Юрий Силоч - Некондиционный (СИ)

Пулемёты на пилонах зашевелились, и я понял, что сейчас произойдёт. Упал мордой в грязь, закрывая голову руками, и тут же услышал грохот крупнокалиберных выстрелов и свист пролетавших надо мной пуль.

BFC-13 как следует прошёлся по крыше длинными очередями и, когда счёл, что его работа окончена, завис, открыв дверь, ведущую в десантное отделение. Я, не заставляя себя ждать, поднялся и, несмотря на боль, одним прыжком заскочил внутрь. Вертолёт сорвался с места, набирая высоту, но я успел напоследок увидеть, что на крыше валяется целая куча кровавых ошмётков, а белый лимузин Коромальди догорает где-то внизу.

Я был спасён. В самый последний момент. Что я чувствовал? Сложно описать. Фигурально выражаясь, мою голову вытащили из гильотины тогда, когда её лезвие уже начало падать. Я в полной мере ощутил на своей шее прохладный ветерок, предшествующий моему обезглавливанию.

Шок.

Да, я был в шоке. Меня трясло, как в лихорадке. Хотелось кричать – но не от радости, а просто для разрядки. Складывалось полное впечатление, что я был не рад собственному спасению и сам хотел бы остаться там, на крыше, позволив охотникам довести дело до конца.

К тому моменту, как я взял себя в руки и выглянул в узкий иллюминатор вертолёта, мы отдалились от района V километров на двадцать. Я не узнавал улиц, над которыми мы летели, но это было, в принципе, и неважно – муравейник везде муравейник. Намного более интересным было осознание, что меня везут не куда-нибудь на окраину, а в центр города. Дороги становились шире, а движение на них интенсивнее, дома – всё выше и выше. Вдали промелькнуло несколько небольших пятидесятиэтажных кондоминиумов.

В воздухе появились цветастые частные вертолёты, летевшие по чётко очерченным трассам, незаметным для обычного глаза, не использовавшего специальные зрительные имплантаты. Увидеть разметку можно было только через программу дополненной реальности.

Мы летели под самыми облаками, из которых на город высыпались мириады снежинок.

Изнутри старичок патрульный, на котором я летел, выглядел так же, как и снаружи – обшарпанным и затасканным. Салон освещала тусклая красная аварийная лампочка. Огнетушителя нет, аптечки тоже – наверняка утащили ради обезболивающих, содержащих опиаты. Даже обивка с сидений содрана. Вообще, вертолёты этой серии были достаточно комфортабельными – при условии, что не были списаны и не служили в качестве боевой машины террористической организации.

У меня была масса вопросов, которые было бы здорово задать пилоту, но BFC-13 такой возможности не предоставлял – десантный отсек от кабины отделял толстый лист металла. Не нужно быть инженером для того, чтобы понять – это далеко не лучшее конструктивное решение.

Так или иначе, я летел в неизвестность со стойким ощущением, что продал душу дьяволу. Лихорадка после внезапного спасения сменилась гнетущим чувством, будто меня впереди не ждёт ничего хорошего, и, если как следует вспомнить историю моей жизни, можно было сделать вывод, что так оно и есть. Не то, чтобы я был таким уж выдающимся неудачником, просто взлётов в моей жизни было намного меньше, чем падений, да и те оказывались какими-то невысокими и неубедительными. Например, сегодня. Я избежал гибели от рук гангстеров. Это плюс. Мне придётся работать на террориста, который рано или поздно пошлёт меня на заведомо смертельное задание ради каких-то своих идей. Это минус.

Я всегда прекрасно умел влипать в истории.

Единственное, чего бы мне сейчас хотелось, это остаться в живых, обрести покой и шанс начать жить заново. Не тяготиться прошлым, не бегать от гангстеров по всему городу и не ввязываться в чужие войны. Несложная работёнка, пусть и с маленькой зарплатой, съёмный угол и немного виски. Я был бы счастлив.

Вертолёт неожиданно спикировал, заставив мой желудок на мгновение зависнуть в невесомости, а потом плюхнуться всем весом вниз. Я вылетел из кресла и со всего маху протаранил головой какую-то железяку. В глазах потемнело, я едва не потерял сознание. Машину болтало так, будто она уходила из-под обстрела. Влево, вправо, крутое пике – резкий набор высоты.

- Ах! Ты ж! Дерь! Мо! – выкрикивал я, летая по всему вертолёту и стукаясь о стены, пол и потолок.

Наконец, вертолёт заложил особенно крутой вираж и стал заваливаться на левый борт. Я, как мешок картошки, рухнул в сторону, ставшую теперь низом, и с удивлением обнаружил, что вместо люка в корпусе вертолёта зияет оплавленная дымящаяся дыра. В неё я и выпал, наблюдая за происходящим, будто в замедленной съемке, даже не сообразив, что покидать вертолёт подобным образом может быть опасно для жизни.

Последнее, что я запомнил перед тем, как отключиться – переплетение труб, антенн и проводов, присыпанных снегом. Я рухнул прямо на них, и на короткое мгновение пришёл в себя от вспышки невыносимой боли, прежде чем снова погрузиться во тьму.

Не знаю, сколько времени я провёл в беспамятстве, но пробуждение было не из приятных. Кто-то меня жёстко перезагрузил – это было понятно по тому, что дополненная реальность включилась на полную катушку, а расширения, блокировавшие рекламу, куда-то пропали. Перед моими глазами маячила и переливалась всеми цветами радуги целая куча виджетов, которые я в своё время долго убирал, чтобы не мешали. Полный сброс до заводских настроек. Возможно, я смогу откатить изменения и найти файлы с настройками, но это будет позже.

Пробраться сквозь весь этот визуальный мусор и понять, где я оказался, было не так уж просто. Тело не слушалось.

- Как ты, приятель? – мужской голос раздался где-то справа от меня. - Ты можешь говорить.

- Я… Нормально… - в горле пересохло. Голос звучал так, будто я восьмидесятилетний курильщик.

- Сейчас вернём тебе болевые ощущения. Постепенно не получится, у меня не хватит мощности, так что напрягись и постарайся потерпеть.

Ах ты ж чёрт побери! Если б я мог двигаться, то тело скрутило бы винтом. Я заорал как резаный от пронзившей тело боли.

- Оу-оу! – всё прекратилось так же быстро, как и началось. Боль снова отступила, видать, мой добрый доктор её отключил.

- Так, а теперь давай по пунктам. Где бо-бо? У тебя виджеты включены? Расскажи, что у тебя за повреждения, а то очень не хочется тебя вскрывать.

- Вскрыть и не получится… - проворчал я и принялся считывать данные из окна со схематичным изображением моей бренной тушки. К слову, после обновления данных она была окрашена красным в намного большем количестве мест, чем мне хотелось бы. - Зачитаю полный отчет.

- Валяй.

- Дыхание и сердечно-сосудистая система в норме. Вмятина во лбу и в районе левого уха, небольшое повреждение мозга… Сейчас… Ничего серьёзного, он почти не задет. Сломана левая ключица, три ребра с левой стороны, одно из них почти пробило легкое. Перелом левого предплечья в двух местах, правого – в одном. Также сломан указательный палец на левой руке. Много гематом. Ушибы, кровоизлияния, огнестрельные ранения и деформация субдермальной брони. Кровотечение остановлено. Метаболизм ускоренный. Регенерация ускоренная. Двигательные функции отключены.