся – пусто, тихо, вроде место и не самое подходящее для серьезного разговора, а с другой стороны, почему бы и не поговорить здесь?

– А как твое плечо? – спросил он. – Тебе ж майор туда попал, или мне показалось?

– Попал. Я пулю вытащил. У меня здесь, – наемник коснулся левого плеча, провел ладонью по боку, пояснице, – все не такое. Как губка. Почти не чувствую боли.

– Вкуса ты не чувствуешь, боли не чувствуешь, прямо йог. Ладно, слушай: я перед Титомиром с Ковачем изобразил большую крепкую дружбу. С капитаном, правда, тут же подрался, но неважно. Они остались дожидаться в гостинице, ну, в самолете, а я со «свояком» пошел в вышку за «доминатором». Якобы чтобы им принести, а на самом деле…

Быстро все рассказав, Пригоршня заключил:

– Вот такие дела, наемник. У тебя часом водки не осталось во фляжке? Я бы сейчас не отказался.

– Я бы тоже, – сказал Ворон. – Так что с теперь Химиком, объясни понятнее?

– Да фиг знает, что с ним. У меня было такое впечатление, что Ведьмак его собрался всунуть в тело той твари, гипера. Через «кляксу» перезалить. Но вышло или нет, не знаю. Если вышло, то Химик, получается, теперь в вышке. В плену как бы.

– Перезалить… Никто такое не умеет делать. Но ладно, может быть. А научник мертв или нет? Кауфман?

– Скорее при смерти. А может, он в таком состоянии еще годы будет оставаться, не знаю. Но это все… – Пригоршня помахал рукой, – в прошлом, а в настоящем у меня деньги и свобода. То есть деньги уже есть, а свобода скоро будет, когда выберусь из вашей…

– Что Ведьмак собирался делать с Титомиром? – перебил Красный Ворон, и лунный свет блеснул в его глянцево-черном глазе. Пригоршня вспомнил «блик», вставленный в глазницу Ведьмака, поежился и сказал:

– Вот этого я не понял, честно.

– Майор сейчас в вышке.

– Это не вопрос? Ага, я ж их с Ковачем заложил, что они в гостинице прячутся. Под «бликом» когда был, все рассказал.

Говоря это, Пригоршня вытащил из «Стрижа» магазин, проверил патроны, вставил обратно и снова отправил пистолет в кобуру. А Ворон в это время объявил:

– Ковач убит.

– Да? Откуда знаешь? Видел труп?

– Нет, но уверен, что прикончили. Титомира бойцы Ведьмака притащили в вышку. И что дальше с ним?

– А почему тебя это волнует? Ну, расскажи уже! Ты от одного его имени дрожать начинаешь – почему?

Пальцы на левой руке Красного Ворона забарабанили по траве. Рука затряслась, наемник сжал кисть и, будто насильно, как что-то чужое, приподнял. Согнул в локте и поглубже засунул в карман. Пригоршня искоса наблюдал. Серьезный приступ у мужика: аж перекосило всего, на пару-тройку минут он не боец. И его сейчас можно застрелить, не успеет наемник ничего сделать. Из-за двухсот-то тысяч, а?.. Нет, не годится. Деньги, конечно, немаленькие, но карма у Пригоршни и так грязная, всякими неправедными делами замарана, и ставить на нее жирное черное пятно в виде убийства человека ради денег… Пусть таким другие занимаются, а он не будет.

Татуха с Минусом ведь не из-за денег погибли, они бы военстала из Комплекса убили, если бы узнали, что тот вышел из-под внушения хозяина. Или, если бы все трое вернулись в вышку, то Ведьмак бы и сам это рано или поздно просек. Заметил бы, что голова Пригоршни не увенчана нимбом янтарного света, и тут же приказал бы своим парням с ним разделаться.

– Слышал про зачистку? – неразборчиво, коверкая слова, пробормотал Ворон. – Год назад. Майор тогда…

Смотреть, как он напрягается, выдавливая слова непослушным, наполовину парализованным ртом, было неприятно. Пригоршня перебил:

– Слышал я, слышал. Местные бродяги слишком разошлись, арты и деньги в большом количестве потекли мимо чиновников ООН, ну и мимо армейцев, да? И Цивик, как ответственный за этот участок, послал Титомира разобраться.

– Тогда майор со своими убил около полусотни сталкеров, – Красный Ворон заговорил громче. Пригоршня думал, что он сейчас мазнет на десну свою наркоту, но наемник, кажется, решил справиться с приступом без нее. – И они мою бригаду… стерли. Всю.

– Ты в банде, что ли, был?

– Нет, бригада сборщиков. Искали арты, ходили в дальние ходки. Я хорошо знал Ведьмака, с ним работал. Моих всех убили, а меня макнули в «прорву».

– В аномалию?! – ахнул Пригоршня.

Ворон глубоко вдохнул и закрыл глаза. Посидел несколько секунд молча, потом распахнул их. Круглое невыразительное лицо стало жестче, глубже прорезались складки на скулах, тонкие губы искривились.

– Да, – глухо произнес он. – Левым боком опустили в «прорву». Когда через пару суток немного очухался, сказали идти к Ведьмаку и передать послание: либо он продолжает сотрудничать, либо с ним сделают то же самое, но только бросят в «прорву» целиком. У них была Марина, моя… моя… – Красный Ворон вытянул перед собой левую руку, сморщившись, с усилием распрямил пальцы. Кажется, это вызвало у него нешуточную боль, но рука больше не дрожала. Напряженные, плотно сдвинутые пальцы были словно клинок. Ворон громко продолжал:

– Женщины в Зоне редкость. Марина была со мной. В моей бригаде и со мной. Они ее не убили сразу, покалечили. Сказали: передашь Ведьмаку послание, вернешься – отпустим. Я не верил, но пошел. Когда вернулся, она была мертва. А Ведьмак, поглядев на меня, решил не рисковать, снова начал работать с армейцами. Тогда Титомир убрался из Зоны. После зачистки его многие ненавидят, поэтому больше он сюда не совался, сидел в Комплексе. А я выжидал. Готовился. Стал наемником, занимался всякими делами: охранял экспедиции, ходил в карательные рейды, когда группировки сцепились, убивал. Сошелся… снова сошелся с механиком из Комплекса. Марковым. Он мне передавал сведения, я ему подкидывал деньги, арты иногда. Он…