Юрий Силоч - Некондиционный (СИ)

Хоть боевая программа и была включена, я лежал без движения, напряжённо всматриваясь в сырую вонючую темноту передо мной.

Мир вокруг привычно замедлился, один лишь Азимов быстро-быстро лупил по решётке кулаками, пытаясь деформировать и оторвать хотя бы один из прутьев. Стук металла по металлу был оглушительным, поэтому приближение новокопов я пропустил.

Они выскочили из темноты. Быстрые и мощные тёмно-серые тени, сжимавшие оружие в стальных пальцах. Меня они не видели – да и не было у копов никаких глаз, - но стволы навели с похвальной скоростью. Я не заметил, как нажал на курок, и первая очередь, трассирующим пунктиром пронзившая темноту, стала сюрпризом для меня самого.

- Уже почти, – сказал Азимов. Лязг прекратился, рядом со мной в воду упал толстый, почти в руку диаметром, изогнутый стальной прут. Судя по звукам за спиной и летевшей в меня каменной крошке, робот принялся колотить по бетону.

Новокопы отступили под защиту стен и затихли, а я продолжил до рези в глазах пялиться во тьму, не чувствуя ничего – даже ледяного холода, источаемого камнями, на которых лежал.

- Дым! – крикнул Азимов, оборачиваясь, хоть я пока ничего и не видел. - Стреляй в дым!

Действительно, не прошло и нескольких мгновений, как омерзительно завоняло гарью и в наш туннель поползли плотные клубы удушающего дыма. Я выпустил в него длинную очередь и успел заметить, что как минимум две пули достигли цели – судя по искрам.

Холод всё-таки пробрал меня и тем самым привёл в чувство. Вместе с ним и запахом дыма я ощутил хорошо знакомый липкий страх. Волосы на загривке зашевелились, я дрожал, лёжа за пулемётом, но не от отдачи или лихорадки – всепоглощающий ужас пожирал моё сознание шаг за шагом. Скоро патроны кончатся. Две сотни – это не так уж и много, в сущности. О том, что будет дальше, я старался не думать. Очередь просвистела мимо моего уха, заставив вскрикнуть и прижаться к каменному полу. Где-то за спиной выругался Азимов, в которого едва не попали.

Я не успел и глазом моргнуть, как увидел тёмно-серые тела, выскальзывавшие из дыма с оружием наперевес. Тогда я не думал, что они могут играючи меня пристрелить. Инстинкт выживания заставил меня лишь крепче сдавить ладонью рукоять оружия и зажать спуск, поливая туннель длинными крупнокалиберными очередями. Ужасные и омерзительные машины отбрасывало в стороны и разрывало пулями. Точно так же пули свистели и над моей головой. Нападавшие были уже близко. Пулемётный огонь недолго будет сдерживать их, вскоре мне предстоит рукопашная схватка. Безнадёжная. Последняя.

- Держись! – прокричал Азимов и нанёс последний могучий удар по бетонной переборке. Он прыгнул, оказавшись между мной и полицейскими, и, приземлившись на пол туннеля, впился исцарапанными пальцами глубоко в бетон. Я обернулся для того, чтобы посмотреть, чем всё это время был занят Азимов, и это сыграло со мной злую шутку.

Короткая очередь, прилетевшая из темноты и сырости, попала в цель. Три пули прошили поочерёдно правое плечо и ключицу, а последняя перебила мне шею. Прошла сквозь плоть и усиленный стальной позвоночник, оставив голову безвольно висеть на остатках мяса, кожи и кровеносных сосудов.

Последним, что я увидел перед тем, как упасть во тьму, стала плотная волна застоявшегося дерьма, выплеснувшаяся из-за разбитой Азимовым пробки.

Она прокатилась по туннелю, полностью поглотив меня и робота, не давшего мне уплыть по течению, и смела штурмующих новокопов.

Но мне было уже всё равно.

- Как он? – знакомый шелестящий голос.

Перед глазами помехи и белый шум, лишь изредка прерываемый какой-то картинкой, которую я никак не могу толком рассмотреть. Всё в красных тонах. Какие-то тени. Ни черта не понятно.

На какое-то время я снова отключаюсь, но потом опять прихожу в себя.

- Что ты от меня-то хочешь? – голос раздражён. - Скажи спасибо, что я вычистил его от дерьма, иначе он давно бы уже сдох от сепсиса! Если ты… - снова обрыв сознания.

Шипение, переходящее в тончайший писк, и чьи-то голоса. Какой-то звук, похожий на работающую дрель. Стук металла по металлу. Короткие команды:

- Зажим! Спирт! Клей! Он приходит в себя, дайте еще анестезию!

Я не почувствовал укола или ещё чего-нибудь подобного – просто снова провалился в сон. Что было наркотической галлюцинацией, а что – реальностью? Никак не разобрать. Слова, видения, образы - яркие и живые. Казалось, к некоторым я мог прикоснуться – и прикасался! Ощущал ладонью сухую шероховатость драконьей чешуи, прохладу и гладкость металла.

Слышал чьё-то бормотание.

- Он не вытянет… Не вытянет…

- Спокойно. Это коп, а они ребята крепкие.

«Включиться».

«Провести диагностику».

«Вывести информацию с внутренних виджетов на подключённое устройство вывода».

Эти команды поступали извне. Я не мог им сопротивляться, да и не хотел. Собственно, «я» не было. Оно теплилось где-то на задворках сознания, еле живое, смирившееся со своей нелёгкой участью – быть застреленным новокопами и похороненным в канализации, под тоннами грязной воды и чужого дерьма.

«Перенос станции администратора на сторонний терминал».

«Отключение нижних конечностей».

«Отключение почек».

«Отключение печени».

«Отключение сердца».

«Отключение автоматических лёгочных фильтров».

«Отключение мозгового бустера».

«Отключение боевого контроллера».

«Ошибка: отключить невозможно».

Так-то, золотые мои. Боевое железо не выключить так вот запросто, и из тела не выдернуть. Проще уж всего меня отправить на свалку.

Ох уж это чувство, когда кто-то хозяйничает у тебя в голове. Ощущение было знакомым – виртуальная тюрьма. Ты – это уже не ты, и по-настоящему личное пространство, на которое никто не сможет посягнуть, равно размеру жалкого пучка нейронов, неподконтрольного снаружи. Только здесь ты свободен. Остальное тело кажется ужасно огромным. Как будто тебя поселили в пустой и тёмный дворец, а ты, от страха перед неизвестностью и фамильными привидениями, забился в самую маленькую комнатку под лестницей, сидишь при свечах и с надеждой ждёшь утра. Но оно всё никак не приходит.

Можно как угодно фантазировать. Создавать целые иллюзорные миры и жить в них. Править могучими империями или путешествовать с мечом на боку и жаждой приключений в сердце. Можно философствовать и сочинять книги, не имея возможности ничего записать – даже самую мудрую мысль.

Можно всё.

Но рано или поздно ты возвращаешься в ту же каморку под лестницей и понимаешь – за то время, пока ты построил могучую империю и привёл её к процветанию, прошло всего несколько минут. И утро не стало ближе.

Я открыл глаза.

Никакой красноты, никаких помех. Изображение чёткое. Виджеты, отслеживающие моё состояние, всё также «висят» перед глазами. Правда, картину они показывают какую-то совершенно нереальную. Почти всё тело желтое, в красный окрашена только шея, в том месте, где…